Ржевский. Том 6

* * *

Дворец Эмира, второй холл возле Зала Регентского Совета. Происходящее фиксируется принимающим контуром системы ментального контроля Дворца. Трансляцию принимает один неустановленный абонент, находящийся в Зале Регентского Совета.

— О, ты-то мне и нужен! — Ржевский прямо расцвёл апрельским бутоном из придворного розария, когда увидел аль-Мактума.

Последний весьма экспрессивно общался с Шамсой Наджиб.

О, мама, удивилась Наджиб-младшая. А как ты прокралась, что я тебя на подходах не засекла?

Ничего срочного от отца родительница не выяснила: в противном случае она бы зашла сюда. Раз ждёт снаружи, значит, проблем нет (или уже решились, или устранены).

— Шамса, салам! — кое-кто фривольно махнул рукой и даже потянулся на автомате к женскому заду.

У Мадины внутри всё упало. Как же так, как же так… Этого же просто не может быть…

Ладно, другие жёны, другие женщины. Наложницы, б**ди, просто профессионалки Норимацу. Это жизненные мелочи, она даже внимания не планировала обращать на них.

Но это же родная мать! Жены!

— Извини!.. те. Автомат сработал! — потомок гусара на удивление одёрнул себя сам и врезал одной рукой по второй, имитируя наказание.

А мама ухмыльнулась и подмигнула!

Охота выйти прямо сейчас и подойти к ним, подумала менталистка. Бросить всё.

Ладно. Смотрим. Говоря цинично, о таких вещах лучше узнавать сразу, пока и девственность на месте, и брак не консумирован.

Знавшие её близко отметили бы, что это ледяное выражение лица возможно лишь когда ей не хочется жить. Впрочем, кроме Далии таких людей в целом мире не существовало, а близняшка была занята.

— Мне очень льстит внимание годящегося в сыновья пацана, — Шамса бинт Тани ухмыльнулась и не двинулась с места. — Обычно в моём возрасте радуются, если кавалеру хотя бы сорок.

— Ой, не наговаривайте на себя! — далеко не глупый человек, регулярно и успешно притворяющийся идиотом, на удивление заговорил в той тональности, которая успокоила подслушивающую Мадину.

Низменное я создание, укорила она себя по ходу дела. Подглядываю, подслушиваю, ещё и за самыми близкими людьми.

— А мне показалось, ты уже готов, — маман продолжала веселиться во все тридцать два.

Взглядом она указала на продолжающий оттопыриваться бугорок спереди штанов гостя дворца.

— Всегда готов, — неожиданно тоскливо вздохнул Ржевский. — Но — теперь я женатый человек. Так вот. Кстати, готов поспорить, что вы уже в курсе!

— Сразу масса вопросов, — теперь Наджиб-старшая заинтересовалась по-настоящему. — Первый: когда это вашу фамилию от интима удерживали жёны? Второй: откуда бы мне быть в курсе?

Мадина ревниво отметила, что когда мать вот так изгибает бровь, выглядит она, пожалуй, даже интереснее дочери.

— Шамса Таниевна, вы позволите, я один срочный разговор до конца доведу? — ибн-Иван тягостно вздохнул и сложил руки перед грудью в просящем жесте. — И потом, с вашего разрешения, приглашу куда-нибудь пообедать? Здесь же есть хорошие рестораны, не выходя из здания? — он весьма убедительно огляделся по сторонам.

Интересно, играет? Да ну, не может быть; очень искренне выглядит. Кстати, с чего это он на русский манер насаб переиначил, если говорит по-магрибски?

— А-ха-ха-ха-ха, это мой дворец, — маман многозначительно покачалась в пятки на носок, чего раньше за ней дочь не помнила.

Грудь взрослой женщины качнулась туда-сюда перед носом одного малолетнего сексуального маньяка. Справедливости ради, последний себя время от времени мог держать в руках.

Б**, вы оба с ума сошли? Менталистка абсолютно искренне не знала, как к происходящему относиться, что думать. И чего ждать.

Один со стояком в адрес взрослой бабы расшаркивается реверансами, вторая с ним то ли флиртует, то ли кокетничает.

