Художник, что рисует...

Глава 12

12

Разумеется, всех новостей я не услышал, по той простой причине, что закончились деньги. Но с другой стороны, бабушка теперь знала мой адрес, и я надеялся, что очень скоро получу пухлый конверт, где все будет расписано подробнейшим образом. Так оно и произошло.

Если углубиться в подробности произошедшего, то происходило это в следующем порядке. Первым делом к бабушке приехал представитель гильдии, разузнав все подробности случившегося. Во всяком случае, как это происходило с точки зрения бабули. Оставил ее в покое, и все остальное она услышала, находясь в суде. Причем в отношении самого Шаповалова, никакого суда не было. Просто ей дали ознакомиться с постановлением о том, что из-за выявленных нарушений, он отстранен от своей должности и назначен председателем колхоза «Светлый путь» где-то в Западной Сибири. Там назывался, какой-то поселок, но она его не запомнила. А вот деятельность майора Стаканова разбиралась довольно подробно, но опять же, по словам бабушке там было столько мутных формулировок, что она не знала куда себя деть и едва выдерживала эти заседания, которые длились по восемь часов в течении целой недели. В итоге судья вынес приговор, что тот осужден на пять лет. Хотя прокурор и просил больший срок, но там нашлись какие-то обстоятельства. В общем дали, что дали. Бабуля больше была довольно тем, что наконец все завершилось, а меня оправдали. Большего ей было и не нужно.

И хотя я был оправдан, но с другой стороны, она все же кое-чего опасалась. Как я понял из ее письма, меня оправдали по статье инкриминирующей Кражу со взломом. Но про то, что я совершил побег, в суде вопрос не поднимался. Вроде бы перед законом я чист, а с другой стороны наказание за побег на мне как бы еще висит. Во всяком случае, бабуля советовалась со своим знакомым участковым, и тот не советовал мне в ближайшее время возвращаться обратно домой. Вроде как пока меня нит, все будет спокойно, но появись я на глаза, и вполне могут вспомнить про это. И совсем не для торжества закона, а скорее из-за того, что был наказан партийный деятель. Как бы все под богом ходим, но за кого-то могут и спросить. Уголовная ответственность за «Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи» предусмотрена ст. 313 Уголовного Кодекса. Там 3 части: 1 и 2 части — преступления средней тяжести, часть три — тяжкие. Следовательно, согласно ст. 78 УК, сроки давности по 1 и 2 части — шесть лет после совершения преступления, по части 3 — десять лет. Учитывая, что замешан секретарь горкома, пусть даже не первый даже по прошествии десяти лет, могут вспомнить. Правда, там уже ничего не сделают, но нервы помотают.

Нечто подобное я предполагал и сам. С другой стороны, я и здесь неплохо устроился и меня совсем не тянет обратно. А вот бабушку было бы неплохо сюда перетащить, тем более, что иногородний обмен Ташкент на Подмосковье, совершается просто влет из один к одному. То есть наша двухкомнатная квартира там, на здешнюю в хорошем районе меняется в два счета. Еще и благодарить будут. Конечно если вспомнить историю, то через каких-то двадцать лет все может измениться, но все же есть кое-какая надежда, что здесь все пойдет иначе. Почему? Да хотя бы из-за наличия одаренных. Тот же Брежнев сейчас скачет как молоденький козлик, совсем не обращая внимания на свой возраст, а ведь ему уже шестьдесят девять. Да и речь его вполне нормальная, во всяком случае, Социалистические Страны — совсем не кажутся сосисками-сраными, да и в остальном тоже дикция не пострадала. Так что, скорее всего, проживет еще достаточно долго. Да сколько я не прислушивался, а ни разу, ни про Андропова или Горбачева не слышал, хотя по идее первый уже должен возглавлять безопасность, а второй вроде уже должен быть кандидатом в Политбюро. Но его имя ни разу не произносилось, в материалах недавнего съезда тоже не мелькало. А раз так есть надежда на лучшее. Разумеется, тут же было отправлено обратное письмо, с предложением переселиться ко мне. Бабуля не чужой человек, почему бы, если нельзя возвратиться в Москву, не перебраться в Ташкент? Климат здесь вполне нормальный, летом правда с непривычки жарковато, зато зимой не холодно. Люди, пока еще вполне приветливые, одним словом, жить можно. На всякий случай письмо было брошено в почтовый ящик проходящего почтового вагона. Насколько было известно, письма из таких ящиков изымаются в определенное время, и отметка, поставленная на письмо, указывает на конечную станцию, к которой этот вагон приписан. То есть отправив письмо из Ташкента, можно смело утверждать что местом отправления может быть что угодно но не этот город.

Следующее письмо я получил только в середине мая. И к моему удивлению письмо было заказным, а конверт содержал в себе довольно много бумаг. Кроме письма, здесь оказалась справка об освобождении и снятия с меня судимости по статье 892 «Кража с взломом». «За недоказанностью преступления» — как было сказано в заключении. О статье связанной с побегом даже не упоминалось. Вообще создавалось впечатление, что побега как бы не было. Но учитывая предупреждение знающего человека, появляться туда, все же не следовало. Мое старое свидетельство о рождении, выписанное на имя Семена Степанова, сберегательная книжка, открытая на мое старое имя в Калининском отделении Сберегательной Кассы. И зачисленной на нее суммы в размере восьми тысяч трехсот сорока двух рублей. Самым же страшным документом оказалась справка о смерти бабули, оказавшаяся среди прочих бумаг.

