Эта роль мне не подходит!

— Слушаюсь, Ваше Величество.

***

— Откуда взялся такой поворот в этой книге?!

Удивленно воскликнула Мимесис, лихорадочно листая написанные до этого страницы.

— На него ведь даже намеков не было.

Тут девушка заметила полупрозрачные сиреневые слова, поверх которых были фиолетовые слова из исходного сюжета книга, и поверх них уже золотистыми чернилами были исправления, сделанные самой Мимесис. Светло-сиреневые, практически выгоревшие слова были написаны незнакомым ей почерком.

— Эта книга уже переписывалась? Но зачем?..

Мимесис удивленно раскрыла глаза.

— Автор книги не Герцог. Он тоже пытался ее исправить. Точно. Видимо, в книге было в разы больше плесени, у него не хватило сил, и поэтому здесь был такой оборванный конец. Он не успел.

Мимесис попыталась было вчитаться в светло-сиреневые строки, но ничего не выходило.

— Книга продолжилась, потому что ее не завершили. Теперь она будет идти по изначальному сюжету? Или нет?.. Орхидэюс!

— Да, Герцог Сказитель?

— Пока меня не было, кто приходил к Герцогу?

— Никого не было. Но… он несколько раз уезжал в соседний город, не говорил зачем.

— Ирисэюс.

— Да, Герцог Сказитель?

Выйдя из тени в углу комнаты, почтительно склонил голову Ирисэюс.

— Отправься в тот город, постарайся узнать, зачем Герцог ездил туда. Нам необходимо найти автора или хотя бы узнать кем он был. Орхидэюс, что за город?

— Сквен.

Морщась пробормотал Орхидэюс.

— Город читателей? Там разве кто-то живет из более высоких каст?

— Только чудаки, которые хотят быть ближе к «аудитории».

Хмыкнул Ирисэюс.

— Значит, отправься туда. Наверное, так будет его найти даже проще.

Мимесис посмотрела на обложку книги и тут заметила появившиеся полупрозрачные буквы: «Мстительный Бог и принцесса Викторианна».

— У книги было другое название?

Озадачено спросил Орхидэюс, тоже взглянувший на обложку.

— Видимо.

Мимесис перевернула книгу, чтобы посмотреть на заднюю сторону обложки и удивленно замерла. Золотистыми буквами, хорошо знакомым ей чуть кривоватым почерком, были написаны слова: «Не волнуйтесь, дурачки, я уже в книге».

— Так Аллегро уже там?

Пробормотала растерянная девушка.

Раз Аллегро следила за всем изнутри книги, тогда им оставалось только завершить книгу, а она уже и оживит ее, и от плесени, вероятно, поможет избавиться.

— Но почему я не заметила ее там? Снова ее глупые шуточки.

***

Викторианна продолжила растерянно сидеть за столом. Мэри о чем-то встревоженно трещала рядом, но она не обращала на прислугу внимания.

«Книга не закончилась…»

— Но хотя бы Мира жива.

Тихо пробормотала себе под нос девушка и заметила, как лопнул пузырь, в котором сидел Аланд.

— Ваше Высочество, после такого стресса вам нужно пойти прилечь.

Все-таки услышала слова Мэри Викторианна.

— Как этот маг мог так с вами поступить?! Оставить вас одну в такой невероятно тяжелый для вас момент!

— Мэри…

Пытаясь собраться с мыслями, хмуро обратилась к служанке Викторианна.

— Да, Ваше Высочество?

— Мне нужно поговорить с сэром Аландом. Отойди как можно дальше. Я тебя позову, когда ты будешь снова нужна.

Мэри послушно поклонилась, и только когда ее было уже совершенно не видно, Викторианна мрачно посмотрела на отводящего взгляд, но спокойного Аланда.

— Вы же обещали!

Не выдержав закричала девушка.

— Вы обещали, что уедете! А еще обещали, что не будете трогать мою сестру! Если бы не сэр Дрейк, вы бы ее убили! Почему вы нарушили слово?!

