Поцелуй «Чёрной Вдовы»

— Да я представил вечеринку с этими пенсионерами, они еле передвигаются.

— Ах-ха-ха, неужели у тебя появилось чувство юмора. Раньше за тобой такого не наблюдалось.

— Заготовка попалась активная, врачи говорят, побочный эффект.

— Да? — удивился он. — Никогда о таком не слышал.

«Фейспалм, мир непуганых идиотов».

— Майкл, ты лучше скажи, о чём сегодняшнее заседание? — перевёл я тему разговора.

— Всё о том же, друг мой Густав, всё о том же. Годовой отчёт. ИИ опять написал о снижении прогресса и предложил разработку новых законов.

Я поковырялся в памяти Густава и нашёл, о чём говорил Майкл. В конце каждого года, ИИ подавал в сенат отчёт, где графиками описывал прогресс в каждой отрасли. И последние несколько лет прогресс стал сокращаться. Нет, человечество ещё было в плюсе, но тенденция была всем понятна. Ещё несколько лет, и мир упрётся в потолок своего развития, а затем последует деградация. Чтобы этого не случилось, нужно было придумывать новые отрасли и постепенно развивать их. Но, как я понимаю, сенату было просто лень этим заниматься. Вместо этого они обсуждали отчёт, ставили галочку и отправляли его в архивы.

— И что мы собираемся с этим делать? — спросил я, уже зная ответ.

— Как обычно, ничего, — пожал плечами Майкл.

— Слушай, а у тебя отчёт с собой? — спросил я, уцепившись за мелькнувшую мысль.

— Да, — кивнул он.

— Скинь его мне на планшет, — попросил я.

Майк, если и удивился, то не подал виду.

— Держи, — сказал он, посылая мне по электронной почте документ.

Открыв отчёт, я углубился в его содержание.

****

Ораторы сменяли друг друга на трибуне, но я их не слушал. Я внимательно изучал графики прогресса. Во многих отраслях он давно перевалил за 90%, и ещё чуть-чуть, и они упрутся в потолок. Этому миру нужна была встряска, пинок под зад скорее, только вот консервативный сенат вряд ли заинтересуется шоковой терапией, хотя есть один вариант, и я поднял руку.

— Густав де Брого? — удивлённо спросил меня спикер сената. — Вы желали бы выступить?

— Да, господин спикер, — ответил я со своего места. — У меня есть предложение.

Волна удивлённого шёпота прошлась по рядам сената.

— У тебя всё в порядке? — удивлённо спросил мой сосед.

— В полном, — улыбнулся я в ответ. — Пришло время удивлять.

— Тогда прошу, — сказал мне спикер, показав рукой на трибуну.

Пока я шёл к трибуне, ловил спиной удивлённые взгляды. «После моего выступления вы ещё больше удивитесь», — злорадно думал я, бодрым шагом проходя мимо рядов кресел.

— Друзья, посмотрите на меня, — начал я свою речь. — Посмотрите на это молодое, здоровое тело, — я развёл руки в стороны и сделал полный поворот, давая всем собравшимся внимательно рассмотреть меня.

Сенаторы не прониклись, и по рядам прошёл гул неодобрения.

— Хотели бы вы иметь такое же молодое тело? — спросил я.

Гул усилился, все откровенно зло смотрели на меня.

— Тогда у меня есть предложение, как можно получить рост эффективности, при этом сократить срок ожидания нового тела, — радостно сообщил я с трибуны.

Гул моментально стих. Злоба в глазах сенаторов сменилась на удивление и заинтересованность. Отлично, теперь они как минимум выслушают моё предложение.

— Если вы обратите внимание, то в отчёте есть только один положительный график — снижение правонарушений. Наше общество всё реже и реже нарушает правила, а это значит, что время ожидания, пока личность опустится до антисоциального уровня и её можно использовать как заготовку, растёт. Средний возраст заготовки за последние четверть века вырос с 32 до 55 лет. И он будет расти с каждым годом.

— Тогда что ты предлагаешь? — произнёс недовольный голос.

— Я предлагаю открыть те отрасли, которые сейчас запрещены, — пожал я плечами.

Зал зашумел. Сенаторы повскакали со своих мест и начали ожесточённо спорить друг с другом, при этом активно размахивая руками.

— Тихо! — прогремел на весь зал спикер. — Я призываю всех к порядку.

Зал постепенно успокаивался, и через пару минут всё стихло.

— Приведи пример, — обратился ко мне спикер.

— Легко, — кивнул я. — Нам нужно пробудить у людей эмоции, нужно, чтобы они поменьше думали головой. Как пример, давайте возьмём контактный спорт. Любой спорт — это эмоции. Люди разделятся и будут болеть за своего любимчика. Так постепенно, постепенно их эмоции будут брать вверх над разумом, и они будут чаще совершать правонарушения.

— Тебе ИИ не даст этого сделать, — покачал головой спикер. — Это противоречит его концепции устройства общества.

— Да ну? — удивился я. — Даже рабам он запретит этим заниматься?

Тут стоит пояснить, статус раба в этом мире никакой, он совершенно бесправный и на него не распространяются ограничения, его сдерживает лишь рабский обруч.

— Ммм, рабам? — удивился спикер. — Ты что предлагаешь, чтобы рабы этим занимались?

— Конечно, господин спикер. Рабы будут вызывать эмоции у обычных граждан. «Ничего нового, хлеба и зрелищ».

— Наши рабы кроме жалости ничего не вызовут, — хохотнул кто-то в зале.

— Мы недавно поймали хаоситов, они могут многому научить рабов, — не согласился я.

И зал заново зашумел.