Это другое 3

Ну а заодно, наконец были отсечены несколько часов бомбардировавшие юношу феромоны, неосознанно и по большей мере инстинктивно источаемые до гроба теперь верными ему «цкынь», судя по всему в расчете на то, что таковым по отношению к ним должен стать и он сам, исключительно только на которого и влияли столь коварные запахи отныне лишь его «лисиц». Причем не останавливало природные механизмы и то обстоятельство, что, нацепив пирсинг как у Прекрасовой, избранник Руки и Унки перестал пахнуть собой. Не постоянно, конечно, так как вне княжества такое удовольствие запитывалось от резерва, но всё же. Так что, по-видимому, некий импринтинг у них уже произошел.

— Вот же ж. Я ж так, и вправду, едва скоропостижно не стал... мужем, — а когда в дверь снова забарабанили, раздосадованная жертва своей недальновидности выдала уже громко. — Да иду, блин. Панкейк, в смысле(себе под нос).

— Я помощник шерифа Бинс и хотел бы видеть хозяина дома мистера Хартмана, — представился оказавшийся за дверью полный усач. Но продолжил уже более настойчиво и грозно, когда не спешивший отвечать Силин промолчал, всё также невозмутимо изучая своими, благодаря пирсингу в брови, карими теперь глазами этого вот персонажа в забавной ушанке и при поддержке пары нацгвардейцев, что ли, с карабинами наготове, да ещё одного, направившего ствол своего станкового автоматического гранатомета на крыше Хамви из сопровождения шерифского внедорожника. — Вы гость мистера Хартмана? Он здесь? Сэр, вы слышите меня? Так, не делая резких движений, поднимите руки и положите их на голову! Сэр, я повторяю...

— Но компрендо, — наконец произнес вроде как ничего не понимающий «латиноамериканец».

— Валим нелегала? — дали Силину понять, что лучше б уж он «нихт ферштейн» сказал.

— Откуда б ему тут взяться? На Аляске! — раздраженно глянул на кровожадного чернокожего сержанта помощник шерифа, тем не менее пистолет, на рукояти которого до этого держал руку, всё же извлек из кобуры.

На этом Силин, который уже чуть жалел, что сразу открыл дверь, а не, выглянув в окно, приготовил требующие нескольких секунд рукомашества подходящие чары, решил тут и прекратить изучение обстановки, более не ожидая развития не предвещавшего ничего хорошего диалога. Моментальный и не требующий подготовки Шквал из кольца на левом безымянном пальце плотным потоком воздуха резко снес тройку гостей перед домом, а сам, не говорящий «по-американски» черноволосый крепыш с бородкой и карими глазами, стремительно ушел вбок. Чтобы, если краснолицему за турелью вдруг взбредет в голову шарахнуть из гранатомета, то даже отраженные индивидуальной магозащитой 40-мм подарки, которые по идее должны взводиться не ближе чем через пару десятков метров от среза ствола, всё ж не полетели тогда в дом с «картонными» стенами, где как-никак беззащитные «лисицы».

Убивать особо никого Силин не желал, потому следом за Шквалом и не последовала Огненная стена, например, наверняка избавившая бы традиционно ускоренного при помощи Круа юношу от необходимости суетиться, уходя тем самым с линии пока не открытого ещё огня, а заодно и уводя её подальше от дома.

И вот, почти двенадцать, вместо стандартных для такого десяти, секунд спустя, на протяжении которых чародею потребовалось нарезать круги вокруг Хамви с его растерянным экипажем, было наконец завершено формирование ручных чар Кисель. А в следующий миг с десятка шагов они отправляются в вооруженный транспорт, успешно в результате погрузив тот в чуть более чем трехметровую зону замедления всего живого. Что в итоге и позволило, подскочив, вырубить как самого «краснолицего» за так и не нажатой гашеткой, так и наружу выскочившего с карабином водителя.

