Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

Глава 32

1 января 1937 года — 1 января 1937 года

И вот — дежавю: сидим в поезде, наблюдая, как станция наполняется людьми. Магами. Только, в отличие от ситуации полугодичной давности, в этот раз я уже примечаю знакомые лица. Вот Кэрроу с небольшим дамским чемоданом. А вот Долохов, что с лихим видом идёт в одиночку. На площадке для трансгрессий мелькнул Мартин со своими родителями.

Хогвартс-экспресс наполняется пассажирами.

А ещё отличие в том, что мы сидели вдвоём — сов отправили сразу в Хогвартс, и с нами не было неугомонной девчонки, что сразу сказала:

— Нет-нет-нет! Чтобы пришли ваши родовитые дружки и начали морщить свои носы? Спасибо, мы люди не гордые, посидим отдельно, там, где нас любят такими, какие есть. — И, выразительно хмыкнув, она пошла в другой вагон.

— Скатертью дорожка, — пробурчал в ответ, занимая более удобное положение. Одет уже был в мантию, так как пришли мы, как всегда, заранее. Вот и переодеться успели.

Ха, да и как тут можно прийти не заранее, если вчера легли спать, когда ещё и десяти вечера не было? А мне, как известно, хватает пяти часов сна. Реддлу — шести.

Вот и подняли Макфи в пять утра! До сих пор смешно. Чтобы «точно успеть». И чего это теперь она злится? А как нас будить в самую рань, так это всегда пожалуйста?! Эх, что за двойные стандарты?

Лишь вдвоём, однако, долго не сидели. Поезд едва успел тронуться, как в дверь заглянул Антонин. Не то чтобы до него никто не заходил — заглядывали, и не раз, но не изъявляли желание остаться либо искали своих друзей.

— Ну наконец-то! — радостно выдал он, закидывая чемодан на верхнюю полку, к нашим. — Уж думал, ещё пару вагонов обойду и останусь в первом же пустом!

— Значит, тебе повезло, — улыбаюсь я на это, поглядывая в окно, где началось движение. На перроне маги махали руками своим детям, уезжающим на очередные полгода. Хоть не платочками, — мысленно усмехаюсь.

— Можно и так сказать, — мальчик уселся рядом, — ладно, кто начнёт первым?

— Видимо, речь о том, кто как провёл каникулы? —Тонкая улыбка Реддла таила сарказм, который был заметен лишь мне.

— Конечно! У вас-то наверняка прошло интереснее, чем у меня. Сидел в поместье два дня, всё ждал, пока дед обещанную проверку отправит — и никого, пустота! Потом уже, как сам сову отправил, пришёл троюродный дядя. Даже в зал не проходил, просто посмотрел вокруг пару секунд и сказал: «Не позорь род, щенок» — и был таков. Ублюдок! Вот после этого уже и стало дышать свободнее. Даже вас хотел позвать, но вспомнил, что Том всем отказывал, так что решил не повторяться.

— Была причина, — обронил Реддл, складывая длинные тонкие пальцы домиком, — ты ведь уже в курсе, что мы живём в приюте?

— Это известно, — кивнул Долохов, подобравшись. Кажется, всей этой знатной компании было жутко интересно, как же проходит эта самая «жизнь в приюте».

— Необходимо было решить накопившиеся дела, что нельзя было урегулировать совой.

Антонин молчал, ожидая продолжения, но его не было. По мере понимания, что ничего нового узнать не удастся, его лицо вытягивалось всё сильнее.

Наконец он вздохнул.

— Значит, без дела не сидели? — мальчик облокотился о вагонный столик.

— Угу, — согласно киваю в ответ, — не было времени даже почитать, так что лично я очень рад, что эти мордредовы каникулы кончились.