Её следующая мысль была по-русски и состояла исключительно из нецензурной брани.

— Тьху! — блондин абсолютно естественно засадил себе ладонью в лоб. — Знаете, у вас частные дворцы на семью таких размеров, как у нас моллы, — признался он. — Как этого мудака увидел — мозги заклинило. Минута! — он уверенно махнул ручкой.

Второй рукой потомок гусара сгрёб за одежду аль-Мактума и, подняв в воздух, прижал спиной к стене:

— Мужик, я тебя три раза предупреждал.

Бах! Кулак блондина врезался в живот оппонента.

Всё тело старика свело судорогой.

Интересно, чуть оживилась подглядывающая близнец принцессы. Ух ты. Ладно, можешь и мамане глазки покорчить.

— Ты, сука старая, в гордыне своей не унимался!

Бах! Раскрытая ладонь Ржевского щёлкнула неудавшегося путчиста в лоб.

Затылок аль-Мактума ударился в стенку, глаза закатились.

— Шамса Таниевна, вы бы не могли привести его в сознание? Я знаю, что вы хороший целитель, — муж стремительно открывался с очень неожиданной стороны.

Вот так человек с идиотским видом может ввести в ступор даже дипломированного менталиста, профессионально отметила про себя Мадина. Я ведь даже не понимаю, чего от него ждать и какие, как говорит аль-Футаим, у него сейчас мотивации.

— На. — Маман коротко кастанула лечилку.

Лицо старика стало осмысленным.

— Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет! — каждое своё слово ибн-Иван сопровождал жёстким ударом в живот воспитуемому. — Обычно я стариков не бью, — пояснил он через плечо. — Но этот сморчок Далию и Мадину хотел… — дальше последовали те подробности, говорить о которых не стеснялись лишь отмороженные Ржевский и Далия.

Лицо мамы неуловимо изменилось. Лишь по доступным ей нюансам Мадина с изумлением поняла, что Шамса Наджиб находилась в этом холле не просто так.

Она страховала нас! Вон, и амулеты у неё под одеждой боевые! Систему ментального контроля может использовать вся семья, просто мама этим раньше не грешила.

В следующую секунду менталистка очень грязно выругалась на родном языке вслух. Присутствующие озадачено развернулись в её сторону.

— Ё**улась? — флегматично поинтересовалась участливая аль-Футаим. — Или решила, что тебя это всё не касается? Ну так иди гуляй, не мешай работать!

Близняшка вынуждена была говорить с двойником жёстко, потому что у них с шейхами только начали намечаться робкие перспективы.

— Извините! Мысли вслух, больше не повторится! — Наджиб-младшая густо покраснела. — Никого из присутствующих не касается.

Тем временем в холле один блондин разжал пальцы. Удерживавшееся им тело отлипло от стены и мешком бухнулось на пол.

— Ногами бы попинать, — ностальгически вздохнул Ржевский, раскачиваясь над поверженным и действительно всерьёз прикидывая, да или нет.

— Ушиб внутренних органов. Разрыв селезёнки. Кровотечение в кишечнике и желудке. Сломанные нижние рёбра. — Шамса бинт Тани принялась бесстрастно перечислять повреждения. — Убить можно и быстрее. Это я к тому, если ты и ногами продолжить решишь.

— Да хер с ним, старым козлом, — плюнул учителю отца на голову ибн-Иван. — Я не ради удовольствия, а принципиально.

Мама опять вопросительно изогнула бровь и наклонила голову к плечу.

— Нельзя такое, что он затеял, ни замышлять, ни в планах лелеять, ни тем более к девчонкам молодым с таким приходить, — пояснил неожиданный поборник морали, всю жизнь трахавший всё, что шевелится (в полном соответствии с традициями собственной семьи).

— Руку опереться не предлагаю, не взыщите, — Ржевский восхищённо скользнул взглядом по сиськам ссобеседницы, но нечеловеческим усилием воли сумел взять себя в руки.

— Почему? — женщина открыто улыбнулась и наклонила голову к другому плечу.

