Его звали Вася

В растерянности он уселся обратно на кровать, но долго сидеть не пришлось – организм напомнил, что хорошо бы поскорее найти туалет… И, вновь встав с постели, Василий пошел на поиски соответствующего «учреждения», попутно бросая взгляды на окружающую обстановку, которая выглядела откровенно странно. И хоть он ни разу в жизни не бывал в детских больницах, да и в целом почти никогда не брал больничных, но все равно оно было странным… Во-первых, тут не было никаких красных крестов – вместо них было изображение какой-то пирамидки, что бросалось в глаза буквально сразу. Во-вторых, вместо однотонно выкрашенных стен тут были какие-то орнаменты и даже настоящие картины, какие-то пейзажи, что вообще не лезло ни в какие рамки. Это сколько ж должно было уйти труда на вот такую вот окраску стен обычного коридора?

А вот тот же туалет оказался вполне себе обычным… Только идеально чистым, словно его только что отремонтировали. Хотя и в целом тут, в больнице, царил какой-то просто идеальный порядок. Решив прогуляться, после туалета он отправился туда, где, судя по обнаруженному на стене эвакуационному плану, была лестница на первый этаж, попутно подробнее приглядываясь к окружающей обстановке. Удивительно, но даже не было традиционной для большинства учреждений кучи слоев краски повсюду. А еще, теперь Василий это уже понял, кругом были все те же эльфы… Просто у многих из них уши были спрятаны под шапкой – из-за чего с виду те походили на людей.

Вернувшись в палату, Василий плюхнулся на постель и, закрыв глаза, попытался уснуть, смутно надеясь проснуться дома, хотя что-то и подсказывало ему, что происходящее вокруг нифига не сон. Вот только сон не шел – и волей-неволей он принялся вспоминать, что же знает про эльфов. Не сказать, чтобы так уж многое, особым поклонником жанра фэнтэзи он не был, но для общего представления хватило и прочитанных мельком, по дороге, книжонок. Эльфы – близкий к людям долгоживущий биологический вид. В разных книгах они живут от нескольких столетий до почти бесконечности… Обычно обладали лучшим зрением, слухом, скоростью реакции, лучшей регенерацией, часто – прирожденной способностью к магии. К людям относятся, как правило, как к низшим существам, этаким унтерменшам, задача которых – пахать на длинноухих господ. Обычно враждуют с гномами – судя по всему, из-за жадности и тех, и других. Чем живут сами эльфы – непонятно… Где-то они были чуть ли не охотниками и собирателями, живущим с того, что можно найти или подстрелить в лесу. Где-то – «великими нагибаторами», жившими за счет эксплуатации других народов. Эльфийские крестьяне упоминаются лишь в очень немногих книгах, хотя ремесленники вроде как должны быть. Во всяком случае, нередко упоминаются доспехи их производства. Хотя, судя по всему, тоже немного. Ну или авторам фэнтэзи книжек просто не интересны были повседневная жизнь и быт «эльфопролетариев»? Тоже вполне себе вариант… Вряд ли там найдется что-то шибко интересное, сильно отличающееся от людей аналогичной эпохи… Что ж, с этим предстоит еще разобраться. Хотя оказаться в теле эльфа – оно как-то все равно не радовало. Почти во всех прочитанных книжках эти существа не вызывали ничего кроме неприязни, а то и откровенной ненависти к себе. «Перворожденные», мать их… И даже если он будет не таким, то кто же в это поверит? Вот уж и впрямь угораздило так угораздило! Нет чтобы как все нормальные попаданцы попасть куда-нибудь к товарищу Сталину…

Сам того не заметив, Василий уснул… Разбудили его лишь когда пришла пора есть – и, вслед за остальными, он двинулся в столовую, где кормили каким-то картофельным супчиком с курицей… Ничего особенного, хотя и не какая-нибудь несъедобная дрянь, бывшая первой ассоциацией с больничной пищей. Но самое неприятное – что все вокруг пытались заговорить с ним на том самом квентрине, а когда вынуждено переходили на русский язык, то начинали смотреть с какой-то такой жалостью во взгляде, словно он уже чуть ли не при смерти – и это вскоре начало откровенно бесить.

