Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2

Глава 20 — Гаутэн.

Завтрак и само утро, проведённое в компании семейства Бэгских, впервые можно было назвать добрым. Герцогиню Матильду лихорадило каждый раз, когда я поглядывал на ту или её старшую дочь, попутно специально хмурясь и строя из себя озлобленную отказом личность. Мило улыбавшиеся в ответ на мой грозный взгляд, бледные, как поганки старшие Бэгские, быстро очистив свои тарелки, поспешно поблагодарили меня за «самый вкусный завтрак» когда-либо им поданный, и тотчас разбежались по комнатам, позволив тем самым нам с Шарлоттой поговорить о делах.

За коротконогой малышкой закрепилось должность первой наставницы. Отныне, обучение монашек стало её первостепенной и главной задачей. После выполнения которой Шарлотта лично отберёт лучших для открытия первой частной школы, разумеется при условии, что все мы доживём до этого момента.

Появившийся на пороге резиденции юноша застал мою свиту в момент отправки к руслу реки, ознакомившись с строением берегов которой я намеревался наконец-то приступить к улучшению наших речных пристаней.

— Что случилось, Гвиний? — глядя на растерянный взгляд мага и испуганное лицо мальчишки посланника, спросил я.

— Гаутэн Эльд со своими псами был замечен неподалёку от наших границ, — пробежавшись взглядом по письму с печатью первого принца, Гвиний, стиснув зубы, сжал пергамент, а после, выдохнув, передал мне. — Ваша светлость, первый принц Август требует, чтобы вы покинули свой город и предстали пред ним как верный слуга пред своим господином.

«Август — мой господин? Нет уж блять, я его не выбирал. Хотя пока придётся мириться…»

Гаутэн Эльд — личный посланник и слуга старшего брата. Взращённый с одной целью, он стал неотъемлемой частью каждых мало-мальски волнующих брата переговоров. Умный и острый на язык, множество раз мужчина находился на краю от гибели, договариваясь с самыми сложными представителями аристократии. Каждый раз, когда лезвие холодной стали уже было готово отнять его жизнь, каким-то образом тот умудрялся избегать встречи с костлявой, принося братцу ценную информацию, а порой и целые замки без боя. Представить даже не могу скольких глупцов обвёл вокруг пальца хитрый лис, но сегодня я намеревался прервать череду его побед.

— Августа, седлай коня, бери наших лучших людей, Гаутэна в город не впускать. Магнус, ополчение и войско, всех и всё, что у нас есть на стену. Пусть Эльд видит лица наших воинов, их копья и стяги. Гвиний, возьми распорядись взять с собой стяги дома Бэгских, новый стяг второго брата, старый стяг первого, а также наш собственный.

— Вы уверены, ваша светлость? Не думаю, что посла от первого принца…

— Выполняй старик! — крикнул я, а следом велел подать ненавистную броню, так натиравшую во время похода. К моменту, когда толпа слуг облачила меня в прохладную сталь, большая часть охранявших резиденцию стражников уже покинула нас. Всех, включая личных стражей семейства Бэгских, отправили на стену.

Наконец-то настал тот момент, к которому я так долго готовился, репетировал сам с собой, на очке, в шатре или кровати. Встреча, что решит судьбу моего Нивграда произойдёт именно сегодня, и от того, смогу ли я впечатлить этого чёртового Гаутэна, зависело в каком ключе и русле в дальнейшем мне придётся общаться с главным наследником и братом.

Неспешно двигаясь по улицам своего города, заставляя нервно ждать взятого в кольцо посла и его свиту со всей свойственной мне ненавистью проклинал чёртово солнце, грозившее запечь мою тушку прямо в этом сраном панцире, от исходящего жара которого не спасала даже плотная рубаха одетая под низ. Зной, запах собственного пота и эти чёртовы мошки лезшие в глаза и рот раздражали. В очередной раз отмахнувшись от назойливого насекомого, попытавшегося проникнуть мне в ухо и едва не свалившись с коня, злобно глянув на Гвиния отдал команду — «колдуй»!

