Рассветная Звезда

Глава 12. Выборы, выборы…

Скрипнули входные двери, лейтенант раздраженно бросил шарить по карманам и, кивнув мне на дверь, зашагал вперёд. Убранство здания внутри откровенно шокировало. За дверьми начинался небольшой тамбур — два стола слева и справа, дежурный солдат-альф 30го уровня, и вторая группа дверей. За ней разворачивался большой такой зал со столом во всю длину помещения. Деревянные стены с небольшим объемом резьбы, покрытые лаком, картины в рамках, три ажурные люстры с керосиновыми лампами, сами стол и стулья не простые, а резные, в узорах. И ковры под ногами.

— Ох… — Не находя слов я просто ахнул. Мой личный опыт пребывания в этой игре чересчур контрастен — с болот, к ночевке в доме с трупами орков, в палатку в лагере обездоленных и… сюда. В роскошное, иначе не выразиться, здание для совещаний. А еще тут кафе недалеко… З-зараза…

— Впечатляет? Аристократичность членов Ремесленного, Торгового и Магического Советов положительно влияет на Военный и Рабочий Советы, как, впрочем, и на наш быт и жилье. Мы, офицерский состав, выходцы из разных слоев и народов, но воспитаны в духе чести и верности, отчего близки к аристократии. Выходцы же из нижних слоев… — Саб-лейтенант морщится, — крестьяне, рабочие, всякие шахтёры и беднота. Решили, что изгнание изменило их жизнь, но суть осталась прежней… — Кто придумал этого персонажа?! Разрабы черти, это надо постараться написать такую личность, что за несколько фраз заставить себя ненавидеть. Он же мудак заносчивый! Ох, дайте мне сил кто-нибудь не сломать ему нос здесь и сейчас. Не, не смогу. Слабоват я…

— Революционный Совет, вы саб-лейтенант, как и прежде, не считаете достойными даже упоминания. Впрочем, это взаимно с их стороны. — Колкий комментарий Цауэра приободрял. Флотский офицер встрепенулся, ощутил себя уязвлённым:

— Прошу не упоминать этих…смутьянов в Зале Советов! Их место на болотах, на лесозаготовке, на…

— Это не вам решать, Оаклиф. — Вступление в разговор третей стороны отрезвило всех. С дальнего конца зала к нам шли трое. Первым, выделяясь ростом и статью еще один морской офицер, золотая вышивка на обшлагах кителя более серьезная, чем у саб-лейтенанта, значит это Аберкромби. Рядом горделиво вышагивает облачённый в черный деловой костюм-тройку гном со старомодным котелком на голове. Позади, отставая на шаг, идёт орк, в удивительно знакомом, где-то уже виденном облике — синие брюки, лаковые туфли, фиолетовый бархатный пиджак. — Председатель Революционного Совета, как и его сторонники желанные гости этого зала. — Говорил гном, слова дались ему непросто, не совсем разделяет такой взгляд деятель гномий, но дурной моряк замолк. — Присаживайтесь. Господин Лукинджи скоро придёт. Надеюсь, у вас нет претензий, что мы поучаствуем в беседе с новоприбывшим… человеком. — Смакуя это слово, альв успевший занять место за столом, впился в меня взглядом.

— Gorr Korvettenkapitän![60] — Курц вытянулся по стойке смирно, поприветствовал старшего по званию офицера, я последовал его примеру, получив одобрительный взмах рукой расслабился. Лейтенант же обратился уже к остальным присутствующим. — Господа Советники. Нет, претензий быть не может. Мы все члены единого общества.

— Присаживайтесь. — Заговорил Аберкромби доброжелательно, указывая на места напротив себя, предложил сесть. — Вижу, вы ранены, солдат, пригласить сюда медика?

— Моё ранение не помешает мне беседовать с вами, товарищ лейтенант-коммандер. — Бравадой мои слова и не пахли, я чувствовал, что настойка хорошо держится, и нет даже отклика боли.

