Внизу

Волк в овечьей шкуре или овца в волчьей. Кто знает что выгоднее…

— //-//-

Кодекс Ла Турна, первого интела человечества

Правило 48. Познание — есть движение от сложного к простому. Суть любой многомерной системы можно низвести до одного из составляющих ее элементов, свойства которого репрезентируют исходное целое. Задача интела состоит выделить и описать указанный первоэлемент в любом явлении, любом событии или факте.

Комментарий эксперта (действительный член Академии всеобщего знания Единого Сообщества, профессор синергетического трансцендентализма К.Ю. Юсупов). Именно способность взирать на все происходящее с позиции разума и холодной логики, стремление любое сложное явление представить в виде цепи более простых элементов всегда отличали сообщество интелов. Рацио (разум) возводилось ими в Абсолют, становилось фетишем, что порождало настоящие легенды. В архивах Карианского технологического университета сохранилось описание одного довольно курьезного случая с приглашенным преподавателем, интелом третьей категории Ранхи Сингхом, который весьма выразительно характеризует и самого Сингха, и всего сообщества интелов, в целом. Во время одного из философских диспутов о природе познания, его границах и особенностях одна девица, настаивавшая на существовании непознаваемых объектов, указала на любовь, в качестве примера. Комментарий Ранхи Сингха был молниеносен: любовь есть результат простейшего набора биохимических реакций. Выделяется дофамин и окситоцин — вы испытываете эйфорию при виде своей избранницы, норэпинефрин — вы убеждены в ее уникальности и неповторимости, адреналин и норадреналин — вы не можете усидеть на месте и рветесь вперед, серотонин — вы лишаетесь сна и получаете небывалые силы, фенилэтиламин — ускоряется ваш обмен веществ, вазопрессин — вы становитесь добрее, сентиментальнее, чувствительнее и покладистее. Под действием биохимического коктейля возбуждаются одновременно несколько отделов головного мозга: дофаминэргические подкорковые области, отвечающие за чувство удовольствия; передняя часть поясной извилины, имеющая отношение к сексуальному возбуждению; некоторые «высшие» участки мозга, ответственные за социальное познание и мысленную репрезентацию.

— //-//-

Полумрак. Где-то под самым потолком нежным синим цветом мерцают ночные светильники. Их света едва хватает, чтобы рассмотреть огромную кровать и контуры нескольких тел на ней.

На смятой простыне угадывалась фигура худого мужчины, широко раскинувшего в разные стороны руки. Поднималась и опускалась густо поросшая волосами грудь, издававшая громкие рулады храпа. Справа от него, из под скомканного одеяла торчала точеная женская ножка, по-хозяйски закинутая на мужское бедро. Слева обнаженной попкой кверху спала еще одна девушка, длинные волосы которой рассыпались по спине. Ее рука бессильно свесила с края кровати, словно она что-то пыталась поднять с пола, но умаялась и уснула.

Вдруг тишину спальни прорезала резкая трель коммуникатора, который впопыхах любовной страсти был заброшен на прикроватную тумбочку. Крупный прямоугольник многофункционального устройства звенел вновь и вновь, словно старался разбудить хоть кого-то.

Первой очнулась девушка, что лежала с правого края. Ее заспанная мордашка оторвалась от подушки и попыталась осмотреться. Бесполезно. В ее взгляде, что скользил от стены к стене, не было и намека на осмысленность. Лишь плескалась гремучая смесь элитного алкоголя и нейролетика.

Едва рухнула на кровать первая девушка, как недовольно завозилась вторая. Задергалась ее попка, руки, словно она встать пыталась. Но сил хватило лишь на то, чтобы толкнуть кулачком в мужской бок. Мол, может тебе удаться встать.

— Что… Хр-р-р…, - наконец, с хрипом зашевелился мужчина, тяжело поднимаясь с постели. Заметив закинутую на него женскую ногу, брезгливо сбросил ее. — Б…ь, шалава… Пошла отсюда…, - сонная девица потянулась к нему рукой, но вновь была отброшена. — Что там еще за урод так поздно? Совсем страх потеряли.

