Валентина

Парк был красивым, погода - теплой и солнечной, ни облачка на небе, Седрик веселился и шутил, рассказывая Ксюше о карикатурах на модниц, забывающих о здравом смысле.

Они встали у пруда, посмотреть на уток, и в этот момент сзади, от дорожки, по которой катались всадники и пары на колесницах, раздался красивый женский голос:

- Здравствуй, Седрик.

Она сидела на вороной лошадке, тонконогой, с блестящей гривой и белым пятнышком на лбу. Лошадка была красивая и какая-то полная стремления вперед - она перебирала своими тонкими ногами, фыркала и дергала ушками, но с места не двигаясь.

Всадница была ей под стать - стройная, тонкая, с черными локонами, в лиловом сюртуке и бежевых бриджах. С тонким стеком в руке. И в шляпке, закрепленной на локонах лихо, на бок.

Стройные ноги в высоких блестящих сапогах упирались в стремена.

Седрик помрачнел, словно увидел призрака.

- Здравствуй, Валентина, - сказал он.

Ксюша поняла, кто перед ними.

Наверное, если бы она рассмотрела Аделину получше, она нашла бы еще сходства, кроме цвета волос. Валентина казалась меньше, хрупкой, как статуэтка из фарфора.

- Как дела? - спросила она.

Темные глаза сверкнули и остановились на Ксюше.

- Вижу, завел себе новую зверушку, - сказала Валентина ехидно и развернула лошадь так, чтобы оказаться поближе к Ксюше и наклониться к ней, словно хотела получше ее рассмотреть. - Не дурна.

- А не пойти бы вам, ле...

- Не пойти, - спокойно ответила Валентина. Кончик стека словно случайно коснулся Ксюшиной юбки. - Как-нибудь встретимся, зверушка, - она выпрямилась и кивнула Седрику, коснувшись пальцами полы шляпки. - Пока, Седрик. И сделай одолжение, - красивые полные губы изогнулись в презрительной усмешке. - Прекрати меня преследовать. Надоел.

Из парка в тот день они, понятно, ушли.

Но Ксюша не могла отделаться от мысли, что эта красивая, богатая женщина, одетая по-мужски - смело по меркам этого мира! - посмеялась над ней, да еще и на глазах у Седрика, а он и слова не сказал. Иногда она вертелась перед зеркалом, смотрела на свои волосы в неверном свете магической свечи, и сравнивала себя с Валентиной.

Ксюша хотела было перекрасить волосы в каштановый, даже спросила у Седрика, можно ли достать здесь краску, но он, оторвавшись от утренней газеты, посмотрел на нее, нахмурившись, и спросил строго:

- Зачем? Не страдай ерундой! - и, заметив, как Ксюша обиженно надулась на его тон, добавил помягче: - Ты и без этого красивая, дорогая. Может быть, лучше присмотришь себе платье? Хочу сводить тебя в оперу.

В опере она снова увидела Валентину, в окошечке одной из лож, более богатой, чем у них. Она сидела рядом с молодым брюнетом в военном мундире и юной девушкой, тоже темноволосой и чуть напуганной. Тонкое запястье в темной перчатке обхватывал браслет с бриллиантами, они очень ярко сверкали, когда Валентина двигала рукой - а она делала это часто, а еще смеялась, играла веером и иногда дотрагивалась до плеча своего спутника.

Седрик, если и видел все это, сделал вид, что опера увлекла его куда больше.

Будь Ксюша старше и умнее, она бы поняла все сразу. И тогда не случилось бы то, что случилось. И она не рыдала бы в дамской уборной, на пуфике, напротив огромного чистого зеркала, в компании пионов и розовой вазы, которая стоило больше, чем вся Ксюшина жизнь.

Он не знакомил ее с друзьями.

Пару раз она выходила в гостиную, где Седрик сидел в компании знакомых, зашедших выпить бренди и обсудить последние новости, но остаться не получалось. Мужчины вежливо здоровались и возвращались к темам, которые Ксюше были не понятны и не интересны, а Седрик обходился лишь формальным упоминанием имен.

Приходилось подниматься к себе и отвлекаться, стараясь не думать, как все это выглядит.

