Это другое 2

Глава 1

Так что же сильнее: ледошип или пуля, огнестрела́ или граната, огнешар или снаряд, магия или техника, короче говоря? По-моему, любому, кто имеет маломальский жизненный опыт, ответ не менее очевиден, нежели на вопрос про то, что вкуснее. Сладкое или же соленое? И он, как ни странно, прост до безобразия. Каждому — своё! Ну или, если быть честнее, в разных случаях — разное.

Кит или слон? Папа или мама? Крылья или ноги? Блондинки или брюнетки? Грудь или попа? Тем более, когда для последних трёх случаев есть: хвост, рыжие, а некоторым глаза, например, больше нравятся. В общем, все эти так себе дилеммы — не что иное, как попытка упростить, разложить по полочкам, свести, так сказать, абстрактный многогранник до понятного и такого простого параллелепипеда, а лучше даже куба, что стоит себе устойчиво, никуда не заваливается и не катится. Короче говоря, избежать слома приятной картины такого привычного и уютного мира лентяев, которые, как известно — двигатель прогресса. Хотя тоже спорно, но именно они берут, ну или же находят того, кто возьмет и отсечет лишнее, дабы и получить из такого беспокойного и неустойчивого непойми чего, тот самый безобидный и никуда уже «не сбегающий» куб, кирпич, ящик, блок и прочее, не встречающееся в природе, во всяком случае в наблюдаемой доступными тогда нам средствами наблюдения, но такого логичного и понятного в искусственно сейчас созданном окружении прямых углов и линий. И ничего зазорного в том нет, ибо именно такие вот упрощения нас и сделали теми, кто... сделал такое с планетой. Далеко не квадратной, к слову.

Возвращаясь же к вопросу о превосходстве магических или же технических средств, стоит попросту осознавать, что в разных ситуациях они хороши свои.

Как мага, каким бы матёрым он ни был, вполне можно подловить на тот же снайперский выстрел, внезапный подрыв взрывного устройства, прилет высокоточки, в конце концов, когда упомянутый субъект неготов. А параноики, спящие или же, например, посещающие дом терпимости, так сказать, не снимая брони — пожалуй, только в кино да книжках и бывают.

Так и генерала целой армии простецов, ну или же правителя какого-нибудь техногосударства — вполне себе можно нежданно навестить и... нет, даже не убить, а лучше подчинить, заинтересовать, запугать, короче говоря, исходя из ситуации побудить действовать в интересах подгадавшего нужный момент мага. Причем так, что подчиняющиеся такой вот «марионетке» массы даже и догадываться не будут о том, что так героически и массово они гибнут вовсе не потому, что противник жуть как силен, а всего лишь ради необходимости их чем-то пока занять, уж простите за цинизм.

Это ведь только в развлекательных представлениях, имеющих целью увлечь зрителя, ну или же отвлечь от истинных процессов, как раз и устраиваются эффектно выглядящие прямые противостояния. А в жизни всё делается с выгодой, ну пока контроль не утрачен, разумеется. И, получается, если выгоднее не устроить зрелище, а сэкономить силы, то и действовать станут соответствующе, то есть эффективно, а не эффектно. Но опять же, это справедливо, если противники не две стороны одной медали, мало чем качественно отличающиеся друг от друга. Ну а противостояние магии и техники — как раз образец, можно сказать, непохожести сторон.

Однако все же не зря была упомянута качественная составляющая, хотя и количество частенько решает, но касательно магии именно первое существенней. Важность влияния условий вполне себе может нивелироваться уровнем развития. И тогда в том самом приснопамятном противостоянии кита со слоном победу всё же одержит не тот, кому стихия благоволит, а тот, у кого вдруг появляется несравнимое с противником превосходство. А магия, в плане этих самых превосходств, как раз и может дать фору любой технике, во всяком случае Земного её уровня развития. Попросту говоря, летающий и разящий молниями из глаз кит поконкурентнее бедняги слоника будет. Хотя и слон со вживленным ИИ, нажимающий «красную кнопку», дабы орбитальной бомбардировкой испарить океан китёнка — тоже, мягко говоря, не подарок. Как и было сказано, всё упирается в уровень развития как магии, так и техники.

Тут снова прибегая к кулинарным примерам, стоит привести следующий: выбор между чашкой легкого бульона и, допустим, какао сходной калорийности — не всегда очевиден и очень субъективен. А вот, займи место бульончика тарелка нажористого варева, и тогда для голодного выбор даже уже не стоит, как, впрочем, и для сытого, который первому блюду наверняка предпочтет позволивший бы скрасить досуг изысканный или экзотический десерт.

К чему, спросите, вообще все эти пространные рассуждения? А всё просто и необходимо для прояснения мотивации Вячеслава Силина, чьи те самые обстоятельства и даже цели с возможностями несколько изменились с того момента, как в его теле семнадцатилетнего школьника, однажды убитого в уличной потасовке с мелкими криминальными элементами, вдруг осознал себя, в своем родном мире скорее всего тоже погибший, ибо подробностей он не помнит, Ким Фройз некогда из Сильнобейских — боевой маг, непоследний мечник, командир подразделения, на заключительном этапе своей жизни по численности близкого к Земной роте. И вот у Силина, объединившего в себе качества и черты обеих составных своей новой личности, порой так и норовящих тянуть одеяло на себя, теперь, после всех его не таких и долгих приключениях на Земле, выбор уже не между вполне сравнимыми гипотетическим бульоном и какао, а прям как между обедом в шикарном трехзвездном ресторане и... молодильным яблочком. Уж очень «калорийные» достались трофеи Вячеславу по итогу Тыртищ, пусть и не всё подчинилось, скажем так.

