Системный Инспектор

— Потому что, инспектор, эти твари очень злопамятные и невероятно мстительные. Она знает, что именно ты не позволил высосать мага смерти, и после восстановления, попытается найти тебя и убить.

Прекрасно, теперь у меня появился личный мститель, у которого сама суть его существования - убивать. Великолепно.

Вот почему мне не везёт как попаданцу? На прекрасных дам, легендарные мечи и рояли в кустах? Нет же, наоборот - эти самые рояли падают на меня, намереваясь убить, как одного моего коллегу, перерождённого в другом мире.

Впрочем, не стоит унывать - и у нас, инспекторов, есть свои тузы и дамки в рукавах. А именно Куса, которая для меня и друг, и оберег, и магия в одном лице.

Тут мне подумалось о том, почему в нашем мире не имелась магия. Вроде одни и те же люди, но здесь магией владели. Может, всё дело в интерфейсах?

— Нет, инспектор, дело не в них, - Куса была тут как тут, - в вашем мире тоже была магическая энергия, духовный мир и божества. Все они были и существовали, до тех пор, пока не появились первые монотеистические религии.

— Они-то здесь причём? - Я удивлённо спросил Кусу. Вот что-что, а заподозрить других богов я не мог.

— Люди верят в одного бога, и он питается их мыслями, страхами и желаньями, заполняя всё больше и больше места в духовном мире. Самым первым был Заратустра со своим зороастризмом и созданный его мыслями богом Ахура-Мазда. Однако, даже при его существовании, люди всё ещё владели магией и заклинаниями.

Поворотным моментом в этой истории стало расцвет христианства и падение Римской империи. Конечно, помимо Христа на планете существовали и другие крупные верования - в обеих Америках, в Евразии, Африке и Океании. Но именно под влиянием христианства в мире стали рождаться всё меньше и меньше владеющих магией. А дальнейшая экспансия верующих в Христа по всему миру и уничтожение других верований и вовсе стали последними гвоздями гроба магии, ведь один бог забирал почти всю магическую энергию.

— Да, после раскола и ослабления христианства и появления других религий, в мире стали вновь рождаться маги, но в гораздо, гораздо меньших количествах, чем раньше. Ведь эволюционно люди не лишились магических каналов и клапанов, лишь перестали ими пользоваться.

Да уж - дела. Голова грозилась лопнуть, как перезрелый арбуз. Поэтому я решил больше ничего не спрашивать Кусу, и просто смотрел в небо.

Как-то не было у меня времени и потребности просто посмотреть в небо, просто обдумать всё, что произошло со мной.

Однако, через пять минут такого времяпрепровождения, я сел на мантию, и посмотрел на попаданца.

Он весело смеялся и сидел в окружении своих подруг, словно они были знакомы между собой всю свою жизнь. Я тяжело вздохнул. Он уже в этом мире был привычным элементом. Впрочем, это же всё божественные махинации и попаданческая адаптация, как мне объясняла Куса.

Но от этого было не менее муторно смотреть на радующегося мелочам молодого парня, у которого впервые в жизни всё было радостно. В окружении настоящих красавиц, что не считали его странным или скучным, а весело хохотали над его шутками и историями, и сами рассказывали свои забавные моменты. Ну не мечта ли?

Я встал с мантии учителя и пошёл чуть вглубь леса, туда, где пару часами ранее тренировались Амаш и Рут. В голове было много мыслей, что тяжело ворочались и давили на душу.

О моей работе, целях жизни, попаданце и мне самом. Ведь я никогда не хотел такой жизни. Да что там говорить - я даже не намеревался уезжать из своего родного города.

А тут - новый, неизвестный мир со своими жестокими правилами и чуждыми порядками. Он требовал от меня быстрых решений, которые я не мог ему дать.

Мне хотелось избавиться от этих навязчивых мыслей, что летали в моём разуме как раздражающие слух мухи. И в этом мне лучший помощник - хорошая тренировка.

Всё так и оказалось - сперва короткая, но интенсивная разминка, затем повторение главных стоек, и под конец небольшой бой с тенью, чтобы разогнать застоявшуюся в молодом теле кровь.

После такого мне даже захотелось спать. Я решил не сопротивляться естественному позыву организма, и только укрывшись, сразу же задремал, как младенец.