Он дарил ей подарки, выбирая их сам.

Это было так мило, пока Ксюша не начала хотеть чего-то сама. Они прогуливались по улицам, среди витрин богатых магазинов, и Ксюша, конечно, задерживалась у них, рассматривая выставленные за стеклом платья, ткани, шляпки, веера, зонтики, пирожные, фарфор, зеркала и безделушки из серебра. Седрик посмеивался, называя это девичьим капризом, но в каждой вещи, которую Ксюша рассматривала дольше, чем другие, находил десяток недостатков.

Он не предложил ей посещать курсы, которые адаптировали, таких, как она.

Было как с краской: "Зачем тебе, дорогая? Ты и так справляешься!"

И Ксюша справлялась - неплохо, но с каждым разом все больше и больше сомневаясь в себе.

Потому что волосы у нее были светлые, золотистые, прямые и мягкие, они не спадали тугими локонами на плечи. Темные цвета портили Ксюшу, делали ее какой-то вульгарной, старше себя настоящей лет на семь. И вкуса у нее нет. И манеры недостаточные, чтобы в гости идти.

И лошадью она не умела управлять.

И фабрик не строила.

И...

- У леди Розали прием, - сказал Седрик за ужином неделю назад. - Благотворительный. Мы должны там быть.

- Ой, - сказала Ксюша и отложила в сторону вилку и нож.

- Ты же хотела в свет, дорогая, - он удивленно поднял бровь. - Просила, чтобы я взял тебя с собой в клуб...

Просила, и не раз, но клуб - развлечение мужское, таких, как Ксюша, туда не пустили бы. Жаль, она не знала, Седрику пришлось объяснять.

- Конечно, на мой взгляд, ты еще не готова, - продолжил рассуждать он. - Но на этот прием приглашаются только пары. Поэтому завтра мы пойдем выбирать тебе платье.

Розовое.

- И украшения к нему.

Колье, похожее на ошейник.

- А то, что уже есть, разве не подойдет, - уточнила она, смущаясь этой щедрости.

- У леди Розали есть требования к гостям, - ответил он, как ребенку, задавшему глупый вопрос, и удивленно поднял брови: - Ты не рада?

- Рада, конечно, - Ксюша улыбнулась в ответ.

Хотя в тот момент, почему-то, стало совсем не радостно.

Другой мир, блестящий и яркий в первое время, оказался полным скуки, а она, сидя в четырех стенах, не знала, куда себя применить. Вот и бежала по первому его зову, как собачка, радовалась, когда он приходил домой, сидела рядом, когда он занимался чем-то, едва не мурлыкала от похвалы.

Розовое платье она приняла не без поджатых губ (как капризно, как неблагодарно), но возражать не стала: хозяйка сказала, значит, таковы правила.

Колье хотелось другое, изящнее, но Седрик утверждал, что на бал только такое и надо, и Ксюша не стала настаивать.

Прошло уже больше трех месяцев, как она жила у него.

К тому моменту ее адаптация почти закончилась - остался только экзамен и собеседование после Зимнего Поворота, а потом еще одно, в годовщину Ксюшеного удачного выхода из подъезда. Они уже почти ничего не значили, так, проверка связи: хорошо ли тебе, девица, тепло ли, не обижают ли? Исполняет ли твой антенат вверенные ему обязанности?

Нашла ли ты себе место в мире?

Вот места как раз и не было.

Это сидело внутри, как маленький червячок, и беспокоило.

Не то, чтобы с Седриком было плохо, нет, просто порой Ксюша чувствовала странную тоску и обиду.

Хотелось спуститься вниз, в гостиную, когда приходили его друзья, такие же молодые и красивые лорды, как он, и разбить об стену вазу.

Как сделала Аделина.

Ее, к слову, Ксюша пару раз видела - вертелась вокруг дома, выискивала что-то.

А вот Валентина не попадалась. К счастью.

Впрочем, после оперы они и сами стали мало куда выходить: Седрик пропадал целыми днями по делам, как он выражался, а вечером предпочитал компанию Ксюши. Наедине.

Ну, понятно, чем они там занимались.