- Ты что, действительно не помнишь язык? – когда они уже шли назад в палату, спросил у Василия какой-то эльфопацан.

Ага, именно так… «Язык». Без уточнения того, какой именно… Словно все остальные языки, кроме того самого квентрина, и не имеют особого значения… Кстати, по пути в столовую и обратно, Василий с интересом заметил, что таблички повсюду были двуязычными… Причем, первой строкой всегда шла надпись кириллицей на неизвестном языке, а вот второй уже был русский текст. И на отделении, где он лежал, висела весьма занимательная надпись – «Отделение КСИ-медицины». Новенькая, кстати, табличка – явно новее большинства других… Вот только это название не давало ему совершенно ничего, а лезть к кому-то с расспросами поостерегся.

- Нет, - коротко ответил на вопрос Василий.

И опять этот жалостливый взгляд, словно на смертельно больного… От которого хотелось выматериться. Да, кстати, по дороге он таки успел заглянуть в зеркало около рукомойников – и с удивлением заметил внешнее сходство с собой-прежним… Только сейчас он с виду был пацаном лет четырнадцати, только со здоровенными ушами. Которыми, к тому же, можно было легко пошевелить – и многие окружающие делали это практически постоянно, явно даже не задумываясь над этим. Рефлекторно, привычно…

Впрочем, не успел он толком в тишине обдумать сложившуюся ситуацию, как распахнулась дверь в палату распахнулась, и в нее буквально влетела пара незнакомых эльфов – мужчина и женщина. С виду обоим лет по сорок – хотя, если верить фэнтэзи, им с равным успехом могло быть хоть сто сорок, хоть полторы тысячи лет. Потому судить по внешности Василий поостерегся.

- Вась, - с ходу обратилась к нему женщина, буквально сходу прижав его к себе так, что и пискнуть сложно было, а затем буквально затрещала что-то на квентрине. Точнее словно какой-то стих начала читать – в котором не удавалось распознать ни единого слова, не то что понять их смысл.

- Я не понимаю… квентрин, - полузадушенным голосом пропищал Василий. – И… вы кто?

- К-как к-кто? – резко отстранившись, растерянно взглянула на него эльфийка. – Ты же наш сын!

- Я не помню… почти ничего…

«Еще и эльфы-родители на мою голову свалились!» - только и смог подумать Василий. Хотя… Как ни странно, но внешне они походили на его собственных. Разве что с длинными ушами.

- Ты не помнишь язык Народа? – удивленно глядя на него, спросил тем временем эльф.

- Нет…

- Странно, - задумчиво произнес мужчина. – Ты забыл квентрин, который каждый знает с детства каждый квенти, но помнишь русский язык, который изучают лишь в школе…

- Я и по событиям помню последние минуты перед… хм… аварией, но не помню, что было раньше, - подкинул информации для размышления Василий. Может быть, хоть так придумают какое правдоподобное объяснение..

- Ты только пришел в себя, а врач уже позвонил председателю, - тем временем вступила в разговор эльфийка. – А тот сразу ж вызвал нас и сказал чтобы в город ехали. Лайра прямо в поле с трактора снял – сам, говорит, смену отработает.

- Председатель колхоза? – предположил Василий.

- Ну да, - согласилась эльфийка. – Дед Охтарон… Ему хоть и под четыре сотни лет, но помнишь же, как он в войну на тракторе в поле выезжал?

- В войну? В Великую Отечественную?

- Конечно, - согласилась эльфийка. – В гражданскую-то не было у нас еще тракторов… На лошадях пахали! Вот уж времечко-то было… Никому такого пережить не пожелаешь!

- Героическое было время… Давили контру белогвардейскую, новый мир строили! – словно что-то вспомнив, улыбнулся эльф.

- Кому контру давить, а кому детей сберечь да прокормить, - с грустью в голосе вздохнула эльфийка, имени которой Василий пока не успел узнать.