Маг-целитель не любил расходовать собственную манну на всякие второстепенные вещи и считал, что подобные невзгоды должны закалить моё тело и дух. Однако, сегодня решил не спорить и просто использовал на моей броне одно из элементарных заклинаний, остудившее ту до приемлемой температуры. Лёгкий ветерок подобно ауре закружился вокруг меня, отталкивая насекомых и остужая взмокшую от пота голову.

— Так то лучше… — Уверенно выдвинувшись за пределы ворот в сопровождении всего десятка воинов и мага, произнёс я, а после пришпорил коня. Сотня моих личных воинов, перемешавшись с элитой Бэгских, взяв в плотное кольцо десяток сопровождавших посла мужчин, нервно ожидали команды. Несмотря на то, что на Гаутэна сейчас с дистанции трёх ста метров со стены глядело несколько тысяч бойцов, а в его грудь фактически упирались выставленные моими кавалеристами копья, тот был спокоен и даже мил.

Лицо имперского лиса украшали шрамы проходившие через нос и левый глаз. Также на его голове отсутствовали оба уха. «Должно быть издержки профессии» — усмехнувшись, и тем самым в лоб показав тому собственную неприязнь, подумал я. Брони посол не носил, точно так же, как и оружие. Казалось бы, этого искалеченного жизнью доходягу на тот свет мог отправить и ребёнок, однако, всё становилось на места, когда я начал присматриваться к его страже. Гвардейцы, последние из рода, первые в бою… Ветераны, здоровенные накаченные дядьки закованные в сталь, точно такие же как и мои, но не это привлекло меня, а то, что они привезли с собой.

— Собачьи головы? Посол, неужели зарезав пару сельских шавак вы намеревались меня напугать? — придерживая лошадь, наматывавшую круги внутри кольца и вокруг наших незваных гостей, проговорил я, а после, когда Гаутэн уже намеревался дать ответ, перебил того очередным вопросом, но только адресованным своему советнику. — Гвиний, это у дома Эльдов обычай такой, приветствовать других отрубленными звериными головами? Может нам стоило также украсить наших коней чьей-либо плотью, к примеру Зорфав, в наших краях их куда больше, чем собак…

Оценив мою шутку, Гаутэн, улыбнувшись краем губы, едва заметно кивнул, попутно кинув свой взгляд на моих воинов, а после им за спину, на крепость.

— Вы позволите? — не соизволив даже поприветствовать меня лично, тем самым показывая как по-настоящему относится ко мне тот к кому он служит, попросил слова лис.

— Выпороть тебя бы за такую дерзость… — Мои слова воспринимаются как условный сигнал, ряды конных сужаются, а люди Гаутэна впервые показывая нервозность начинают с некой опаской поглядывать на своего господина.

— Пороть посла от судьбы которого зависит ваша жизнь и жизнь города — это ли не дерзость? — резонно подмечает мужчина.

— Вместо даров ты приносишь мёртвые головы, вместо уважения кичишься статусом, а теперь ещё и угрожаешь мне, посол? Позади меня Нивград, мои люди, мой город, моя армия и мой дом, позади тебя чужие копья степь и смерть… — Мои слава вызвали очередную улыбку на лице Гаутэна.

— Прошу, избавьте меня от этих запугиваний. Вы же прекрасно понимаете, что смерть позади меня, она ждёт всех, если…

— Если что? Я не отдам свою голову первому принцу? Не считай меня идиотом, Гаутэн Эльд. Пока я здесь, в своих стенах и под защитой своих людей, брат будет считаться со мной и теми неудобствами, которые я способен ему причинить.

— Неудобства? Вы думаете этот спектакль, что сейчас развернулся на стенах вашего города доставит нам неудобства? Сколько вас, тысяча наберётся? Мы знаем, что не так давно вы столкнулись в бою с соседними мятежными лордами, на исцеление ран уйдут месяцы, и даже если вас будет полторы-две тысячи, общей картины это не изменит. Позади меня движется войско в сто тысяч бойцов и уже через неделю они камня на камень не оставят от этого места, если вы не предстанете пред моим господином! — выговорившись и даже позволив себе повысить голос, мужчина, вздёрнув голову ещё раз взглянул на стену, где возвышались сразу четыре флага, а после, фыркнув, поправил взмокшую от пота прядь волос, упавшую тому на глаза.

