Я с тобой

16. Дело выбора

— Рад, что вам весело, — сказал Антон, садясь на пустую койку. — Не помешаю? Я смотрю, вы уже и с Кузенькой познакомились.

Он похлопал себя ладонью по колену — и бедный сумасшедший резво подполз к нему как был, на четвереньках. Вику затошнило, но Антон не собирался причинять вред их соседу, просто потрепал его по голове и сунул ему в руки завалявшуюся в кармане конфету.

— Кузенька — это Кузьма? — тупо спросила она, глядя, как тот разворачивает обертку.

— Не знаю, — охотно ответил Антон. — В нем так много кто побывал, что гендерная идентификация сбита. Иногда он думает, что он мужчина, иногда считает себя женщиной.

— А по половым признакам?

— Честно? Я в штаны к нему не заглядывал. Но могу уточнить у врача, в карточке первичного осмотра должна быть запись, если тебе это так интересно.

Вике было абсолютно неинтересно, но даже такой разговор был лучше того, который начнется следом, это понимала и она, и Антон, и Дон, который хранил молчание. Кузенька схрумкал леденец и остался сидеть на полу с выражением сомнамбулического удовольствия.

— Вообще, Кузенька у нас уникум, — с некоторой даже гордостью произнес Антон. — Мозг поразительной токсичности. Принимает на постой всех, но постояльцев потом не досчитываются. Его можно сравнить с ватой, в которую попадает пропеллер. Один-два клочка пропеллер перерубит, десять намотает на себя, а в тюке он безнадежно заглохнет. С возрастом, впрочем, это пройдет, но пока он молод и силен, он нам еще послужит. Правда, Кузенька?

С последним словом Антон наклонился к клочкастой голове, словно собирался расслышать ответ, и Вика не выдержала.

— Мерзость, — выпалила она. — Какая же мерзость…

— Город сумасшедших, он не виноват.

— Не он, а ты! Или тебя теперь называть Вальдех?

Антон поднялся, отряхнул брюки, словно на них налипли невидимые пылинки, и заложил руки в карманы пальто.

— Эмоции, — поморщился он. — Кому это понравится? Впрочем, любители тоже есть. Я считаю себя обязанным прояснить несколько моментов и хочу, чтобы вы оба послушали, ты и Дон, раз уж вы опять вместе. Начну с главного, оно касается Дона больше, чем тебя.

Сказав это, он сделал паузу, словно рассчитывал, что Дон ему ответит, но тот молчал. Антон удовлетворенно кивнул, посчитав это хорошим признаком.

— Преследование должно прекратиться. Прекратиться совсем, абсолютно. Ты даже не представляешь, какие перспективы у нашего проекта здесь и какие люди за ним стоят. Все эти наши прыганья туда-сюда — это детская игра по сравнению с тем, что я задумал.

— Ты или Вальдех? — бестактно уточнила Вика.

Антон поморщился.

— Сейчас этот вопрос не имеет смысла, цели у нас общие, как и тело.

— Его я понять могу, а тебя не понимаю вовсе, — она постаралась, чтобы ее слова прозвучали оскорбительно. — Они там у себя клейстер жрут и монохром смотрят, а тебе-то что? Поговорить не с кем было?

По лицу Антона она увидела, что ее слова достигли цели и задели его.

— Прости, но умной ты никогда не была, — ответил он. — Дон разбавил бы твой кретинизм и стал бы прекрасным партнером.

Вика сжала кулак так, что ногти вошли в ладонь.

— Дон сказал — нет, — нагло соврала она.

Антон засмеялся.

— Вся беда в том, что аборигены живут мало по сравнению с нами, это более чем обидно при таких возможностях восприятия. Смешно смотреть, на что они идут, чтобы продлить свою молодость. Как ни пичкай болид химией и как ни вкачивай в него ботокс с виагрой, старость возьмет свое. А мы знаем, как продолжать получать радость от жизни, если не ограничиваем себя дурацкими правилами. Старое сознание в новом теле с изначально неразвитым мозгом — это почти вечная жизнь. В этом направлении сделаны большие шаги, как правильно заметил наш наблюдательный Дон. Единственная его ошибка в том, что он посчитал, будто мы эксплуатируем аборигенов, тогда как на самом деле имеет место долговременное и плодотворное сотрудничество. Ты даже не представляешь, насколько долговременное и какие люди стоят за ним.

— Сразу видно, как ты в депутаты пролез, — заметила Вика. — Несешь херню на голубом глазу. Мозги не пересаживаются. По крайней мере, у людей.

— Для этого и нужно слияние. Машина перебросок потребует некоторой модернизации, но в целом, при наличии прототипа…

Он сделал многозначительную паузу, и перед Викиными глазами промелькнула почему-то череда президентов, каждый из которых был на самом деле все тем же самым разумом, только каждый раз в новом теле, безупречном с точки зрения физической формы и закона о президентском сроке.

— Преследование мешает завершить работу, — с сожалением сказал Антон. — Ни к чему привлекать сейчас внимание, пока проект не закончен, так что Дону придется некоторое время пожить среди аборигенов и помолчать.

— А почему именно я? — с гримасой отвращения спросила Вика. — Мне казалось, у тебя были ко мне чувства, хотя и в прошлом.

— Они и сейчас есть, только не те, что ты думаешь. Вальдеху нужен был контейнер для ловушки, а мне, так уж вышло, до сих пор симпатично твое тело. Для Дона в этом будет ряд определенных неудобств, но в целом запрещенный болид и такой экспириенс понизят градус его желания болтать о случившемся.

Когда до Вики докатил смысл слов Антона, она употребила в его адрес жаргонизм, который не пристало знать приличным девушкам, но блистать воспитанием момент был не подходящий.

Антон засмеялся, глядя на Викино лицо, она же в свою очередь прислушивалась к Дону. Но тот решил упорно хранить молчание, если только не онемел от услышанного. Вика с ненавистью смерила расстояние от себя до Антона глазами. Может быть, броситься на него и прокусить ему сонную артерию? Бросались же герои на амбразуры во время войны, а она чем хуже? Но трезво подумав, она отказалась от этой мысли — Антон был высоким, а где точно находится сонная артерия, она не знала.

— Машина перебросок есть только на той стороне, и мне пока нужен к ней свободный доступ, — с сожалением произнес Антон. — Когда заработает наша техника…

— Я не буду молчать, — сказала Вика. — Я напишу…

Она хотела сказать «президенту», но вовремя прикусила язык, ни к чему давать Антону повод лишний раз убедиться в ее глупости.

— …на телевидение, — торопливо закончила она фразу. — В интернете создам петицию, и сайт про ваш проект, люди узнают, какую роль вы им отвели.

Антон посмотрел на нее с искренним сожалением.

— Обидно, что гасящий удар не сработал, — сказал он. — Хотел бы я знать, как он тебя вытащил. Может, выглянет на минутку и расскажет?

— Дон сказал — нет, — повторила Вика, хотя Дон внутри нее по-прежнему ничего не говорил.

— Жаль. — Антон посмотрел на Кузеньку, который сладким сном спал у его ног, потом на часы. — Собственно, теперь о деле. Машину перебросок контролирую я, параметры известны тоже только мне. Так вот, Дон, при фактическом отсутствии выбора я по старой дружбе предлагаю тебе самому решить, с кем ты предпочтешь слияние — с нашей Викторией или с Кузенькой. Только всерьез подумай, обратного хода не будет.

С этими словами он переступил через Кузеньку и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.