Однако, к тому времени уже поднимались на ноги и те двое с карабинами да помощник шерифа с пистолетом. Да, ошеломленные и слегка потрепанные после внезапного полета на пару метров с последующей встречей со всеми попавшимися на пути препятствиями и в конце с землей. Но, тем не менее, не переломанные и не теряющие кровь, так что вполне способные ещё доставить неприятности, пусть и всего лишь подняв шум своей неопасной теперь стрельбой.

Ещё один Шквал, и едва поднявшихся бедняг снова сносит, а пока не восстановившийся резерв Силина опять проседает где-то на двадцатую, будь он полный, его часть, сейчас же оставляя возможность лишь раз ещё повторить подобное. Как-никак потратиться пришлось на пирсинг да кольцо, дабы во время командировки не напоминать сероглазого блондина не самого могучего телосложения.

Что ж, осталось вырубить и этих. Сказано — сделано.

Ну а спустя совсем немного времени так ни разу и не выстрелившие местные силовики, будучи связаны их же пластикавыми стяжками и усыплены Круа, уже перекочевали в дом, где по очереди, начиная с помощника шерифа, подверглись допросу. Без особого, конечно же, пристрастия, ну так и военную тайну у них никто ж не выведывал.

А спустя ещё почти час весьма примечательный байкер-мексиканец в крутых очках и, даже по легкому морозцу, всего лишь в кожанке с цветами «Ангелов преисподней» стоял на взлетно-посадочной полосе в Бэлтвудском аэропорту перед проходящим предполетную подготовку легкомоторным самолетом. Компанию броскому персонажу составляли пока ещё сидящие во внедорожнике с надписью «Шериф» две жутко лохматые, словно из современного сериала про 80-е, яркие блондинки в очень ладно сидящих на их изящных фигурках невообразимо пестрых шмотках, как и планировалось, качественно скрывающих хвосты. Всё — явно из какого-то «разбомбленного» по дороге магазина. При этом очаровательные компаньонки бесстыдного мародера бессовестно наслаждались музыкой из громадных и, вероятно, самых дорогих, какие попались, наушников. Иногда, правда, отрываясь от ритмичной попсы, на употребление каких-то снеков из ярких упаковок да под шипучее сладкое питье, наверняка рискуя вскоре стать пациентками своего ненаглядного вместе с этим его суперским всеисцеляющим кольцом, ибо вряд ли их неподготовленное нутро без последствий перенесет всё то, что отец-года, в смысле лучший из мужей, дал своим лапочкам, дабы не мешались под ногами.

Наушники, к слову, были надеты просто вокруг шеи, понятное дело, не столько по причине изумительного слуха звероухих, сколько из-зз формы этих их нетипичных ушей, которые, к тому же, были сейчас где-то в глубине того лохматого образования, что в данный момент венчало их с пониманием отнесшиеся к такой вот конспирации головки.

— Оно точно летает? — в который уже раз переспросил хозяина крылатого агрегата неприветливый байкер, с сомнением поглядывая на то, на чём им всем предстоит пролететь почти сотню миль, дабы оказаться в Уиллоу Крик, где как раз, по последним данным допрошенных военных, и находится поехавшая герцогиня Серебряная, методично двигающаяся к Анкориджу, не оставив без внимания ни одного населенного пункта по пути.

— Моя Бэтти лучшая! — умолчав, что из того что есть, с оскорбленным видом заявил пожилой мужчина с руками в масле, который, с его слов, ранее отказался от эвакуации и пожелал остаться в родном Бэлтвуде, воспользовавшись лозейкой и убедив власти, что, как пилот с огромным стажем, здесь он будет на своем месте.

— Смотри старик, если я разобьюсь, то оживлю тебя, а потом ещё раз убью, но на этот раз многократно больнее! — сообщил отчего-то поверившему авиатору о ждущих его перспективах странный террорист.