Протянув руку к тумбочке, взял коммуникатор, где высветился номер какого-то Химика.

— Кусок дерьма, обкурился что ли в край…, - недовольно бормоча, он ответил на вызов. — Химик, наркоман укуренный, ты какого хера так поздно…

Однако фразу он так и не закончил. Замолчал. Слишком уж любопытные вещи услышал в трубке, заставившие его живо проснуться.

— Притормози. Что-нибудь от головы выпью, чтобы соображалось лучше, — через некоторое время буркнул мужчина, сползая с кровати и направляясь к зеркальному столику. Найдя здесь коробку со знакомым логотипом, закинул себе в рот сразу пару таблеток и запил их водой. — Ну, Химик, давай бухти дальше. Чего там про эту новую отраву говорил? Действительно, стоящая вещь? Да не ори! Голова и так раскалывается! Тише и четче, давай. Ну?!

В коммуникаторе тут же перестали орать. Химик, спец по производству наркотических препаратов в организации Карпова, был чрезвычайно понятливым малым. Прекрасно знал, что с боссу перечить нельзя. Если он сказал, тише, значит, нужно говорить тише, а лучше, вообще, молчать.

— Что-то не верится во всю эту х…ю. Ты точно не «дуешь» там очередное свое изобретение? Смотри у меня, б…ь, — угрожающе прошипел Карпов, внимательно всматриваясь в картинку в коммуникаторе. Смотревший оттуда Химик, конечно, выглядел помятым, но явно находился в адекватном состоянии. Значит, дело заслуживало внимания. — Надо посмотреть своими глазами. Говоришь, осталась одна доза. Вот и приготовь мне какого-нибудь нарика потяжелее. Чтобы совсем конченный был. Где, где? Где хочешь, там и достань. Я что ли дурь делаю?! У тебя там в каждом углу по такому упырю сидит. Готовь, короче…

Сам же Карпов вызывал охрану. Несмотря на паршивое состояние ехать было нужно. Химик, хоть и принимает иногда свою же дурь, попусту звонить ночью не будет. Человек давно уже проверенный вдоль и поперек. Если бы не пристрастие к дури, давно бы уже стал правой рукой Карпова, а со временем и занял бы его место.

— Если уж Химик чуть не кончает от этой сыворотки, то, значит, штука стоящая, — задумчиво бормотал он, надевая брюки, рубашку. В руки взял пиджак, давно уже ставший неотъемлемой частью его образа хозяина. — Нужно посмотреть…

Кортеж монстроподобных джипов, больше напоминавших специальные военные автомобили, быстро домчал его до места — одной из десятка автоматических пищевых фабрик империи Карпова, производящих биологически активные добавки. Идеальное место для химической нарколаборатории, где нередко использовались те же самые ингредиенты.

Химик, худощавый мужчина средних лет с абсолютно лысой головой, напоминающей череп, встретил его уже при входе в корпус фабрики. С черными кругами под глазами, осунувшимся лицом, он едва не приплясывал от возбуждения.

Тут же схватил Карпова за рукав и буквально потащил его внутрь здания.

— Это просто какое-то чудо! Настоящее чудо, Артем Олегович! Вы даже не представляете, какое это чудо, — тараторил Химик, «забрасывая» босса все новыми и новыми словами. Сильно жестикулировал: его руки, словно жили своей отдельной жизнью, летали то в одну сторону, то в другую сторону. — Гениальное средство… Я ведь думал, что это очередная бодяга, бред какой-то чудика… Слышите меня, Артем Олегович?! Был уверен, что реальное дерьмо и не стоит моего внимания. Но лишь только сунул нос в микроскоп, чуть не охренел!