- Ох, как я рада видеть вас, лорд Фраджайл, - проворковала крупная блондинка средних лет, целуя Седрика в обе щеки. Пахло от нее сладкими цветочными духами, пудрой и потом. - Как хорошо, что ты пришел... И не один! - взгляд светлых глаз коснулся Ксюши. - Слышала, слышала о вас, мисс! Идите сюда, - Ксюшу она тоже поцеловала. - Развлекайтесь! Самое интересное начнется через час!

Вокруг было много всего, так много, что голова закружилась. Пестрели ткани всех оттенков розового, сверкали хрустальные подвески на люстрах, зеркала и паркет, пахло цветами, людьми, дорогими духами, фруктами и вином. Седрик кружил Ксюшу в танце, потом они ходили по комнатам дома, по коридорам, взяв с собой бокалы с игристым вином, и изредка, когда оставались одни, целовались.

На балу оказалось много знакомых Седрика, он представлял им Ксюшу - официально, по фамилии-имени-отчеству, как в ее метрике, называл своей подопечной и в эти моменты почти не держал за руку. Разве что позволял ей держать его под локоть. Его знакомые дамы с пониманием улыбались или прикрывали губы веером и отводили взгляд. Его знакомые мужчины смотрели на Ксюшу оценивающе, словно прикидывая, стоит ли она того колье, которое носила сегодня.

Ни радушия, ни искреннего интереса она, увы, не встретила - если не считать леди Розали, но она, как хозяйка вечера, не могла их не проявить.

Седрик отошел в сторону - его поймал кто-то, кого он назвал деловым партнером, низенький седоволосый мужчина в бархатном сюртуке и очках на тонком носе. Стоять у окна и ждать, когда Седрик вернется, было тоскливо, и Ксюша начала прогуливаться по зале. Она сорвала пару виноградин с грозди, лежащей в вазе вместе с остальными фруктами, поболтала с официантом, выясняя, что вообще есть на столе, ухватила еще один бокал шампанского...

И подошла к дамам, с которыми Седрик ее знакомил.

Они стояли тесной стайкой у края стола, отдыхая от танцев.

- Как дела? - спросила Ксюша, стараясь доброжелательно улыбнуться.

Они переглянулись:

- Неплохо, - ответила одна.

- Замечательно, - подхватила вторая.

- Лучше всех, - закончила третья.

- А у вас? - спросила четвертая.

Ксюша пожала плечами:

- Вот, осматриваюсь, - сказала она.

Дамы снова переглянулись:

- Осматривайтесь внимательнее, - посоветовала одна. - В такой толпе неровен час столкнуться с чем-то неприятным.

- У вас же первый выход в свет? - спросила вторая, разглядывая Ксюшу с головы до ног со странной ухмылкой. - Это хорошо видно! - добавила она прежде, чем Ксюша ответила.

- И осторожнее с вином, - сказала третья. - Оно здесь для того, чтобы расслабиться, а не чтобы потерять голову.

Четвертая промолчала, разглядывая что-то за спиной у Ксюши и улыбаясь при этом так, словно готовилась наблюдать нечто грандиозное и удивительное.

Ксюша обернулась, смущенная таким приемом.

И столкнулась взглядом с Валентиной.

Малинового цвета шелк струился до пола, мягко обхватывая ее фигуру. Темные локоны держала только тонкая тиара, блестящая, с маленькими звездочками.

- А, - сказала Валентина, сверху вниз глядя на Ксюшу - хотя рост у них был одинаковый. - Зверушка. В ошейнике. Значит, и хозяин где-то здесь.

И прошла мимо, даже не задев Ксюшу плечом.

Дамы отвернулись, но, к счастью, не стали хихикать и злорадствовать.

Ксюша допила вино одним глотком и пошла искать Седрика.

- Я понимаю, что ты не хочешь здесь оставаться, - вкрадчиво сказал он, когда она утащила его на балкон, где они могли поговорить наедине друг с другом. - Но, дорогая, просто так не уйти. У меня множество встреч здесь.

- С Валентиной, к примеру, - сказала она и всхлипнула.

- Причем здесь Валентина?! - почти крикнул он. - Это просто совпадение!

И отвел взгляд в сторону.