Председатель 2

Глава 17

В колхозе всё не утихали слухи о новоприбывших личностях, в частности об участковом. Его имя буквально передавали из уст в уста, описывая мужчину как высокого, худощавого и светловолосого. В колхозе полагали, что ему около тридцати пяти, но точную цифру никто назвать так и не смог. А ещё уже стало известно, что он приехал в одиночестве, и многие женщины тут же положили глаз на привлекательного мужчину. Поэтому некоторые из них уже предприняли свои первые попытки по обольщению, однако участковый не обращал на это никакого внимания.

Когда одна из местных красавиц узнала о его семейном положении, то всё встало на свои места. Несмотря на достаточно молодой возраст, он был вдовцом. Как только разговор подходил к этой теме, мужчина сразу же давал понять, что не желает об этом разговаривать, поэтому подробности произошедшего оставались неизвестными.

Всю неделю после прибытия мужчина то и дело обходил улицы, наблюдая за происходящим вокруг. Так ему и удалось познакомиться со множеством людей, более того, он обладал настолько потрясающей памятью, что запоминал не только лицо, но и имя собеседника, даже если встреча была довольно мимолётной.

— Здравствуйте! Вам помочь? — он обратился к пожилой женщине, которая покачиваясь из стороны в сторону несла два ведра воды.

— Всё хорошо, Максим Юрьевич, у вас есть дела куда важнее, — улыбнулась старушка, она сделала неловкий шаг, от чего ведро с водой немного расплескалось по сухой земле.

— Поставьте на землю, я помогу. Вы ведь недалеко живёте, времени много не займёт, не переживайте, — его слова звучали как, пусть и вежливое, но требование.

Она послушно поставила два ведра вниз, а мужчина тут же взял их в руки.

— Спасибо вам большое, вы оставьте их у дома моего, вон там, — женщина указала рукой, — а дальше я сама справлюсь. Так быстрее будет, а то старая я уже, хожу еле как. Не хочу вас задерживать.

— Да что ж вы меня всё торопите. Давайте вместе пройдёмся хоть немного, поговорим о том о сём, — улыбнулся Максим Юрьевич, — вы мне в прошлый раз про урожай рассказывали и буйных соседей, помните? — он намеренно замедлил шаг, чтобы пожилая женщина успевала за ним.

— Ой, даже не напоминайте про соседей! — она недовольно покачала головой и махнула рукой, — Каждый день, каждый день! Вот сколько можно? И днём, и ночью шумят! Как появилась у него баба, так всё, все соседи слушают их охи да ахи!

— Вы про этих соседей? — участковый кивнул в сторону одного из домов.

— Да, этот. Я думала, что пошумят денёк, максимум два и успокоятся, но у них совсем совести нет! — выругалась старушка, — а вокруг ведь дети бегают, увидят ещё чего не надо, вы понимаете о чём я.

Мужчина внимательно выслушал её жалобы и пообещал во всём разобраться, но позднее, после другого дела. Он занёс вёдра с водой прямо в дом, выслушал ещё несколько новостей, после чего попрощался со старушкой и отправился дальше, вниз по улице.

Все колхозники сходились в одном — он был вежлив и дружелюбен — это прекрасно располагало к себе людей. Несмотря на первую встречу, многих посещало странное чувство, что Максим Юрьевич является старым знакомым, с которым можно обсудить буквально всё. Никто не обращал внимание на то, как он умело документирует полученную информацию о жителях колхоза в своей голове.

Навстречу участковому шагала баба Нина. Если бы не плохое зрение, женщина быстро бы заметила его фуражку и свернула в сторону, но когда она поняла, что перед ней сам Максим Юрьевич, то уже было поздно. Она заметно побледнела, ведь несла в руках пятилитровую банку самогона, но нашла в себе силы поприветствовать мужчину, прижав злополучное пойло к себе поближе. Вдруг не заметит?

— Здравствуйте, Нина Прохоровна! Куда путь держите? — хитро улыбнулся участковый, посматривая на банку.