Начало письма, вложенного в конверт, было написано бабушкиным почерком, и она вроде бы соглашалась с моей идеей перебраться ко мне. И даже говорила, что кое-что предприняла в этом отношении. То есть дала в газету объявление об обмене, и даже поговорила с одним желающим его совершить. Что произошло дальше было не слишком понятно, тем более, что письмо неожиданно обрывалось, а на другом листочке находились несколько строк, написанных рукой бабы Тони ее подруги. С другой стороны возраст бабули указанный в справке о смерти, говорил о том, что к этому моменту ей было больше семидесяти четырех лет. Учитывая войну, а особенно волнения предыдущего года, было понятно, что все это подорвало ее и так не слишком хорошее здоровье. Почерком бабы Тони, было в нескольких строках сказано, что моя бабуля третьего мая скончалась и похоронена на Болшевском кладбище участок ** карта**. Это был удар ниже пояса. Несколько дней подряд я ходил как в воду опущенный. В этом мире бабуля была единственным родным человеком для этого тела, да по большому счету и для меня. И черт бы с ней с этой квартирой, если виной всему то, что она переволновалась с этими обменами. Лучше бы не писал вообще об этом, может, прожила бы больше.

Последнее письмо настолько взволновало меня, что я уже не мог ни о чем другом думать, переживая за то, что произошло. Возможно именно это, а так же моя самоуверенность, когда я распаренный после отмывания холстов, выскочил под дождь, и стало причиной того, что с сильнейшей простудой и воспалением легких попал в местную больницу, где и пришлось отлеживаться до конца месяца. Здесь-то меня и застала вторая инициация.

Еще из первого бабушкиного письма, я узнал о том, что мама, оказывается тоже была одаренной, правда очень слабой, из-за чего ей и разрешили выйти из клана Демидовых, а позже выйти замуж за моего отца. Бабушка не знала точного определения ее способностей, называя ее — Видящей. Хотя это определение больше касалось предвидения, как бы сказали в моем мире — Вангованию. На самом деле, мама при проявлении своих способностей могла видеть, например проходящий за стеной провод, спрятанную в стене трубу, или оброненную в траве монету. Правда учитывая, что уровень ее способностей был ниже минимальной планки, она не могла претендовать на звание одаренной, скорее можно было назвать ее способной к работе. Оказывается среди одаренных есть и такие. То есть они могут пользоваться некоторыми приборами, для которых необходимы, хотя бы зачатки дара. Именно поэтому ее в свое время взяли лаборанткой в НИИ Космонавтики.

И вот сейчас, стоило мне только начать оживать после болезни, как мое зрение затмило мельтешение разноцветных красок. Вообще-то мое восприятие мира, все же отличается от обычного человека. Еще до того момента, как я был инициирован как художник, я воспринимал окружающее меня, как обычный человек. После инициации, многое изменилось. Если раньше я воспринимал, например зеленое просто зеленым, деля его на скажем светлые тона, или более темные, то после инициации, при желании мог различить и полутона, и подобрать максимально похожий цвет с помощью обычных красок или карандашей. Например, как в будущем подобным занимался компьютер, подбирая нужный цвет для покраски автомобиля. Поэтому в принципе мельтешение красок, я воспринял просто как продолжением своей недавней болезни, вполне резонно рассчитывая, что все это в скором времени, пройдет. Но еще большим изумлением стало то, что теперь я видел не просто цвет, я видел как бы суть окрашенной поверхности. Например железные водопроводные трубы, виделись мне чуть голубоватым оттенком, чугунная раковина отливала, серо-голубым, а от обычной укрепленной, на кирпичной оштукатуренной стене розетки, вверх поднималась ярко красная тонкая нить скрытой проводки. В самой же розетке я видел время от времени, проскальзывающие искры, из-за плохого контакта вложенного в нее штепселя. Еще не веря в то, что у меня появилась вторая специализация, я зажмурился и встряхнул головой.

После того, как открыл глаза, все пропало. Мне стало интересно, смогу ли я вызвать подобное еще раз. Но сколько бы я не тряс головой, ничего подобного не происходило. Может я что-то делаю не так, подумал, и зажмурившись, повторил попытку, после которой комната вновь заиграла разноцветными красками. После нескольких проб и ошибок, постарался запомнить цвета определяющие состоянием предмета, или его суть. Например лежащий со мной паренек, всегда хвастался, что колечко доставшиеся ему от бабки, золотое, в то время, как я видел его скорее белым, что указывало на серебро, похожее на то, что в виде цепочки находилось на шее нашего врача. В тоже время, как обручальное кольцо на ее пальце, отливало ярко-оранжевым, говоря о высокой золотой пробе. Медь, была слегка красноватой, во время прохождения по медным проводам тока, они становились ярко-красными. Бронза в любом изделии хоть и отдавала красным, но с некоторым зеленоватым оттенком. Алюминий вообще был блекло-серым, а под штукатуркой или бетоном выглядел, как пустое место. Тот же бетон имел похожий цвет, но если в нем проходил алюминиевый провод, то казалось, что в этом месте пролегает трещина, или зазор. Но стоило только там появиться напряжению, как провод тут же отдавал красным. Все это было интересно и очень занимательно. Весь следующий день, я или разглядывал окружающую меня обстановку в палате, мысленно отмечая к чему относится тот или иной цвет, или же гулял во дворе делая то же самое. И первый же выход в больничный скверик, ознаменовался находкой. Сам того не ожидая, я заметил монету лежащую в густой траве, и ею оказался юбилейный рубль, с изображением вождя революции. Подобное меня очень обрадовало, и я с нетерпением ожидал выписки из больницы. Что интересно, все это разноцветье совсем не мешало мне в обычном восприятии мира, хотя, я все же опасался бы выйти со включенным даром на проезжую часть улицы.