Вот и выходит, что в стремительно меняющихся условиях также сменилась и изначальная цель Силина: собрать всё необходимое для ритуала, как он наивно полагал мня себя единственным и неповторимым, глобального прихода магии в этот мир, где бы он, загодя обзаведшись за неограниченное, как ему казалось, время авторитетом среди легких на подъем уголовников, мог бы в итоге стать величиной в разваливающемся мире постапокалипсиса, пусть и магического. Эти намерения под влиянием обстоятельств совсем скоро пришлось поменять, заняв выжидательную позицию вполне, правда, активного наблюдателя, пока бы не стало больше ясности в вопросе: кто ж кого? И, что удивительно, хотя, если так подумать, весьма закономерно, уже спустя совсем ничего появились те самые возможности, позволяющие с большим теперь комфортом «ожидать» развязки перед выбором стороны, а то и, опираясь на упомянутые новые возможности, занять свою собственную.

Чуть более недели с начала всего потребовалось Славе Силину с замашками Кима Фройза, чтобы прийти к пониманию того, что ему не по пути с местными властями, которые, к слову, несмотря ни на что пока совсем не теряют своей власти, а то и вообще контроля над ситуацией. Вон, появление новых княжеств, герцогств и прочих владений так называемых владетелей — практически прекратилось. Ну а поняв вышеприведенное, ещё меньше заняло осознание того, что лучше бы перебраться туда, разумеется не сжигая мостов, где всё ещё практически всесильному правительству простецов его будет не достать, а уже оттуда вести диалог и достигать взаимовыгодных договоренностей.

Мама? Девочки? Горячая математичка? Без него им всем будет лучше! Так, во всяком случае, он заявил Рябову, давя на то, что слишком уж опасно простым смертным находиться рядом с таким «магнитом» для неприятностей, как он. И без того, вон, все три, хотя четыре же, красавицы получили пулевые ранения, если бы не чудодейственная Сила-Круа, то у некоторых и не совместимые с жизнью. Софья Самуиловна же, невзирая на все протесты Кима, волевым решением была официально назначена причиной всех бед инфантильного школьника и во всеуслышание объявлена той, кого глаза б его не видели более. Это вот и выступает теперь залогом, пусть и так себе, откровенно говоря, невозможности использовать столь вроде как ненавистного человека в качестве инструмента давления и как предмет торга, а то и шантажа, случись подобное.

Пройдет, понятное дело, немного времени, и артистичная мама Соня, которая пусть и не поверила ни единому слову сына, но активно подыграла ему, демонстративно, со скандалом и слезами порвав завещание, скорее на глазах у сторонних зрителей, нежели «неблагодарного чада», так вот она, когда наблюдение за ней ослабнет, непременно будет стремительно и решительно извлечена, так сказать, из под опеки спецслужб и переправлена в безопасное место. А может даже, это произойдет и совсем скоро, когда никто не ожидает подобного. Точнее ожидается импульсивная выходка, а вовсе не под видом её грамотно проведенная акция. Не суть, короче.

В общем, пока что Вячеслав Силин — сам, и в таком своем положении намерен оставаться. Хотя поговорку про планы и мнение высших сил на их счёт, полагаю, все знают.

— ... ну и всё. Да и, что-то никого из владетелей давно не видно, — услышал вошедший в класс Силин фрагмент неспешного разговора двух парней его возраста.

— Да не, недавно Синяя пролетала над ж/д, — отмахнулся второй собеседник. Среднего роста, чернявый.

— Ага, и над рынком её видели, — влезла в беседу повернувшаяся с передней парты весьма подвижная невысокая девица, почему-то с розовыми волосами.

— Видеть-то видели, но где княгиня? Почему два дня уж как носу не кажет? — осадил егозу своей неспешной и эдакой основательной, что ли, интонацией первый. Рослый, русоволосый.

— Так, класс, рассаживаемся, — следом за Силиным вошла в дверь весьма высокая и довольно плотного или даже могучего, но всё ещё женственного телосложения дама среднего возраста с не очень красивым, но, как это называют, располагающим лицом, а её толстая но недлинная светло-русая коса придавала ей, и без того нестандартной, ещё и некоторый колорит. — Проходи, Слава. Садись вот зде... Ну, или там. Ладно. Что ж, ребята, все внимание! Сегодня у нас опять новенький. Познакомьтесь. Силин, встань, пожалуйста, и представься.

— Это обязательно, Руслана Венедиктовна? Мы ж не в аниме, — исполнив первую часть просьбы, засомневался насчет второй названный, никого, к слову, особо и не удививший своим переводом мало того, что в самый разгар учебного года, так ещё и прямо посреди недели.

— Мы, Слава, сейчас похлеще, чем в этих ваших китайских мультиках. Так, тихо все!

— А вы не богохульствуйте, Петрова-сенсей! — встрепенулся какой-то смазливый юнец со светлыми кудряшками, возглавляя, так сказать, поднявшийся в массах возмущенный ропот.

— Изюмов, помолчи. Силин, прошу, — вернула тему в нужное русло Петрова.

— Я Изуми-кун! — оскорбился кудрявый.

— Да заткнись ты, придурок. Смелее, новенький, — навела порядок любопытная и довольно, как видно, непосредственная розововолосая.

— Ну-у... здрасьте. Я Слава. Мне столько же, сколько и вам. Люблю я всё то, что и положенно в моём возрасте. Ну и слегка деньги ещё. Не люблю — любопытных, — на этих словах скучный Силин, стоявший у теперь своей предпоследней парты в ряду у окна, многообещающе посмотрел на призывавшую его быть смелее, от чего девчонка забавно ойкнула и вжала шею в плечи, но припомнив, что она как бы колдунья, приосанилась и смахнула отсутствующую пылинку.