Переглядываюсь с Томом. Что же, это всё равно вот-вот станет общеизвестно. Да, я про будущее ученичество у опять же будущего «великого светлого». Раз не удастся избежать, остаётся возглавить. Амулеты Колберта были повторно нами изучены, но при детальном разборе уже вдвоём, с новым опытом и знаниями, смогли обнаружить систему «утаивания» мыслей. Это как иллюзия, которой накрывается определённый участок памяти. Причём участок может быть самым разным. Например, можно накрыть таким всю память о приюте. Будет здоровенная такая дыра в мозгу. На взгляд наблюдателя. То есть — сразу заметно. А вот если скрыть что-то мелкое и незначительное… именно так делали староста Кирк и Колберт. Скрывали мелочи, по которым было почти ничего не видно. Хотя за Кирка амулет наверняка настроили, всё же он был маглом.

Тем не менее, даже накрывая мелочи, мы сумели обнаружить «края» этой иллюзии. Правда, не приглядываясь и не зная, что искать… в общем, вариант, конечно, был интересный, но, к сожалению, нереализуемый. Дамблдор явно заметит подобный подвох, что его лишь ещё сильнее заинтересует. Так что остался только способ Снейпа. Как же хорошо, что я знаю канон!

Перекинул Тому память, где я читал об этом способе в учебниках по зельеварению. Да, странно, что не в книгах по окклюменции, но чем богаты…

Его, как и меня, насторожил момент с тем, что автор откровенно не рекомендует помещать мысли во флаконы для зелий. Но конкретики, почему так, найти мы не смогли, как ни искали. Обсудив, пришли к выводу, что, будь способ действительно опасным, его бы и не предлагали.

К тому же альтернатив, к сожалению, больше не осталось. Омута Памяти у нас нет. А искать специальные артефактные ёмкости под мысли… ну, может быть, они где-то и продаются, в Косом переулке, а может, и нет. В магазинах, где удалось побывать ещё летом, ничего подобного ни я, ни Реддл не видели. В нашей гостиной среди сотен брошюр такого тоже не попадалось. Значит, либо это очень узкоспециализированный товар, либо его банально не продают. В любом случае при попытке его поиска мы скорее привлечём к себе внимание, чем реально найдём нужное. Таким темпом слухи опять до профессора дойдут, что лишит способ смысла. Значит, остаётся лишь один вариант — прятать лишнее во флаконы для зелий и после уроков Дамблдора быстро возвращать обратно. Надеюсь, таким образом мы сумеем избежать каких бы то ни было последствий.

— Ещё на каникулах, — начал говорить я, — мы встречались с Дамблдором. — Причину «почему» озвучивать не стал. — Он предложил личное ученичество нам обоим.

Вот, значит, как выглядит вживую выражение «выпасть в каплю» — такого охреневшего вида я ещё ни у кого не видел. Антонин открыл рот, но сразу же закрыл. Открыл снова, вытянув палец, и опять замолчал.

Не выдержав комичности зрелища, начинаю откровенно хохотать, Реддл поддержал меня парой лёгких смешков.

— Вы что, смеётесь надо мной? — справился Долохов с эмоциями. — Это было слишком!

— Нет, Дамблдор и вправду приходил, — ответил на это Том, заставив Антонина перевести на себя внимание, — приходил и… — начал он нагнетать атмосферу, — предложил стать его личными учениками.

— Взаправду?! — не выдержал мальчик, наконец прорвав плотину молчания, — то есть… вы, конечно, реально молодцы, да ещё и невербально колдуете, и беспалочково… да и чары с первого раза применяете… — чем больше он говорил о наших плюсах, тем больше обтекал и медленнее продолжал речь.

— Ладно, — наконец откидывается Долохов на стенку и расслабляется, — если не вас, то кого? Блэка? Аха-ха, этот косорукий мешок с говном не смог победить даже девчонку-полукровку на дуэли! Тоже мне, «аристократ»! Или, может, Розье? Хе, Том, я, конечно, вижу, что ты его опекаешь, но паренёк — тот ещё дегенерат…

— Так-то меня тоже девчонка победила на дуэли, — прерываю я его поток сознания. На что получаю лишь «пф-ф».

— Это Валери-то «девчонка»?! — почти сразу завёлся он, осмыслив мои слова. Конечно, это же его «любофф».

— А что, она мальчишка, что ли? — ехидно ухмыляюсь в ответ.