— К подружке иду, у неё день рождения сегодня. Шестьдесят восемь лет, представляете? Она вдова, как и я. Чего уж одной сидеть, а так вместе отпразднуем, поди ещё и соседка придёт. Да и мне скучно одной сидеть всё время, — женщина старалась отвлечь участкового болтовнёй, говоря порой несвязанные между собой предложения.

— Это хорошо. Передавайте ей от меня поздравления, особенно здоровья пожелайте, а всё остальное приложится.

— Хорошо, товарищ участковый! — довольно кивнула баба Нина, выдохнув с облегчением.

— Кстати, я так погляжу, вы не с пустыми руками идёте, что это у вас? — женщина испуганно приоткрыла рот, но так и не смогла выдавить из себя и слова, — Самогон, верно? Я так и понял. Вот только одно странно… слышал вы завязали с этим делом.

— Да, завязала! Верно, Максим Юрьевич! — она тут же принялась оправдываться, — А это, — женщина посмотрела на банку, — Это последняя, клянусь вам. Я приберечь её решила для праздника и вот, он наступил. Правда последняя, Максим Юрьевич!

Участковый посмотрел на банку с самогоном, затем снова на женщину. Слегка улыбнувшись он сказал:

— Не переживайте, поверю вам на слово. Не будете же вы меня обманывать?

— Конечно не буду! Я говорю чистую правду!

— Вот и отлично. Сегодня я закрою на это глаза, но впредь, надеюсь, с самогоном вас больше не увижу. Вы уж извините, но я слышал, что в колхозе были серьёзные проблемы с дисциплиной и с большим трудом, но удалось всё наладить. А я настроен тщательно поддерживать здесь порядок, — он прожёг её насквозь своим изучающим взглядом.

— Тут вы правы, товарищ председатель навёл порядок, жить стало немного проще. Надеюсь у него всё хорошо со здоровьем и скоро вернётся к нам, — под его взглядом женщина почувствовала себя неуютно.

— Вот и я о чём. Давайте постараемся во благо всего колхоза в его отсутствие. Если вдруг вы заметите что-то подозрительное или какие-либо нарушения, то непременно дайте мне знать. Негоже всё всегда на председателя сваливать, у него и так дел выше крыши.

По счастливому совпадению в овцекомплексе я застал сразу и заведующего им Горбакова, и Лукину. Точнее, они стояли на улице, прямо у входа в кошару и о чём-то горячо спорили. Но, заметив машину, а потом и, увидев, как из неё выхожу я, сразу заулыбались.

— Товарищ председатель, ну наконец-то, — двинулся в мою сторону Сергей Михайлович протягивая ладонь для рукопожатия.

Я ему ответил тем же, а сам краем глаза косился на Марию. Нет, всё же вживую она даже лучше, чем на том фото.

— Здравствуйте, Александр Александрович, — тоже поприветствовала она меня, — и извините, мне нужно внутри закончить осмот…

— Стойте, — прервал её Горбаков, а затем повернулся ко мне, — Сан Саныч, может хоть вы её образумите? Я уже несколько дней пытаюсь заставить Марию Никаноровну взять выходной. С тех пор как… ну вы знаете, специалистов у нас стало меньше, мы все работали наизнос и без выходных. Но какое-то время назад, приехали новые работники, однако товарищ Лукина наотрез отказывается брать выходной.

— Это не совсем так, — смущённо замахала руками девушка, — я лишь сказала, что собираюсь отдохнуть после того, как мы завершим стрижку овец.

— Мы её ещё даже не начали, — возразил Сергей Михайлович, — к тому же, овцы полностью готовы к стижке и чувствуют себя хорошо. А вот насчёт вас не уверен.

— Простите, но к стрижке я совершенно точно не готова, — пошутила Мария.

— Вы понимаете о чём я, — не сдержал улыбки Горбаков, — вы тут с утра до ночи уже больше месяца. Так недолго себя загнать совсем.

— Но дело ведь не только в овцах, — не сдавалась Лукина, — у нас несколько коров отелились недавно, и один из телят требует особого ухода.