Аланд был все также спокоен, что еще больше разозлило Викторианну, и она вскочила из-за стола.

— Вы обязаны меня слушать! Если вы снова проигнорируете мой приказ, я… эм… я вас отправлю в отставку!

— Ха? В отставку?

Посмотрел в глаза девушке Аланд, как-то безумно засмеявшись.

— Вы? Я столько сделал для вас, а вы просто так отправите меня в отставку?!

Продолжая смеяться, Аланд сделал несколько шагов вперед и схватив за запястье Викторианну, с силой его сжал, отчего девушка вскрикнула и болезненно сгорбилась, пытаясь вырваться.

— В отставку?!

Девушка, посмотрев на рыцаря, удивленно заметила, каким холодным сейчас был его взгляд.

— Просто подумайте, если вы меня уволите, что помешает мне убить ту тупую фальшивку?

— Как вы смеете?!

Испуганно и возмущенно закричала Викторианна, снова пытаясь вырвать свою руку, но хватка Аланда только усилилась, и она с ужасом услышала хруст, после чего от резкой боли из глаз полились слезы.

Подняв голову, Викторианна увидела широкую улыбку рыцаря, отчего ее еще сильнее сковал страх.

— Если я пожелаю, то даже маг не помешает мне ее убить.

На секунду Викторианне померещились помехи, как на старом телевизоре, и перед глазами мелькнули фиолетовые буквы, сложившиеся в фразу: «Вы должны следовать сюжету!».

Буквы начали дрожать еще сильнее, лишь только на миг сложившись в совершенно другие слова: «Эх… Тебе бы ее характер, тогда Ты бы стала идеальной. Никто не посмел бы Тебя обидеть».

После этих странных слов все снова вернулось в норму, и девушка попыталась свободной рукой разжать хватку Аланда.

— Вы… Отпустите меня! Немедленно!

Рыцарь схватил за запястье и ее вторую руку.

— Просто открой шкатулку, Викторианна, и тогда та фальшивка не пострадает.

— Откуда вы знаете…

— Шкатулка решила выбрать и ее. Если эта бесполезность откроет шкатулку раньше тебя, вероятно, от нее даже пыли не останется. Только наследники по прямой линии могут открыть ее безопасно для своей жизни.

«У Миры тоже есть шкатулка? Она умрет?»

Замерла Викторианна.

— Можешь недельку подумать над желанием, но потом ты обязана открыть шкатулку.

— Вы точно тогда ее не тронете?

— Обещаю.

Улыбнулся рыцарь так, что девушка совершенно ему не поверила.

— Что произойдет, если я открою шкатулку?

— Ничего опасного для вас. Он пообещал мне, что они вас не тронут.

— Кто «он»?

Растерянно посмотрела на рыцаря Викторианна и испуганно заметила, как его глаза стали черными, а улыбка неестественно широко растянулась.

— Я. Я это пообещал.

***

Мимесис нервно встряхивала время от времени сбоившую сферу, стараясь не упустить ни единого слова в диалоге Наты и Аланда.

К удивлению, встряхивание сферы будто бы даже помогало развеять помехи.

— Ха! Разрешил «недельку» подумать? Ни за что не поверю, что плесень в этой книге не имеет разума. Она специально оттягивает время, чтобы у нас не осталось сил на ее исправление. Разумеется, Ната будет тянуть время до последнего!

Мимесис встревоженно прикусила губу.

— Эта плесень… хочет убить нас? Или… не хочет, чтобы нам удалось переписать книгу?

Комментарий к Часть 25

Автор: Rinna Deochtae (https://vk.com/rinna_deochtae)

========== Часть 26 ==========

Пока Дрейк провожал меня до комнаты, я пыталась осознать то, что увидела. Папа был жив, он все еще в этой книге. Он жив.

— Папа… жив?

— Да. Все это было спланировано.

Кивнул Дрейк.

