Чужая тень

– А про меня говорить можно?

– А ты рядом сидишь, как материальное обоснование. К тому же придётся рассказать как минимум моему отцу. Врать нет смысла, он сразу заметит нестыковки и странности в твоей внешности и поведении, и у нас будут проблемы. Давай так. На полдороге остановимся на отдых, там ты мне всё расскажешь, и мы решим, что моему отцу стоит знать, а чего не стоит.

– Странности в поведении?

– А ты помнишь, когда эта Анна Геннадьевна появилась, ты за нож схватилась? Спокойно так была готова вступить в бой не раздумывая. И это тихая затюканная мамой девочка, которая психанула, убежала из дома два часа назад и собственной тени боялась? Или ещё момент. Когда мы обратно шли к машине. Я по себе в походе знаю, в городе привыкаешь – лужи обходить, не запачкаться. И в лесу первое время непроизвольно также пытаешь идти. А ты обратно шагала прямо через лужу, именно как после марш-броска по тайге. Точно знаешь, что берцы и штаны сразу не промокнут, поэтому незачем тратить силы на обход лужи и рисковать поскользнуться. А грязь – это ерунда, сама потом отвалится. Ты прямо через лужу пошла, опять же характерным широким туристским шагом. Его любой турист узнает. Такого шага у городских не бывает, а вот когда день за днём сутками напролёт идёшь по лесу или горам – он сам собой вырабатывается. Кстати, покажи нож, чтобы нас за него случайно не арестовали.

Софья открыла рот возразить, что она и раньше была нормальной, и сейчас не изменилась… и закрыла. Из глубины памяти пришла картина, как она… год назад? Шла через кладбище, шарахаясь от каждого шороха и воображая себе всяких зомби и маньяков. Молча вытащила подарок Меро и дала в руки Марине. При этом порадовалась, что фонари света давали мало и в салоне царил полумрак, когда доставала и держала в руках нож – у неё нервно дрогнула щека от воспоминаний.

Марина включила лампочку над головой:

– Игрушка какая-то. Ты серьёзно этим напугать хотела? Или это оттуда, и я чего-то не понимаю?

Софья забрала нож, достала из бардачка невесть откуда завалявшуюся там пятирублёвую монету. Активировала энергетическую кромку лезвия и сострогала немного металлической стружки. В машине сразу завоняло палёным металлом.

– Беру свои слова обратно. Тогда тем более надо советоваться с моим отцом. Я правильно понимаю, ты жила в не самом спокойном месте?

– Ну почему? – удивилась Софья. – Там… там было хорошо, просто надо было соблюдать осторожность. Ну и некоторые правила безопасности.

– То есть вовремя крутить головой и обходить тёмные углы, чтобы не получить нож под ребро, – переиначила Марина. – Вот про это я и говорю. У военных такое называется посттравматический синдром. Когда какое-то время живёшь на адреналине, а потом вернулся в тихий дом, опасности нет… И от избытка адреналина начинает ехать крыша. На самом деле это не так страшно. Просто нужно немного пережить и привыкнуть. Отец дважды уезжал, в Чечню в девяносто девятом и в Цхинвал в восьмом, потом уже демобилизовался. Так что как справляться с такими штуками – он точно знает. Согласна?

Софья хотела было возмутиться, мол, она и сама всё знает, и не надо её опекать. Она год прожила без лишнего надзора – и ничего, сама справилась. А потом вспомнила, как Меро и доктор Дагред вот также ей помогали. Тогда же она их не отталкивала, хотя и хотелось доказать, что она уже взрослая? Они в той ситуации разбирались лучше. Так же и сейчас, как ни хочется взбрыкнуть – Марина права. Она отвыкла от жизни в Омске, от школы, от того, что её до этой школы сопровождает водитель. И отец Марины, похоже, единственный, кто поможет ей справиться и не выдать себя. А ещё у неё сейчас цель: сделать так, чтобы бабушка проиграла. Если верить джинне, лишний шум и скандал сейчас пойдут Софье во вред. И значит, вернуться она должна домой так, чтобы про её путешествие знало как можно меньше народу.

– Уговорила. Согласна не до конца, но пока спорить не буду.

– Отлично. Поехали.

