Двойник Рода. Крапленые карты

— Итак, — заговорив первым, откинулся на спинку кресла боярин Луганский. — Должен признать, что, несмотря на первый, безобразный в своём риске этап операции, второй и третий этапы неплохо продуманы. Видно, что не просто составили гневную петицию, а подключили грамотных юристов высокого уровня. И где только таких нашли?

— У Крыс, — признался я. — У них только профессионалы живыми и здоровыми оставались — естественный отбор по пацанским понятиям. Пригрел их, безработных, после распада организации… как и финансистов. Последние обещали, что Хелену Выборгскую можем за несколько лет по миру пустить.

— А вот это лишнее, — подключился князь. — Пощипать кошель и уронить авторитет стоит, а то стала наглеть боярыня сильно, но полностью убирать её из жизни Думы или решать исконного Права чревато. Такое место по определению не будет пустовать, поэтому начнутся серьёзные внутренние разборки.

— “Народный княжич” в Думу не лезет, но стройку бы осилил, постепенно поглощая бизнес Хелены, — встала на мою сторону Злата.

— Никто вам не даст спокойно провернуть подобную махинацию. Ополчатся Рода! Причём не самые сильные, а середнячки, что хотят иметь личное кресло с решающим голосом на кремлёвских совещаниях Думы. Такой шанс подняться никто упускать не будет.

— Если Луганские и Тулины объединятся…

Оба папаши одновременно рассмеялись в голос, не дав боярышне закончить фразу.

— Кажется, дочь, — вытирая слёзы, проговорил Славута, — я погорячился, назвав тебя взрослой! Ты думаешь, что у нас не было подобной возможности для объединения? Да хоть завтра! Другое дело, что послезавтра Славянское Княжество расколется на три или четыре независимых государства. Пока есть сильные, непримиримые во взглядах группировки, создаётся впечатление общего принятия решений всеми Родами.В принципе, отчасти это верно. Но как только два сильнейших Рода превратятся из жёстких конкурентов в единое целое, то и дураку станет ясно, что подомнут под себя остальных, более слабых. Ростовские моментально отколются, как и Выборгские — они тоже привыкли решать. Мелкие Рода южных и северных границ будут отрезаны от нас и поглощены соседними государствами. Всё! Доступ к морям перекрыт! Начинать новую экспансию для укрепления Славянского Княжества даже у наших с Борисом Родов силёнок жидковато!

— Поняла. В принципе, ничего нового ты мне не сказал, но объединение тоже бывает разным. Мы с Ратибором не раз обсуждали политику и считаем, что “Народный княжич” это тот самый мостик, который необходим двум самым могущественным Родам… И не только им!

— Нам “мостиков” в Думе хватает.

— Но, боярин, — возразил я. — Дума — это, как ни крути, больше рынок: любой Род — торговец на нём. А вот третьей силы, могущей внаглую влиять на ситуацию, нет ни у кого из Родов.

— Правильно. Как только она появится, точнее, как только наберёт вес, то её тут же уничтожат коллективно. Никому не нужен непредсказуемый игрок — правила давно установлены.

— Мы со Златой сейчас балансируем между оппозицией в твоём лице и княжеской властью моего отца. Но в целом ваши интересы пока совпадают. Представим на секундочку, что “Народный княжич” с жуткого перепоя решил, что будет полностью поддерживать Род Тулиных во всех начинаниях и гнобить тебя. Что ты сделаешь и что сделает мой отец? Уверен, что Борис с удовольствием примет нашу помощь и предоставит защиту, как бы ты ни пытался полностью ликвидировать “Княжича”. Что случится, если будем работать на тебя? То же самое, но наоборот! Получается, что при любом раскладе кому-то выгодна третья сила, и постоянно будет не только недоброжелатель, но и защитник. Взять, например, ту же самую Хелену. Будь она договорная, как вы, то могла бы сотрудничать с нами на экономическом уровне, минуя Думу. Захотела бы она терять выгодное сотрудничество, если бы Смоленские надумали пустить ”Народный княжич” под откос?

— Боярыня баба ушлая и готова горло перегрызть, но своего не отдать! — раздался смешок князя. — Я, кажется, начинаю понимать тебя, Рат. Желаешь повязать как можно больше Родов экономической выгодой, чтобы каждому было что терять при твоём исчезновении.