— О каких ранах и исцелении говорит этот безумец? — строя удивлённую рожицу повернулся к всадникам я, вызвав тем самым на лицах бойцов улыбки и даже нервозный смешок. Гаутэн тем временем оставался спокоен и невозмутим, продолжая изредка поглядывать на развивавшиеся за спинами моих солдат флаги. — Мои бравые воины разбили мятежников не понеся потерь, если бы не бухло и та слепая, хромая кобыла так вообще все бы вернулись домой целыми и невредимыми. — О истории трагической смерти одного из ополченцев в таверне соседнего города знал каждый местный житель, точно так же, как и о судьбе горе рыцаря свалившегося с седла. Два этих рассказа кочевали от казарм до трактиров, поднимая те смехом на уши, вот и в этот раз парни за моей спиной, не удержавшись, заржали. Всё же не так уж часто их господин позволял себе шутить.

Гаутэн Эльд, видя как кто-то смеётся в ответ на громкое заявление по поводу приближающейся стотысячной армии, напротив разнервничался. Непонимание полной картины происходящего толкала разум мужчину в разные направления, заставляя додумывать исходы, о которых тот мог не знать.

— Вздор, нам известно, что мятежников было как минимум три тысячи, а вас…

— А сколько нас, полторы? — ещё раз усмехнувшись, взглянул на продолжавших ржать только уже с меня бойцов. Растерянные они не понимали, зачем я только, что выдал врагу наше число.

Взгляд посла вновь пробежался по окружавшим его бойцам, а после вновь упал на стену, воины на которую всё прибывали и прибывали. Уже сейчас он мог лицезреть войско числом больше тысячи.

— Пусть вас вдвое больше, чем я предполагал…

— Вдвое? — удивлённо насупившись, спросил я. — У меня за спиной пять тысяч, и ещё пять снабдят оружием и снаряжением к прибытию нашего законного императора Августа Первого. Итого десять…

— Бред, этого не может быть, — упрекнув меня в лжи, вновь повысил голос Гаутэн. Мужчине явно не нравилось, что я будучи готовым столкнуться со старшим братом под стенами замка называл того своим законным императором. Вера, слепая, безоговорочная — вот что вело их всех и заставляла кидаться под нож, словно скот. Мои слова и нежелание подчиняться воле старшего вошли в резонанс и вызвали настоящий взрыв в воспалённой под солнцем голове.

— Может Гаутэн Эльд, ещё как может, — повернувшись к тому спиной, спокойно проговорил я. — В Нивграде каждый, от мало до велика обязан уметь стрелять из лука. Женщины, мужчины, дети и старики — все они окажутся на стенах, когда придёт момент защитить свой дом. Да, они не профессионалы, не ветераны закованные в доспехи, но ты представляешь с какой яростью они будут сражаться, видя свои семьи, подающие им камни, копья, стрелы… Десять тысяч, Гаутэн, это немного, и если ты вместе с первым принцем продолжите мне угрожать, я приму сторону второго принца, после чего десять тысяч превратятся в пятнадцать или двадцать. И уже тогда, противостоять вам будут не только крестьяне с луками, но и конница второго принца. — Глаза посла злобно налились кровью.

— Думаешь я не знаю, почему ты здесь, почему первый принц вынужден о чём-то говорить и договариваться с кем-то вроде меня? Вы боитесь удара в спину, и это правильно. Нивград является не очень важным, но достаточно крупным городом, способным вместить в себя большое войско. Чьи атаки и налёты по тылам и снабжению ста тысячного войска игнорировать нельзя. Да, вы могли бы зайти с другой стороны, выбрать другой опорный город, но из-за малочисленности армии первого принца, это всё также не исключала опасность ударов уже по отрядам осаждающих. А какой толк в осаде, если в город через щели продолжают просачиваться припасы?