— Дайте шанс Леониду Вячеславовичу проявить себя. Думаете он не справится с телёнком?

— Вы о новом ветеринаре? — решил уточнить я.

Горбаков закивал.

— Да. Товарищ Дорофеев кажется вполне ответственным специалистом. Конечно, ему немного не хватает опыта, но и Мария Никаноровна первый месяц не всегда чувствовала себя уверенно, однако она быстро освоилась и теперь как рыба в воде.

Мария совсем засмущалась и снова сделала попытку сбежать в кошару, но мы ей не дали.

— Товарищ Лукина, ваше трудолюбие похвально, — начал я, — но никому здесь не нужно чрезмерное самопожертвование. Прислушайтесь к товарищу, Горбакову, он дело говорит.

— Вовсе это не самопожертвование, — немного расстроено ответила девушка, — вот что мне делать дома? А здесь, с животными, дни проходят быстро, да и польза, опять же…

— Мария Никаноровна, ну что вы в самом деле? Неужели вам летом совсем нечем заняться? Сходите на озеро, пока тепло, поплавайте. Или в клуб загляните. Ну или корреспонденцию разберите. Кстати, поздравляю вас отличной статьёй в газете, — улыбнулся я девушке.

— Ой, вы уже знаете про письма, да? — с досадой передёрнула она плечами, — честно, я от них уже устала… ой, не подумайте чего, — поправила себя она, — я не зазналась или что-то в этом роде. Просто уж больно много времени занимают, к тому же, встречаются совсем уж неприличные письма, что меня и правда возмущает. А совсем ничего не читать, как-то неудобно.

— Неприличные? — удивился я.

— Ну да… — она смущённо потёрла рукой запястье и опустила взгляд, — даже фотографии пару раз присылали похабного содержания…

— Да, да, — подтвердил Горбаков, — Товарищ Лукина рассказывала, что они ещё и трусливые. Отправляли свои вульгарные писульки с липовых адресов, анонимно. Просто хулиганская выходка!

— Не переживайте, Мария Никаноровна, — подбодрил я девушку, — и не смущайтесь, это совсем не ваша вина. Однако, выходной вам всё равно необходим. А может даже два. Отдохните хорошенько перед стрижкой овец. И это не обсуждается.

Она снова попыталась что-то возразить, но я не дал.

Меня самого, можно сказать, насильно в санаторий отправили лечиться, но сейчас, когда я вижу, что в колхозе всё в порядке, я совсем не жалею об отдыхе. Уверен, что и наша ферма без вас не развалится, ну а то, что вы прекрасный и трудолюбивый специалист и так уже все знают.

Марии пришлось согласиться, а я позадавал им ещё несколько вопросов касательно предстоящей стрижки и здоровья телят, после того, как Елина и компанию загребли, и, вполне удовлетворённый ответами, — уехал обратно в правление готовиться к собранию и изучать отчёты.

Удивительное дело, но когда все собрались в актовом зале клуба, я понял, что и впрямь соскучился по этим людям. Не по всем, конечно. Но за короткое время, мы уже многое пережили вместе и вместе боролись и боремся за благосостояние Нового Пути. Немного пафосно, но я всё равно решил с этого и начать, похвалив их за усердный труд.

— А также я очень рад, что вы не стали ждать какой-то особенно подходящей даты или уж тем более моего возвращения, а начали работы в теплице по готовности. Это лучший подарок к моему выздоровлению.

— Всегда пожалуйста, — выкрикнул кто-то из толпы, и все засмеялись.

А я продолжил собрание:

— Ещё я хотел бы поприветствовать всех новых работников нашего колхоза. Надеюсь, вам у нас понравится. Пожалуйста подойдите ко мне, когда собрание подойдёт к концу, я бы хотел переговорить с вами лично.

Далее я сделал ещё пару организационных объявлений и начал закругляться:

— На этом я заканчиваю, но если у кого-то есть вопросы, то самое время их задать.