Эта роль мне не подходит!

— Какие глупости мерещатся из-за недосыпа.

Поежилась девушка, обхватывая себя чуть подрагивающими руками.

«И какие глупые мысли лезут мне в голову. Нужно как-то отвлечься… И все же, почему я думала о чем-то подобном?!»

***

Работа в теплице помогала отвлечься от навязчивых мыслей не хуже, чем спорт. В чем-то даже намного лучше спорта. Когда ты устаешь, как собака, и мышцы невыносимо сильно болят из-за труда, становится как-то не до того, чтобы думать о том какой ты бедный и несчастный. Вернее, вообще ни о чем не хочется думать.

— Мия, осторожнее с водой! Ты же не хочешь утопить бедное растение?!

Закричала я, заметив, как одна из девочек о чем-то задумалась, поливая томаты.

— Ой. Извините.

Очнулась она, продолжая поливать уже следующие овощи.

«Извините»! Это же ваши будущие деньги, ваше финансирование. Меня-то скоро уже…

Снова всякая ерунда лезет в голову!

Хмурясь, я принялась еще усерднее и быстрее выдергивать сорняки.

К слову, к моему удивлению, большую часть детей я уже знала по именам. Так странно, раньше я с большим трудом запоминала чужие имена, особенно, если их владельцы были мне неинтересны.

Я поймала на себе рассерженный взгляд Вилла. Пф… Еще один ребенок, которому я не нравлюсь. Сейчас мне уже как-то все равно на то, что не все меня любят.

Почему я вообще в своем родном мире так отчаянно бегала за людьми, так старалась улучшить их мнение о себе, так болезненно реагировала, когда меня все равно продолжали ненавидеть? Какая же все это была ерунда. Всем нельзя понравиться. Люди слишком разные и у них слишком разные вкусы. А когда ты стараешься подстроиться подо всех, то теряешь самого себя, будто становишься многоликим. Но даже так не все клюют, есть люди, которые раскусывают обман.

Я так отчаянно бегала за этими людьми. И что в итоге? Эти люди не знали мою настоящую, поэтому в сложные для меня моменты, когда мне необходима была чья-то поддержка, сквозь мои маски они не видели, что мне нужна была помощь.

И не думаю, что кто-нибудь из них помог бы мне, если бы я попросила.

Я постоянно хвалила их, льстила, всячески поднимала их самооценку. В ответ я бы получила только сухие, шаблонные «сочувствующие» слова, вместо реальной, необходимой мне помощи.

Никто из них никогда искренне не интересовался мной. Им просто нравилось, что кто-то играл с ними в «дружбу».

— Это вам.

Внезапно подошли ко мне трое детей и протянули какую-то коробочку.

Я неуверенно взяла ее. В ней оказалась маленькая деревянная статуэтка балерины. Я вспомнила этих детей. Они одни из тех, кто вызвался помочь тому мальчику делать сувениры из дерева.

— Мы сделали ее сами для вас!

Гордо сказал мне один из детей. Кажется, Рональд.

Кривоватая, немного несуразная фигурка, но… ее сделали специально для меня?

Помню, раньше я дарила папе всякие самодельные открытки. Мне тогда казалось, что он принимал их с радостью. Когда я подросла, тут же их выбросила. Мне тогда было так стыдно за то, что я когда-то дарила такую ерунду. Они были такими нелепыми, не шли ни в какое сравнение с теми открытками, которые я стала дарить папе. Действительно красивыми, нарисованными профессионалами, а не той кривой мазней, накаляканной мною в детстве.

Но… сейчас я думаю… а папе было также приятно получать открытки, сделанные именно специально для него мной самой, как мне сейчас получить самодельный подарок от этих детей?

Или как те плакаты, которые рисует для меня Неапатия?

— Спасибо!

Сказала я, удивляясь самой себе, когда начала обнимать этих детей.

— Она действительно очень красивая! Спасибо!