— Пока только вас со Славутой. Уже начали с боярышней это делать, устроив конфликт с Выборгской. Скоро состоится серьёзный строительный скандал, и, уверен, что оба воспользуетесь ситуацией в Думе, чтобы усилить свои Рода. Посуди сам, зачем нам со Златой все эти заморочки, если и так можем безбедно жить под крылышком у могущественных папаш? Мы хотим, когда станем сами Главами, иметь полный контроль над Думой, и “Народный княжич” нам в помощь.

— Не будьте столь наивны. Это понимают и другие бояре.

— Пускай, только ни один из них не откажется от сиюминутной выгоды. Могу поспорить, что если завтра позвоню … да тому же Главе Рода Смоленских насчёт Хелены и внесу в свой иск к ней пункты, помогающие ему отжать часть её бизнеса, то он моментально согласится сотрудничать.

— Я вам внесу! — погрозил пальцем Славута. — Эту корову будем доить мы с Борисом!

— Десять процентов, — подала голос боярышня.

— Чего?

— Десять процентов, папа, от каждой строительной сделки на её бывших “пастбищах” в течение пяти лет.

— Ты очумела, дочка?! Не забывай, что являешься наследницей Рода Луганских. И драть деньги со своих — это, по меньшей мере, недальновидно!

— Раз ты видишь нас такими, помогающими друг другу, то ничего не имею против, если Род Луганских начнёт выделять сто пятьдесят миллионов золотом в год своей будущей наследнице с жёсткой политической защитой её интересов.…

— Итого триста на вас двоих, — с улыбкой закончил я. — Мы с партнёром одинаково высоко ценим собственные Рода, поэтому всё поровну. Если ни проценты, ни субсидии вас не устраивают, то боярин Смоленский получит звонок с интересным предложением. Можем просто взять отступные в полмиллиона с Хелены, но с ней связываться не хочется — кинуть может. Учтите, с вами говорим первыми, так как не чужие люди.

— Три процента от сделок на один год и никаких других отчислений, — правильно оценил обстановку Борис. — Открыто субсидировать вас слишком большой раздражитель для Думы, так что об этом даже не заикайтесь.

— Мало. Основные проекты, приносящие вам прибыль, запустятся не сразу, и мы с них ничего особо не поимеем. Предлагаю семь процентов на три года, но с условием, что родовые банки Луганских и Тулиных выделят нам “подъёмные” в общем размере двухсот пятидесяти миллионов с беспроцентной выплатой в течение двух лет. Срочно нужны деньги, и не хочется просить их у сторонних Родов.

— Пять процентов! — вступил в торги Славута. — И одобрение займа только в случае вашей победы над Хеленой. Вкладывать деньги в неплатёжеспособную организацию не станет ни один уважающий себя человек.

— Логично, отец, — кивнула боярышня. — Только если пять процентов, то выплачивать их будете не три, а четыре года.

— Хорошо. Ещё полпроцента накинем, но на три года и ни днём больше!

— Обдираловка! — закатил я глаза и продолжил с интонациями старого еврея на рынке. — Но, Злата, это же наши родители. Мы с тобой глупые, но приличные люди, поэтому предлагаю согласиться, хотя бессердечные отцы и пытаются пустить нас по миру, отнимая последний кусок хлеба. Пусть уж лучше мы, рваные и голодные, уступим, чем каждый встречный будет тыкать в нас пальцем, обвиняя в жадности.

— Думаешь, всё так плохо, Рат? — поддержала она мою игру.

— Смирись, дочь своего отца, с нищетой. Теперь будешь надевать один и тот же наряд по два раза! Но стыдно будет не тебе, а тем, кто лишил бедную девочку самого необходимого.

— Учти, Ратиборушка! Я буду плакать ночами, штопая кривыми иголками платья от кутюр! Но ты прав… Мы же любящие дети!

— Циркачи и наглецы! — заржал Борис. — Вместо того чтобы получить заслуженную порку, они денег немерено с нас стрясли и ещё жалуются, что больше не вышло!

— Да уж! — вторил ему Славута. — Такое не каждый день встретишь! Предлагаю отметить первую серьёзную сделку и “нищету” наших детишек! Но сначала обсудим детали разборок с Хеленой. Это в наших общих интересах… Теперь!