На ближайшем перекрёстке машина неожиданно повернула налево. Но по карте дорог, которую Софья нашла в машине, им надо было прямо до пригородного посёлка и уже через него на региональную трассу до Калачинска? Навигатор считал так же.

– Ты куда? По карте нам прямо на Сыропятский. Или боишься, там от него до трассы дорога тёмная и битая? Но тогда нам сейчас направо надо было, на Окружную, а оттуда на трассу.

– Да нет, я тут решила, что раз у нас время есть, а Дмитрий Анатольевич даже звонить боится, то лучше нам не прямо на восток ехать, а на север. Сначала как будто я на трассу в Тобольск иду, а потом круг дать через Новосибирскую область и Татарск, и уже с востока домой к нам заезжать.

Софья отвечать не стала, молча соглашаясь, но паранойя оказалась заразительна. Через пару минут Софья сказала:

– Слушай, только не смейся. Я тут кино одно вспомнила, там человека нашли, потому что у него по карточке отследили, где он деньги тратят. А нас так не могут?

– Не знаю, я в этом не разбираюсь. Но давай подстрахуемся.

Пришлось ненадолго остановиться, выясняя, где по дороге есть отделение банка. И уже там, глядя на сумму на экране банкомата, Марина сипло прокомментировала:

– Не смейся, но либо твой отец деньги вообще не считает…

– Смеёшься? Он не жмотился никогда, но деньгами ни разу не сорил и мне лишнего не давал.

– Тогда как бы мы не застряли у меня надолго. Денег тут месяца на три хватит, и это учитывая, что у тебя с собой ничего нет, всё придётся закупать. Ладно, снимаем и поехали.

Недалеко от выезда из города на развязке Марина опять неожиданно свернула в сторону.

– А теперь опять куда?

– Время до полуночи у нас есть. Я тут подумала, что некоторыми вещами лучше закупаться здесь, а остальное найдём уже как приедем.

– Это ещё чем закупаться?

– Всем. У тебя с собой даже белья нет, а жить на новом месте неделю, а то и две самое меньшее. Что-то я из своего старого смогу отдать, да и ростом ты не сильно отстаёшь, но не всё. Там по большей части мои старые вещи раздали уже. Заедем в торговый центр. Пусть от этой джинны и от того, как она нам нервы трепала, хоть какая-то польза будет.

– У меня в рюкзаке есть вещи...

– И будешь жить на походном наборе «две футболки плюс пять носков»? Нет уж, знаем, проходили. К тому же судя по твоему виду, погода у тебя была довольно летняя. А сейчас почти зима, – и жестом показала за окно, где дождь всё сильнее превращался в метель из мокрого снега.

Возле торгового центра Марина припарковала машину, а дальше цепко ухватила Софью и не отпускала, да она и сама старалась не отходить. Отвыкла от толпы суетившихся за покупками людей: в Железном городе была уйма мелких магазинчиков, но гипермаркеты давно заместила доставка по онлайн-заказам. Кафешки с сидевшими в них парочками и семьями – и те казались странными, непривычными, словно отражение в кривом зеркале. В Железном городе всё было по-иному… Поэтому Софья послушно прошла за несущейся как вихрь Мариной, закупавшей всякую всячину от трусов до свитера. К машине они подошли, обвешанные пакетами. Загружая их в машину, Марина вздохнула:

– Извини, времени мерить нормально и подбирать красиво – нет. Да и ты, подозреваю, привыкла к другим маркам и другому качеству.

– Какая разница? – пожала плечами Софья. – Вид не сказала бы что такой уж страшный, сгодится. Зато удобно, и свитер вроде тёплый.

Марина с чего-то странно посмотрела, но дальше комментировать не стала, а завела двигатель, и машина устремилась наконец-то к выезду из города. Остались за спиной бледный шум пустеющих вечерних улиц и соцветья тусклых фонарей, зашуршали придорожные тени вдоль шоссе. И вот уже край города разделил грань между вечером улиц и ночью автотрассы, бегущей через поля, рощи и пятна леса. В Омске ещё не темнота, но уже и не день, ровный монотонный гул от движения тысяч людей и машин, которым ночь не указ. На шоссе тишина, свистит одинокий голос встречного ветра, запутался в ветвях раздетых деревьев лесополосы, бьётся в приоткрытую щель окна и прячется в темноте дальних полей, где бледная луна единственное освещение. Кажется, помимо крохотной железной коробочки и двух человек внутри в мире больше ничего не осталось.