— Семья Эпиллэйт и так пыталась скрытно укрепить место принцессы Викторианны, а после «смерти» Императора, как и предполагалось, они стали более самоуверенными и неосторожными. Чашка заранее была пропитана ядом. Оставалось только договориться с тем слугой, чтобы он поставил перед Императором нужную. Потом мы помогли тому слуге спрятаться, чтобы его не перехватили у нас.

— Но ведь… та чашка принадлежала Викторианне.

— Да. Было решено сделать вид будто отравить собирались принцессу Викторианну, чтобы Эпиллэйты забеспокоились и начали делать ошибки. Но так вышло, что вас поставили этим под удар. Никто не думал, что вы в тот день будете вертеться на кухне. Император приказал распространить слухи, что в его отравлении были замешаны другие люди, но это не особо помогло.

Как же все это… бесило! Что за глупые игры?! Я так переживала, а они тут просто шуточки шутили?!

— Простите, мне нужно вернуться в свою комнату, отдохнуть.

***

Вернувшись в свою комнату, я столкнулась с моими мрачными личными охранниками.

Я попыталась извиниться, будто подстрелила их по ошибке, когда пыталась усыпить крысу, но не думаю, что они мне поверили.

Ну, они хотя бы не стали кричать от злости, а просто молча вышли из моей комнаты.

Теперь я могла побыть одна и подумать над произошедшим.

Папа… он жив! Теперь было так… хорошо. Но он правда жив? Мне же не померещилось?

***

Через несколько часов тишину в моей комнате нарушили подошедшие Ханна и Неапатия.

— Ты дура!

Рыдая, закричала Неапатия и тут же выбежала из комнаты.

Такое резкое проявление ее эмоций… Да что я сделала такого?!

К счастью, хотя бы Ханна не потеряла рассудок и была все также запугана и тиха.

Она рассказала мне, что уже разошлись слухи о том, как я безумно бегала по дворцу с факелом за несчастной крысой и по неосторожности подожгла несколько коридоров.

Уверена, этот «чудесный» слух дело рук Дрейка. Значит… решил меня выставить сумасшедшей бегающей за крысой с факелом?!

Я выдохнула. Ну, и ладно. Лучше небольшое помешательство на охоте за крысой, чем сумасшествие из-за ревности.

— Так… вы действительно бегали за крысой?

Осторожно спросила у меня Ханна.

— Конечно. Такооооой большой-пребольшой!

Чуть ли не смеясь, я пыталась говорить с притворным страхом.

— Как же… как же мне было страшно… Ужасное животное!

— И вы… ее поймали?

— Конечно. Поймала, зажарила и съела.

Не выдержав, я все-таки расхохоталась.

Теперь все будет хорошо!

Хорошо…

Мне вдруг стало как-то холодно. Шею будто сдавило ледяной цепью.

А что, если мне просто померещилось, что он жив? Мне… точно померещилось.

Больше у меня никого нет.

— Ханна… оставь меня одну.

— Как прикажите, Ваше Высочество.

Нет! Не оставляй! Захотелось мне в отчаянии закричать, пока я наблюдала как она спешно покидала мою комнату.

Не надо! Останься!

Все звуки будто куда-то пропали вместе с закрывающей дверь Ханной.

Я ужасна. У меня никого нет. Я не заслуживаю никого.

Даже если папа жив, ему все равно на меня. Он любит только Нату.

Рыдала я, ощущая все усиляющееся удушье.

— Нет. Есть люди, которым я нужна!

Возразила я, пытаясь вспомнить. Кто-то ведь был.

В голове будто туман. Но, кажется, кто-то был.

— Не было никого. Никто не говорил мне, что любит меня.

Не было…

Я схватилась за шею, безрезультатно пытаясь разжать невидимую хватку. Воздуха.

На покачивающихся ногах я пошла к окну.

Мне не хватает воздуха.

С трудом открыв окно, я встала на подоконник, смотря вниз.

— Нет!

Всем плевать на меня. Я никому не нужна.

Никто даже не будет сожалеть, если я умру.