***

В этот раз во дворец я возвращалась в приподнятом настроении. Даже угрожающая записка, где говорилось, чтобы я не пыталась отбить Дрейка у Наты, не смогла меня разозлить, огорчить или испугать.

Я ведь получила такой красивый сувенир!

Вот только… стоило мне оказаться снова одной в полутемной и все еще, из-за разбитого окна, холодной комнате, как силы снова начали покидать меня.

Мне вновь ничего не хотелось делать.

***

Викторианна перед отъездом на казнь Эпиллэйтов решила немного отдохнуть в южном саду. Вернее, только для Мэри и Аланда это решение было незапланированным, но для принцессы нет. Сейчас, согласно сюжету книги, она должна была встретить Дрейка, с которым бы немного поговорила о погоде.

И потом снова в этот же день, уже после казни, был еще один сюжетный момент с этим магом, но намного интереснее. Как девушка помнила, по книге их ждала чуть более долгая и веселая беседа. Ей не терпелось как можно скорее отправиться на казнь, чтобы, когда все Эпиллэйты будут убиты, снова встретиться с Дрейком.

Викторианна задумчиво озиралась по сторонам, пытаясь взглядом отыскать Дрейка, который должен был вот-вот появиться.

В этот раз он шел с правой части от скамьи, где сидела принцесса. Заметив Викторианну, юноша вежливо ей поклонился, отчего девушка снова покраснела.

— Приветствую вас, Ваше Высочество.

С некоторой отрешенностью поприветствовали ее.

— Приятно видеть вас, сэр Дрейк. Как вам сегодняшняя погода?

Чуть взволнованно, задала вопрос из оригинальной книги девушка.

— Вполне приятная.

Вежливо ответил маг, не обращая внимания на поднявшийся ледяной ветер и тяжелые тучи, затянувшие все небо.

— Я прошу прощения, мне уже пора идти. До свидания.

— Не смею вас задерживать. Хорошего вам дня!

Широко улыбаясь продолжала проговаривать фразы из книги Викторианна. Как же приятно ей было с ним разговаривать, пусть в этом мире он и был на удивление к ней холоден.

«Неудивительно. Он был таким прописан в книге. Равнодушный, тут он никогда не улыбался искренней улыбкой. Только один раз за всю книгу он смеялся, сегодня вечером будет этот момент. А потом он снова будет вежлив, но абсолютно холоден и безучастен. Эх…»

Викторианна снова вспомнила глаза Дрейка и вновь ее посетило легкое головокружение.

— Ох, какие же у вас открытые и романтичные отношения! Ваше Высочество, какая же вы счастливая. Даже ваше лицо будто светится от счастья!

Девушка хотела было широко улыбаясь согласиться, как вдруг ей вспомнилась смерть отца и… рыдающая Мира. На нее внезапно накатила сильная усталость.

«Почему я забываю о том, что произошло с отцом? Стоп. Я же еду на казнь. Я увижу там, как убивают людей?!»

По спине Наты пробежал холодок, когда она представила себе тела мертвецов.

«Может для Викторианны, живущей в средневековье с рождения, казни — это обычное дело, но мне от мыслей о них становится как-то жутковато. Мне действительно обязательно туда ехать?!»

— Ваше Высочество, вы просто невероятны. Не удивительно, что в вас влюбился такой красивый юноша.

Восхищенно продолжала лепетать Мэри.

Все эти похвалы с каждым разом раздражали девушку все сильнее, а эти бесконечные «спасения мира по сюжету» становились все более и более нудными.

«Скорее бы вернуться домой. Слушать эти похвалы невыносимо. Они принадлежат не мне, а Викторианне, а я так… пустышка»

— Как же вы прекрасны и добры, Ваше Высочество! Вы самый невероятный человек в этом мире!

Продолжали восторженно воспевать принцессу.