— Glad to hear it[61], но после беседы вас доставят в лазарет. Давайте знакомиться. Меня зовут Акерли Аберкромби. Я глава Военного Совета и командующий всеми вооруженными силами Изгнанников в болотном регионе. Уважаемый цверг, — указывает на гнома в котелке, — Панкрац Мейндорц, глава Ремесленного Совета. Господин Руисио Гаргас, глава Торгового Совета. — Меня щелкнуло, где я видел очень похожую одежду — на трупе директора лесопилки. Рубалькаб, кажется, его фамилия была. Смотрю же я на исчезнувшего охранника Габрегу в облике своего брата, Руисио. Брида его прижучить желает, и квест мне говорит это сделать. Интересное дело вырастает. — Садитесь же, официальность сейчас ни к чему. — Лейтенант одобрительно кивнул мне и указал на стул. Мы с ним по одну сторону стола, важные шишки — по другую. Саб-лейтенант пока суть да дело свалил тихонько за двери, даже не интересуясь нужен ли он. Вышколенный засранец.

— Лейтенант Цауэр, расскажите о нашем госте…

— Вам сюда нельзя, идёт собрание! — Возглас из тамбура прервал Аберкромби, заставив всех оглядываться на двери, ведущие в зал.

— Члену Общего Совета запрещать входить в Зал Советов, это уже слишком. Уйдите с дороги. — Двери распахнулись, и в зал быстрым шагом проник лепрекон! Уже знакомый мне облик — малый рост, рыжие волосы с едва заметной сединой, короткие брюки и высокие гольфы, потёртый жилет и белая рубаха, перекинутый через руку пиджак. И красный галстук-бант на шее как яркий сигнал его принадлежности к Революционному Совету. В этом я уже уверен. — Tráthnóna maith[62]. Брида Ре Ригвейра сообщила, что товарищ Иван Морозов прибыл в наш лагерь, — лепрекон как заведённый стремительным шагом приблизился к нам, первым делом взглянул на мою руку, секунду подумал, кивнул себе и, улыбнувшись, произнёс: «Здравствуй» и двинул к Цауэру быстро пожав ему руку. — И вы без информирования Революционного Совета решили привлечь в свои ряды человека. Так категорически нельзя! Нарушаете общие договорённости! — Усевшись на выдвинутый стул рядом со мной, он пожевал губами. — Председатель Рабочего Совета, впрочем, тоже скоро будет здесь, да, её уже оповестили. И еще, где товарищ Лукинджи?

— Скоро будет здесь, господин Фергас… — Из троицы советников лишь Аберкромби сохранял внешнее спокойствие, орхас чуточку оскалился, гном же пучили глаза, и нервно елозил на своем месте, выражая непередаваемую бурю эмоций без единого слова. Лепрекон их раздражал.

— Товарищ.

— Товарищ Фергас Ример. Глава Революционного Совета. — Поправился флотский офицер. — Мы ни в коем случай не хотели нарушить установленный порядок в отношении выдающихся Изгнанников способных принести особую пользу нашему сообществу. Но смею заметить пред вами не гражданский, а военный Изгнанник. Он ведь прошел испытание, выполняя военные задачи, горр Цауэр? — Вот теперь начинается самое интересное. Меня попробуют поделить. Взгляд лейтенанта коммандера сверлит Курца.

— Нет, горр корветтенкапитан. Он выполнил задания общественного, военного, медицинского и рабочего характера. Всё за один день, и даже перевыполнил общие требования. — Теперь на лейтенанта уставились все. Затем на меня с неизменным выражением искреннего удивления.

— Iontach![63] Этот человек не просто солдат, он сознательный товарищ, способный! Значит он свободен выбирать свой путь самостоятельно… Но вы не ответили почему я не был приглашен? Особенно когда речь идёт о решении вопроса одиночного, и очень интересного товарища! — Настойчивость лепрекона радовала. Не даёт спуска буржуа-аристократам болотного разлива.