— Ты!.. Я имею в виду, что она «девочка», а не какая-то там «девчонка». И вообще, она чистокровная аристократка, которую с самого детства натаскивали на дуэли. И так-то ты почти победил. Если бы это была не дружеская схватка, то ты бы раздавил её. К тому же её тактика была очень рискованной, все эти увороты и прыжки, — махнул парень рукой, — вот у тебя — железная и непробиваемая защита! Это то, что должен использовать маг!

В корне не согласен с его утверждением. «Увороты и прыжки» очень важны, благодаря им ты можешь не заморачиваться со сложными щитами, уходя, например, от Авады. Хоть у меня и есть мысли, как надёжно защититься от этого непростительного. Она убивает живого — значит, нужно подставить вместо себя что-то живое. Например, насекомое. Если вокруг меня будет плотный «живой ковёр» типа плаща, то можно даже не опасаться. А если вообще превратить тело в сегменты, живущие отдельно друг от друга? Каждый из которых будет как отдельный живой организм? Ха! Мечты… но перспективно…

Так вот, подвижность в бою очень важна. А накрывшись щитом, я лишаю себя мобильности. Уже не попрыгаешь, разве что особую модификацию ставить, что будет не просто автоматически перемещаться вместе со мной, но и делать это быстро… но это уже что-то продвинутое.

К тому же я так и не попал в Валери хоть чем-нибудь. А вот она меня нафаршировала всем, чем смогла. Так себе, на самом деле, ощущение. Хотя признаю, что да — я бы победил, используй абсолютно все свои умения. Тот же телекинез, невербальные и беспалочковые чары, менталистику, давление аурой, как на Лестрейнджа в тот раз… Но мне хотелось проверить силы, да и не ожидал я от девки такой прыти, за что и поплатился… Но да ладно, не жалею, а скоро мои дуэли станут регулярными. Хе-хе, даже не терпится начать!

Мда, жаль всё же, что пришлось заняться ими. Я-то надеялся обойти в школе этот аспект. Как я уже говорил раньше — «не вижу себя в дуэлях». А если точнее — в боях. Зачем? Есть другие. И неважно, будут ли это химеры, ментально подчинённые маги или маглы, банальные инферналы, големы или ещё какая хрень. Самому опускаться до боя — это просто плюнуть на суть моей специфики, моего «класса» волшебника. А по факту я — «маг поддержки». Есть же откровенные боевики, так пусть они и воюют. Вот если бы я просил себе талант к Боевой магии, то другое дело. А магия Жизни — это лечение, друидизм, химерология… А уж приправленная ритуалистикой, так вообще. Сама же ритуалистика — наука тоже не быстрая. Медленная, я бы сказал. Зато какие перспективы! Моё почтение…

Единственное, что у меня можно назвать условно «боевым» — это моя менталистика. В режиме контроля разума, когда замедляю время внутри себя, я могу тщательно продумывать каждый шаг и планировать все движения чуть ли ни по миллиметрам. Вот это может быть полезно в дуэлях. Ха, на одну треть соответствую боевому магу!

Но магия Разума тоже не особо боевая, откровенно говоря…

Все мысли промелькнули в голове за долю секунды, не позволив выпасть из беседы.

— Ладно-ладно, — затыкаю я Долохова и его фонтан красноречия.

В разговорах ни о чём прошёл ещё час, пока к нам не заглянул Эйвери.

— Вот вы где! Здорово, парни! — Фред радостно зашёл в купе. Был он без вещей: очевидно, остановился в другом вагоне и лишь потом отправился на поиски одноклассников.

Дальше сидели вчетвером. Антонин первым делом поведал о нашем ученичестве. Эйвери проникся не так сильно, очевидно, не до конца осознавал перспективы подобного продвижения. Впрочем, это не сильно расстроило Долохова, который начал расспрашивать его о каникулах. Так и болтали, пока не подошла разносчица еды. После неё традиционно устроили обед. Точнее, устроили мы втроём, а Эйвери глотал слюну, ведь оставил вещи в другом месте. Даже странно, что у разносчицы лишь сладости. Уверен, от желающих вкусить тех же пирожков отбоя бы не было.