Системный Инспектор

И уже всё равно на конспирацию - жизнь мне дороже!

— Куса, жги!

Из креста вырывается мощный огонь огня, который прожигает грудь мага. Но тот успевает нанести росчерк шпагой по моим рукам, недоумённо глядя на то, что огонь идёт не от туда. Удивление, перемешенное с болью становятся последним, что испытал нападающий.

Плащ закрывает огромную зияющую рану на его груду, и слава богу! Не думаю, что сумел бы спокойно смотреть на такую жесть.

Маг воды же, поняв, что остался один, хотел самоубиться, но маги земли и разума сумели его схватить и вырубить. Битва на этом закончилась, и мы принялись анализировать состояние. А состояние было очень плачевным, если и вовсе не катастрофичным.

Все ученики были живыми, но вялыми из-за невыносимой температуры. Некоторые лежали без сознания, остальные тяжело дышали. Всем было плохо. Кроме некоторых личностей, которые были известны всем.

Маг смерти отделалась синяками на руке и долгой истерикой. Всё же не каждого человека похищают диверсанты, тут я её прекрасно понимаю и даже одобряюю эмоциональную разрядку.

Попаданец всего лишь порвал свою одежду и плащ. Козлина. А потом сразу же, вместе со своим гаремом, который почти не пострадал, пошёл успокаивать девушку, признаваясь всем коллективом ей в любви и нежности. Были слезы и розовые сопли. Аж бесят этим всем, и не только меня. Даже маги смотрели на них с осуждением, но быстро перестали - есть дела поважнее чем это.

Сразу после сражения я вместе с магами оказал первую помощь Амашу и Руту, как самым пострадавшим. Рут выглядел совсем плохо, а потому маг разума самолично отвёл его в лечебницу. Амаш был в лучшем состоянии, но тоже не красавец. Его лицо и рука была изрезана шпагой, глаза сохранились лишь чудом. Если бы не температура, он мог бы быть в сознании.

Мне тоже было не хорошо. К уже ставшим привычными ожогам на руках добавились ожоги на груди, оставшиеся от мощного огня Кусы. Пальцы изрезаны рапирой, я не мог вздохнуть - казалось, если я попытаюсь так сделать, то просто умру. Это всё ужасно болело, из-за чего у меня началась мигрень. А духота не добавляла мне здоровья.

Но нельзя было просто так лечь и уснуть. Мне, как внезапно старшему среди этого детсткого балагана, пришлось помогать магам в управлении. Организовать учеников, чтобы они либо разбудили потерявших сознание, либо взяли их на руки и понесли.

— Да куда ты ногами вперед! - Орал на одну пару придурков, - Он что, мёртв по вашему?!

Оказывается, в этом мире не было суеверия насчёт ног вперёд. Но я был настолько харизматичен, что никто не решался вынести людей никак иначе, чем головой вперед. А я же просто перестраховывался.

Через полчаса нам удалось вывести всех, найти учителей, которые тоже пострадали и раздать им их учеников. Оказывается, произошел массовый налёт диверсантов - минимум дватцать человек атаковали школу.

Поэтому на сегодня уроки были отменены, как и на завтра - требовалось восстановить школу, чтобы в ней можно было обучаться дальше. Ведь атакующие сломали множество деревьев, поломали стены и крыши, снесли двери и сожгли пару десятков травы в парках.

Для меня отмена уроков было настоящим блаженством. Хотя бы на пару дней спокойствие - не нужно бороться против попаданца или придумывать гениальные планы. Простой отдых, который поможет мне восстановиться и продолжить свое неблагодарное дело. А при условии, что диверсанты не добрались до лечебницы, то я смогу полноценно отдохнуть.

Но сперва, перед тем, как я снова упаду в кровать знакомых мне стен, мне нужно удостовериться в целости и сохраности моих ребят. Я помню, что победа над тварью в деревне стоила жизней двух пьяниц, и очень боялся, что они могут повторить их судьбу.

За этот месяц они стали мне близкими приятелями, единственными ребятами, с кем я мог хорошо посидеть и просто помолчать. С Амашом или Рутом я тоже мог неплохо провести время, и я за них беспокоился, но это было всё же не то.

А потому, когда я нашёл их целыми и невредимыми, не считая посеченных камнями лиц, мои ноги не выдержали, и я упал на землю. Тепеь можно и отдохнуть, можно и расслабиться.

Помнил я только кровать, на которую меня уложили. Спасительная тишина...