Химик, еще сохраняя лоск выпускника одного из элитных учебных заведений империи, почтине матерился. Правда, в последнее время в его речи все чаще и чаще появлялись откровенно «соленые» словечки, нередко заставлявшие краснеть и прожжённых бандитов. Как говорить, нельзя жить в дерьме, и оставаться при этом чистым.

— Формула гениальна! Молекулярная структура абсолютно стабильна, устойчива к внешним воздействиям. Я десятки маркеров использовал, пытался разорвать связи между молекулами и разложить на простейшие элементы. И ничего! Ничего, Артем Олегович! — его речь сильно прыгала. Он почти кричал, восхищалась гениальностью мастера. Через секунды уже обиженно морщился, жалуясь на свое бессилие. — Это мастер! Понимаете, настоящий мастер!

Пока они шли по бесконечным переходам официальных цехов с круглосуточно работающими автоматами, Карпов уяснил для себя кое-какие детали. Получалось весьма и весьма интересно. Этой ночью, Химик, решив особо не напрягаться, ввел переданную ему на проверку сыворотку какому-то бездомному с улицы, которого привела охрана фабрики. Доходяга, готовый было уже загнуться прямо у них на глазах, вдруг ожил. Порозовел, задышал без хрипов и бульканий в груди, и даже (каково вам?) попросил еды.

— Ты ничего не путаешь, Химик? — «сделал стойку» Карпов после того, как спец начал подробно описывать, как похорошело бездомному. — Этому старому хрычу сначала реально было худо и потом вдруг стало очень хорошо? «Не заливаешь»? Хм… И что это тогда такое? Хотя, к черту! Главное, сможешь такое же дерьмо сварганить?!

Тот ответил не сразу. Взгляд отводил, губы жевал.

— Я так и не смог разобраться, что это за штука, — виновато развел руками Химик, чем заработал весьма удивленный взгляд со стороны Карпова. Ведь случая еще не было, чтобы тот перед чем-то подобным пасовал. Когда-то блестящий выпускник Астраханского имперского технологического университета, лауреат Государственной премии в области молекулярной химии, и прочая, прочая, прочая, он с легкостью «раскалывал» формулы новых синтетиков их конкурентов. Мог лишь по едва заметным цветовым оттенкам, запаху и вкуса наркотического синтетика определить его основные ингредиенты, а нередко и автора само формулы. Вообще, казалось, для него не было нерешаемых вопросов в этой сфере. Цены ему не было, не раз убеждался Карпов. Сейчас же на лице Химика «читалась» сложная смесь эмоций — сильного удивления, искреннего непонимания и острой зависти. — Делал все, что можно. Никак…, - вновь развел руками. — Часть молекулярных цепочек не просматривается на нашем оборудовании. Просто ничего не понимаю. Вроде бы все очень просто, но, как только начинаешь разбираться, то картина кардинально меняется.

— Б…ь! — буркнул Карпов, дав тем самым оценку всему, что происходило последние несколько часов. — Ладно, разберемся. Ты подопытного кролика приготовил? Сам хочу на это все посмотреть.

Химик, кивнув, тут же махнул рукой одному из своих людей, что незаметно подпирал стену в одном из углов лаборатории. Тот метнулся в подсобку и через минуту вернулся, таща за шиворот какого-то бродягу в рванине.

Едва увидев это «тело», Карпов начал морщиться. Запашок от того был знатно тошнотворный. Видимо, с какой-то свалки приволокли. Подручный Химика вдобавок закатал бродяге рукава, показывая на синие веревки вен у того на руках. Наркоман с хорошим стажем. Для опыта самое то.

— Давай, Химоза, начинай, а то я сейчас задохнусь от этой вонищи, — Карпов вытащил из кармана носовой платок и приложи его к носу.

Бродяге подняли грязные слежавшиеся патлы на голове и вкололи в обнажившуюся шею, покрытую отвратительными фурункулами, сыворотку. «Тело» от укола свалилось на плитку, и задрыгалось в судорогах, руками и ногами лягая воздух.