Это что же… Они – свидетели и участники Гражданской войны? Сколько же им лет? И какой вообще год на дворе? К счастью, вскоре оба эльфа пошли искать врачей, однако посидеть в тишине и покое ему так и не удалось. Поскольку вскоре к нему в палату буквально забежала какая-то девчонка, лет четырнадцати с виду, и мигом начала что-то тараторить на квентрине… Пришлось и ее поправлять на счет того, что он не понимает «эльфийского», после чего та тоже перешла на русский. Но если врачи и «родители» говорили на этом языке свободно, лишь с каким-то «мягким» акцентом и порой растянутыми гласными, то вот знания девчонки явно были куда хуже. И акцент сильнее чувствовался, и окончания слов с ударениями нередко путала, а порой и вовсе останавливалась, думая, как правильнее будет построить фразу.

- Спасибо тебе, Вась, - смущенно произнесла, перейдя на русский, девчонка. – Ты такой смелый! Знаешь… Весь наш класс ждет, когда ты вернешься.

- А что еще было делать? – пожал плечами Василий. – Я не мог поступить иначе.

- Ты прости меня, Вась, - все также смущенно продолжила девчонка. – Да и… весь наш класс прости, если сможешь. Мы все считали тебя лодырем и лоботрясом… Даже в комсомол не приняли. А ты… Ты оказался настоящим Верным!

- Да ладно, - попытался улыбнуться Василий. – Бывает… Просто некоторые из нас слишком поздно… взрослеют. Так что я не обижаюсь… Только у меня одна просьба будет.

- Какая?

- Потом скажу, - ответил Василий.

- Хорошо, - кивнула в знак согласия эльфийка.

Просьба-то эта будет простой… Всего лишь рассказать ему все, что знает об этом мире. И то, что сейчас девчонка явно чувствовала чувство вины по отношению к нему, было в данном случае на пользу. Больше вероятность того, что не растреплет всем подряд все, что знает. Непорядочно пользоваться тем, что кто-то чувствует себя виноватым перед тобой? В общем случае – да. Но ведь сейчас он ничего плохого не задумал, а потому ничего страшного. Но все просьбы потом, наедине. Чтобы никто больше не видел и не слышал, а то еще и впрямь в психи запишут… Но самое плохое, конечно, то, что он не знает местного языка… Однако эти мысли прервала все та же уже знакомая эльфийка.

- Собирайся, Вась! – зайдя в палату, с ходу заявила она. – Домой поедем.

- Но врач говорил, что…

- Да, да, знаю, - отмахнулась эльфийка. – Врач говорит, что физически ты здоров, ну а про память… Не восстановится, так заново все выучишь. Мы же квенти, у нас абсолютная память и много лет жизни…

Как ни странно, но это и впрямь было «все»… Ну почти. Перед выпиской Василия еще наскоро осмотрели врачи, померяли температуру, посмотрели результаты взятых еще до того, как он пришел в себя, анализов. А потом его отправили к «магу-медику». Или, как его называли тут, «кси-оператору»… И тут Василий понял, что магия тут – явно не пустой звук. Когда тот врач, усадив его на стул, минут пятнадцать водил вдоль всего тела светящимися голубоватым цветом руками…

- Нормально все, - наконец, подвел он итог. – Хотя после столичных операторов… Можно было и не смотреть ничего.

- Значит, можно идти? – спросил Василий.

- Можешь, - согласился тот. – Хотел бы сказать, что больше не прыгай под машины… Но не буду.

- Почему? – не понял Василий.

- Потому, что лучше быть мертвым героем, чем живым трусом, - ответил врач. – Ты ж не по дури под грузовик тот прыгнул…

Когда он вышел из кабинета, оказалось, что его уже ждали родители этого… квенти. Да, именно так, как уже понял Василий, называли себя здешние эльфы. И, в очередной раз обняв своего квентенка, эльфийка дала ему одежду, велев одеваться и топать, а вот Василию вдруг стало стыдно… Как бы он ни не любил эльфов, но сейчас было видно, что его «выздоровлению» явно рады… Вот только что делать, если его на самом-то деле уже нет? Что он всего лишь по какой-то странной прихоти судьбы занял его тело? «Здрассьте, я больше не ваш сын, а какой-то хрен из, судя по всему, параллельного мира?» Тьфу, блин! Только и остается, что косить под частичную потерю памяти после травмы головы…