«Я… только всем мешаю и врежу. Если бы не я, мама была бы с папой. Если бы не я, Мира бы спокойно продолжала жить с папой. Если бы не я, Мира, папа, мама и Макс, все еще были бы в безопасности в нашем мире. И если бы не я, папа бы не пришел на чаепитие, не выпил бы яда и не… Я такая никчемная! Я даже не смогла никак помочь!»

— Ваше Высочество, вы плачете?! Что произошло? Вы ранены?

Испуганно подбежал к принцессе Аланд.

— Со мной все в порядке.

Тихо ответила девушка.

— Не стоит за меня беспокоиться.

«Как же я ненавижу себя… Совершенно бесполезна, только и могу, что присваивать чужие заслуги»

— Ваше Высочество… неужели вы беспокоитесь, что та никчемная выскочка отобьет у вас сэра Дрейка?

Внезапно выдвинула догадку Мэри.

— Вам не о чем беспокоиться. В ней ведь нет абсолютно ничего особенного. Она пустышка, на которую сэр Дрейк определенно не клюнет.

— Мэри, прекрати так о ней отзываться!

«Мира определенно не пустышка. Если бы она захотела, то училась бы в разы лучше меня, даже не прикладывая особых усилий. Она красивее и сильнее, у нее много друзей, а я была просто серой мышью, пусть у нас и очень похожая внешность. Просто серая мышь»

Вздохнув, Викторианна поднялась со скамьи. Нужно было продолжать двигаться по сюжету. И идти на казнь, которая очень сильно ее пугала.

***

Неапатия снова обыграла меня в домино! Она точно не мухлюет?!

Как же бесит! Хотелось бы мне заставить ее отжиматься, но… рука почему-то не поднималась на этого бесстыжего ребенка.

Получше кутаясь в одеяло, я злобно зыркнула на играющую с нами Ханну, от чего та испуганно вздрогнула.

Была у меня мысль заставить отжиматься ее вместо Неапатии, но… не смогла себя заставить.

Что это еще за новости?! Что за внезапно проснувшееся слюнявое «милосердие»?! Этого мне только не хватало.

В этот раз я приказала Ханне раздавать доминошки. Ни за что больше не подпущу Неапатию к раздаче. Она либо слишком удачливая, либо слишком до наглости хитрая.

Я мельком бросила взгляд на разбитое окно и так и застыла. На улице шел снег. Первый снег!

Какая же красота. И как кто-то мог решить пойти на казнь в такой красивый белоснежный день?

— Одевайтесь! Мы идем на улицу.

Вставая с кровати, приказала я.

— Зачем?

Ежась от холода, хмуро спросила Неапатия.

— Лепить снеговиков и бросаться снежками, конечно же.

Весело сообщила я им, доставая свою теплую одежду.

Давненько я таким не занималась. Раньше мы с папой постоянно лепили снеговиков, строили крепости, конечно же, кидались снежками, но… когда я стала пытаться производить на других людей хорошее впечатление, почему-то отказалась от таких забав.

Какая же ерунда. Как я могла отказаться от такого веселья только из-за того, что кто-то мог неодобрительно или косо на меня посмотреть?!

Какой же глупой я была.

— Что стоим?! А ну марш одеваться!

Грозно скомандовала я, снова бросая взгляд на белоснежный снег.

***

Стоило только вывести семейство Эпиллэйт на возвышенность, как медленно начал падать крупными хлопьями белоснежный снег.

Однако Викторианну совсем не радовал снег, потому что вот-вот собирались отрубить голову главе Эпиллэйтов.

Испуганно вжавшись в сиденье, девушка собиралась было отвернуться, когда Аланд закрыл ей глаза теплой рукой.

— Благодарю вас, сэр Аланд.

С облегчением выдохнула принцесса.

— Рад вам помочь.

***

По ощущениям для Викторианны прошла целая вечность, прежде чем Аланд наконец-то убрал руку с ее глаз, позволяя увидеть только покрытое кровью и снегом возвышение. Все медленно расходились.

Однако людей было все еще много, а значит и до сюжетного момента с Дрейком тоже было еще достаточно времени.