А ещё через какое-то время самолет, успешно долетевший-таки на сверхнизкой высоте до пункта назначения, качественно там севший и тут же выпустивший пассажиров, в данный момент уже взлетал. Управляемый своим довольным пилотом, как и обещано, вознагражденным некой суммой ворованных, ясное дело, американских денег. Банкоматы-то — лишь с виду прочные, но напитанным Круа клинком режутся подобно маслу.

— За мной! — скомандовал колоритный предводитель не менее яркой парочки, направившись к ближайшему ангару.

— Слава-ту, а как в плейлист добавить этот музяка? — догнав решительно шагающего по полосе ненаглядного, поинтересовалась у него Рука, уже, как видно, продвинутая пользователь своего нового иксФона, в этом мире поддерживающего карты памяти.

Унка же, ещё и словом не обмолвившаяся за всё время знакомства, хоть и не подала вида в заинтересованности вопросом Рыжеухой ныне блондинки, но свою, аналогичной сейчас масти, головку тоже повернула, а сокрытые шикарными кудрями белые ушки навострила.

— Вот так, — не останавливаясь, пусть и чуть замедлившись, показал как надо Силин, с непереводимой приставкой «-ту», что, должно быть, означает что-то наподобие «-сан», а то и вовсе «-сама». Вернув же смартфон понятливо покивавшей хозяйке, добавил. — Надо бы вас нормальному языку учить. Вон, налету ведь всё улавливаете. Хм, и метаболизм у вас... весьма шустрый. Рука, а тебе сколько лет? Даже не так. Как долго у вас старики могут жить?

— Мне двадцать шесть вёсен. Но я уже совсем взрослая, ты не думай! Из самых старых, я знаю только мою прапрапрабабку, которая жила сто восемьдесят... три, кажется. Но устала и потому ушла в лес. Но, вообще, я мало кого знаю, кто так долго бы жил. Хищники и... родственники, которые тоже хотят стать Мигуль, — оттараторила персиковоокая, поражая собеседника не только озвученными числами, что всё же ещё стоит уточнить, дабы элементарно избежать недоразумения из-за неверного перевода терминов и вкладываемых в них понятий, но и тем, что ещё недавно босоногая замарашка в дырявой грубой тунике вообще способна считать, причем до бо́льших значений, чем пальцев у неё на руках. А когда топающая рядом молчунья Унка пнула подругу локтем, Рука встрепенулась и поспешно добавила. — Но Буроухие, конечно, очень редко когда даже до ста доживают, а у Сероухих и вовсе старейшин изгоняют, когда те перестают с охоты приносить добычу, так что — ещё меньше. И да, Унке — сорок се...

Договорить болтушка не смогла, так как снова получила локотком под ребра от своей, видимо, застеснявшейся чуть более старшей подруги, чьи льдисто-голубые глаза многообещающе глянули на тут же показавшую ей то ли язык, то ли клыки «находку для шпиона».

— А весна — это у вас что? — решил прояснить волнующий вопрос Силин.

— Ну как же? Это — когда сезон дождей прекращается и цветёт... да в разных местах разное. Когда приплод у лесных жителей, опять же. Когда в землях Белоухих снег тает.

— А через сколько дней повторяется весна?

— Ну... четыре сезона по сто, получается, дней. Хотя сезон дождей или снега на севере — иногда бывает совсем коротким. Порой, полста дней занимает.

— А кто тебя научил считать больше чем до ста? — решил не оставить без внимания и этот вопрос, уяснив, что год у них мало отличим от Земного, едва не присвистнувший Силин.

— Так я же Мигуль... могла стать(понурившись). Вот меня мать и учила. Но сестра(вздохнув) сильнее хотела, вот и стала вместо меня. Так что жила я потом у Желтоухих, где мы с Ункой(с теплотой в голосе) и встретились. Она-то тоже(запнувшись)... сама как-нибудь о себе расскажет. Ну а потом и Великая Погибель пришла(грустно).

— А что обычно делает Мигуль?