— Впервые с момента установки платформ перемещения астромагами произошла задержка перехода. На целых три часа. Необходимо предварительно разобраться в ситуации именно как в происшествии, затем беседовать об избрании пути. — Ответ Аберкромби звучит малоубедительно, лепрекона хотели оставить за бортом, но не вышло. И тот прекрасно понимает расклад, кривая ухмылка на его лице красноречива. — Вот и господин Алионио Лукинджи, и госпожа Паллы Агелада…

Новые участники ночного совещания точно привлекали внимание — Лукинджи, как и читалось в фамилии, оказался сатиром, в длиннополой мантии синего цвета, украшенную серебряными полосами от воротника до подола, на кучерявой голове меж рогов серебряная цепочка с полумесяцем. И взгляд такой, одухотворенно-мистический, что припомнились всякие лидеры сект из 90ых.

Паллы Агелада же заслуживает отдельного рассмотрения. Дородная женщина оказалась ВПЕЧАТЛЯЮЩЕЙ! Огромная грудь в белой шелковой рубахе, подчёркнутая черным коротким жилетом сбивала с толку. Признаюсь, именно бюст был первым, на что я обратил внимание. Секундное замешательство и подняв взгляд, вижу пару смешливых карих глаз, легкую улыбку и два больших загнутых вперёд и вверх коровьих рога на черноволосой голове! Лицо очень приятное, даже красивое… Стоп, что, рога же или показалось? А ноги… Ноги-то из-под расшитой узорами красной юбки торчат — коровьи! Копыта, и крепкие такие, мохнатые черно-белые ноги. Корова… Или, да разорви меня снаряд, минотавр! Хоть и голова не коровья, но признаки, включая большой рост, не меньше двух метров, имя и, кхем, молочные возможности, соответствуют.

— Kalispéra[64], мы не опоздали? — Голос, Паллы красивый, мелодичный. Чует мое сердце, за ней многие тут ухлёстывать пытаются, но минотавр же. Руки вон, рабочие, мозолистые, небось, и подковы гнёт. Не, такая женщина еще и лицо любому свернёт набок.

— Нет, садитесь уже поскорее, мы теряем время. — О, гном вновь заговорил. На сей раз голос раздраженный, писклявый немного, не соответствует облику. — Отвечайте, как вы испортили переход?

— Господин Мейндорц, прошу вас, не делайте поспешных выводов, мы даже еще не начали… — Флотский офицер пытается успокоить ремесленного лидера, но в голосе сомнение. Альв боится цверга? Или здесь играет роль зависимости? Знакомое дело, военный куплен богатеем. Эх-ма…

— Чего ждать? Этого… Этого, проходимца? Людей нет 300 лет! — Визг, откровенный визг и брызганье слюнями. Весь свой надменный образ сдул криками. — Мой отец воевал против людей. Они монстры, жадные до наших богатств чудовища!.. Он хотел испортить нашу систему переходов своим… Своим чем-то! Узнайте, чем он пытался всё сломать! Может он разведчик армии вторжения! — Трясёт рукой, тыча в меня пальцем. Озвереть просто ситуация. Меня уже обвиняют, и слова сказать не дали — готовы расстрелять за так.

— Оставьте свои страхи при себе, уважаемый цверг. Вам нечего бояться, человек. — Лепрекон вступается и перекидывает дело в рабочее русло. — Алионио, вы магистр, подскажите, что было с переходом, вы же их устанавливали?

Мистический сатир, театрально раскинув руки, возвёл глаза к потолку и что-то зашептал. По мановению его руки над нами стали сгущаться тени, образуя тёмное пятно, свет ламп на люстрах стал угасать, и я завороженно смотрел на проступающий свет звёзд. Он открыл кусочек неба в помещении! Фантастика…

— Ammira! О Великий Космос! Звёзды!.. — Возглас, нет, почти крик пафосного сатира вывел меня из секундной заминки. Трясущийся палец указывал на меня, прямо в лоб. И окружающие, тоже разинув рты, глядели на нечто у меня на голове. Что такое? Где? На каске? Не снимал я ее, войдя в помещение, забыл, ибо не создаёт никакого дискомфорта…

Снять её с головы и единственной рукой развернуть звёздочкой к себе. Звёздочкой! Как я не догадался. Большая. Красивая красная эмалированная звезда с золотым кантом на ранних шлемах Адриана в РККА это само по себе изысканное зрелище, а сейчас… Переливаясь всеми цветами радуги звёздочка сверкала и манила необычайным ощущением спокойствия. Как в тот миг при переходе.