Дождь и метель стихли, видимость подросла, но всё равно огни посёлка показались неожиданно. В бликах яркого света фонарей темнота обрисовала заборы и крыши. Сразу Марина прибавила скорость, потом сбросила. Сбоку мелькнул указатель населённого пункта: «Петровка».

– По навигатору тут камеры, – пояснила Марина. – Пусть нас поймают на штраф. Считай, заразилась твоей паранойей. Если и в самом деле банковскую карту отслеживать будут, думаю, получить доступ к камерам для них плёвое дело. Я в магазине картой расплатилась, заодно всяких нарезок и воды купила как в дальнюю дорогу. Сейчас штраф получим – и точно поверят, что мы по трассе на Большеречье пойдём, а дальше вообще в Тобольск. Я по карте смотрела, в Алексеевском заправка, а нам надо чуть раньше свернуть. Заедем на заправку, там тоже картой платим, с километр проедем, потом тихонько разворачиваемся, с выключенными фарами обратно через посёлок и поворот на Калачинск. Но сначала надо в Татарск заехать, а уже из него к нам, с востока. Татарск числится за Новосибирской областью, так что как минимум там если на камеру и попадёмся, то отследить нас сложнее.

– Хорошо.

Машина проскочила мимо посёлка, оставив фонари позади. В темноте ночи лес вдоль дороги казался вымершим. В зыбком свете фар безлюдная стена елей со своим кажущимся строгим порядком деревьев производила впечатление запущенного и забытого парка. Только заходить в него не стоит, здесь нет ни сторожей, которые помогут выбраться заблудившемуся посетителю, ни полицейских, которые придут на помощь. Лишь снова мокрый снег, ночь, темнота, холод. А ещё от вынужденного безделья на пассажирском сиденье в голову лезли всякие глупости. Заметив – Марина снизила скорость в том числе потому что устала – Софья с надеждой предложила:

– Давай я тебя подменю.

– Ты не умеешь.

– Умею. Я много чему научилась. И для тебя сейчас – полночь, а для меня середина дня. Я встала перед тем, как здесь появилась.

– У тебя прав нет, – с сомнением ответила Марина.

– Напомнить, мне кто-то говорил – какие права в деревне? Как до педалей дотянулся, так и права. Давай поменяемся.

– Хорошо. Попробуем, а то меня и впрямь в сон тянет. Посмотрю, как водишь и решим.

Короткая перебежка по холоду Марину явно взбодрила, так что смотрела за подругой она внимательно. Пересев на водительское место, Софья тут же немного смухлевала. Перешла в «частичное состояние». Заодно с удивлением обнаружила, что джинна каким-то образом добавила контроль расхода энергии тонкой стороны. Как сильно устаёт физическое тело и как не перерасходовать силы, они с доктором Дагредом научились определять ещё там. Активный радар отнимал слишком много энергии, но если ограничиться процессорами и пассивными видеокамерами глаз, то расход микроскопический, и хватит запасов аж до утра, если не дольше. Ехать же им километров триста, это часов пять самое большее. Но самое главное – машина была в люксовой комплектации, поэтому автомобильный компьютер имел возможность подключения по блютус во время сервисного обслуживания, навигатор тоже имел радиоканал. Это было привычно и удобно. Словно управляя байком, Софья через коммутатор снимала показания, одновременно медленно набирая скорость. Ничего сложного в оборудовании не имелось, протоколы тоже оказались простые, с помощью одного коммутатора Софья бы справилась, а уж через боевой процессор разобралась за пару секунд. Дальше, чтобы снизить расход энергии тонкой стороны, сохранила протоколы в физически существующем коммутаторе, попутно навесив на него пару простых алгоритмов, отслеживающих состояние двигателя. Сама же сосредоточилась на дороге. Фары света давали не очень много, особенно когда сыпал мокрый снег, но через многодиапазонные камеры глаз воспринималась дорога как днём. Даже лучше, ведь камеры и процессор издали замечали и помечали для водителя все более-менее крупные ямы и повреждения асфальта.