— Вы очень красивая. Коэффициенты плотности и упругости — тоже ого-го, а геометрия и размеры — вообще. — Кое-кто красноречиво сглотнул набежавшую слюну. — Интима хочется, жёны заняты, — бесхитростно пояснил он в следующий момент. — А вам на вид от силы двадцать с небольшим! Я ещё во время знакомства хотел спросить, у вас Мадина что, в восемь лет родилась?

— А-ха-ха-ха-ха! — Шамса Наджиб не стала сдерживаться и следующую четверть минуты только слёзы из глаз и вытирала.

Ну давай, поржи ещё и ты спаривающейся кобылой, угрюмо подумала Мадина.

Справедливости ради, потомок гусара и его собеседница между собой сохраняли дистанцию метра в полтора, несмотря на приязненные взгляды в адрес друг друга.

— Ну да! Шли бы по улице — я бы подумал, вы сёстры, — белобрысый эпатажник решительно игнорировал, представительница какой культуры сейчас с ним разговаривает.

И вёл себя так, как общался с профессионалками Норимацу.

А вот с чего это всё терпишь ты, мама, я у тебя ещё спрошу!

— Я хотела с тобой поговорить. Ближайшая кухня — там, — бинт Тани указала взглядом нужный коридор. — Пошли? Ты голоден?

— С удовольствием! А то даже в животе бурчит!

— Туда сейчас придёт твой протеже Самбур. — Женщина продолжила просвещать зятя по дороге. — Он вышел на меня, сказал, что дело срочное: вроде, твои активы дома кто-то ограбить собрался. Я пустила его и ждала, когда ты выйдешь, чтобы проводить.

— Ух ты. Вы будущее предсказывать умеете?

— Я взрослая женщина, мать взрослой женщины и давно живу, — заметила Наджиб-старшая.

— Ой, не наговаривайте. Знаете, у нас поговорка есть, шуточная: «Разведусь коль вдруг с женой, то женюсь на тёще». Я вот на вас смотрю, — кое-кто по-хамски окатил оценивающим взглядом взрослую спутницу, — и понимаю, откуда у народной молвы ноги растут.

— А-ха-ха-ха-ха, жги ещё! — маман снова расхохоталась переливистыми колокольчиками и опять полезла вытирать слёзы.

Да что ж такое, возмущённо подумала Мадина. Ржевский, гад, у тебя совесть есть⁈

— Увы, — клоун развёл руками. — К моему прискорбнейшему сожалению вынужден констатировать: по прозрачным причинам моя страсть в ваш адрес останется неудовлетворенной. Сами ж понимаете, — он шмыгнул носом и повторно развёл руками.

На сердце потеплело и слегка отлегло, сердито отметила менталистка.

— Я рада, что вижу твои настоящие границы личности. — Эти слова Шамса бинт Тани сказала неожиданно серьёзно, настолько, что почти резко. — В любом другом случае я была бы крайне неспокойна в адрес своей дочери с тобой.

— Сберегу, защищу, взлелею, — белобрысое недоразумение на мгновение стало взрослым, мудрым и нездешним. Ещё приложило правую руку к левой половине груди. — Слово Ржевского. Кстати, вы — первая в моей жизни женщина…!

Сердце нагло подслушивающей дочери без предупреждения на рефлексе ухнуло в пятки.

—… с которой я НАСТОЛЬКО искренне сожалею, что никогда ничего не будет! — твёрдо завершил потомок гусара. — Извините, если разочаровал.

— Разочаровал как женщину, — весело фыркнула маман. — А как мать — успокоил, порадовал и обнадёжил. А то о вашей семье слухи сам знаешь какие.

— Мадина же ребёнок, — опять по-взрослому пожал плечами потомок гусара. — Маленькая, беззащитная, ранимая очень. Её же беречь надо: она как цветочек, хрупкая и чуть что, сразу сворачивается.

Менталистка с удивлением почувствовала, что в углу глаза появилась непредусмотренная программой влага.

— Она мне и так столько свободы отвалила в отношениях, что не унести, — продолжил философствовать малолетний сексуальный маньяк с магрибским акцентом. — Но если с кем-то из близкого круга — вы же понимаете. Ей было бы очень больно. Потому я пас.