Соколов. Компиляция. Книги 1-7

Глава 23

— Ирэн, иди переодеваться к ужину, — приказала баронесса.

— Тетушка, я…

— Быстро!

Девчонка потупила взгляд и медленно, почти что робко, открыла входную дверь. Я спустился на пару ступеней ниже.

— Прозвучит глупо, но это и правда не то, что вы подумали, ваше благородие, — сказал я.

Матильда криво усмехнулась, но ее глаза метали молнии.

— Это выглядело именно так, как выглядело, Михаил, — она убрала сигарету в портсигар и кивнула на дверь. — В мой кабинет. Живо.

Отпираться было поздно, да и не имело смысла. Кивнув я поднялся по лестнице и отворил дверь, пропуская наставницу вперед. Не успели мы пересечь помещения для слуг, как уже почти что на пороге большого холла нас встретил Василий.

— Ваше благородие, тут звонили…

— Не сейчас! — Матильда рявкнула с такой злостью, что обычно по-английски невозмутимый лакей икнул от неожиданности. — Михаил, идем.

— Не знаю, что вы натворили, но помилуй боже ваше сиятельство, — шепнул он мне вслед.

Вот уж и правда помощь небес мне бы сейчас не помешала.

Матильда поднялась, перешагивая через ступеньку, зацепила мыском туфельки край ковра и раздраженно пнула несчастную ткань. Дааа, я, кажется, и правда вызвал бурю. Не припомню ее в таком гневе.

Видать ты, Миха, умудрился наступить на самую больную мозоль…

Матильда отперла замок, рывком распахнула резные дверные створки и влетела в плохо освещенное помещение.

— Запри изнутри, — велела она.

Пока я возился со щеколдой, баронесса включила свет и подошла к небольшому столику, уставленному графинами и бутылками причудливой формы. Взяла стакан с толстым дном и плеснула немного янтарной жидкости. Я принюхался. Кажется, виски. Осушив один стакан залпом, она тут же налила следующий, закурила и повернулась ко мне. Комната наполнилась удушливым запахом вишневого табака.

— Другого времени придумать не мог? — голос наставницы на удивление прозвучал ровно. Видимо, первая волна гнева улеглась.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — я шагнул ближе и, вдохнув слишком много дыма, закашлялся. Блин, ну могла она хоть иногда курить что-нибудь другое? — Все действительно совсем не так, как выглядит. Я сожалею, что вам пришлось стать тому свидетельницей, но нам с Ирэн нужна ваша помощь.

— Свечку держать не буду и сводничать не стану, — хмуро отозвалась Матильда и сделала еще один небольшой глоток. — У тебя есть только один шанс все объяснить. И от этого будет зависеть твое дальнейшее пребывание в моем доме. Понял?

Я кивнул.

Черт, говорить нужно очень аккуратно. Я решил рассказать Матильде о встрече с Радамантом, но не хотел упоминать о вопросах, которые он посоветовал мне задавать. Матильда была слишком близка к Корфу, и наверняка предупредила бы его, начни я ковырять не в ту сторону. Придется изворачиваться и дозировать правду избирательно.

Проклятье. Я еще толком ничего не сделал, даже успел как следует влезть во все эти игрища, а уже был вынужден скрываться и интриговать.

— Ну? — торопила Матильда. — У нас мало времени, а дел перед завтрашним полно. Быстрее.

— В нашей усадьбе был тот человек с парализованным лицом, — пошел с козырей я. — Мы с Ирэн видели его, когда возвращались с Полигона.

Матильда недоверчиво на меня уставилась, жадно затянулась и поставила стакан на стол.

— Когда?

Я взглянул на часы.

— Чуть больше часа назад.

— Что было? Говори!

Я рассказал ей о разговоре, о том, что косоликий назвался Радамантом, о том, что он понял природу моего дара и заинтересовался им. Успокоил, что Ирэн и Матильда Радаманта не интересовали.

— Он так и сказал — что нас нет в его списке? — уточнила наставница.

— Да. И у меня есть гипотеза, с чем это может быть связано.

— Я же сказала — не лезь в это дело, — раздраженно бросила Матильда.

— Ответьте мне на один вопрос: члены вашей семьи были в составе Особой комиссии по вопросам ограничения применения Благодати при Сенате?

Баронесса удивленно моргнула.

— Нет… Никогда.

— Вот поэтому вас в списке и нет.

— Это — твоя теория? Что некий могущественный одаренный мстит семьям членов Комиссии?

— Думаю, да, — кивнул я. — У меня мало сведений, но все это можно проверить. Если найти списки участников, сопоставить с происшествиями…

— Михаил. Миша… Хватит. Остановись, — Матильда нервным жестом воткнула окурок в пепельницу. — Пожалуйста, остановись. Даже если ты прав, это вопрос высочайшей государственной важности, и им будут заниматься матерые ищейки. И если продолжишь самодеятельность, ничем хорошим это не закончится. Ты подвергнешь себя большому риску, и никакой родовой источник тебя не спасет. Благодать не делает тебя бессмертным. Я понимаю, ты очень хочешь реабилитировать свой род в глазах государя и света. Это похвальное стремление, и я уверена, что у тебя еще будет шанс проявить достоинство и благородство на благо страны…

— Я делаю это не для того, чтобы выслужиться! Я хочу, чтобы все это прекратилось! И чем быстрее мы найдем виноватых и обезвредим их, тем лучше. И поэтому я требую встречи с Вальтером Макаровичем.

Матильда вскинула бровь.

— Требуешь? Боюсь, ты не в том положении, чтобы сейчас чего-то требовать.

— Я еще не все рассказал. Радамант стер память Ирэн — о разговоре помню только я. И еще он, кажется… заколдовал вашу племянницу.

— Что?

— Залез ей в голову. Тот поцелуй, за которым вы нас застукали… Думаю, Ирэн делает это не по своей воле. Полагаю, Радамант внушил ей мысли. Это ведь возможно?

— Конечно, возможно. Даже средний менталист в теории способен на подобный трюк. Но зачем ему это делать?

— Думаю, он хотел нас напугать, — протараторил я первое, что пришло в голову. — Показать могущество. Что он может вертеть аристократами как куклами в театре. И, скажу честно, это и правда жутко. Ирэн стала вести себя совершенно иначе. Она первая полезла ко мне целоваться, просила завтра пригласить ее на танец…

Матильда удивленно моргнула.

— И правда. Совершенно не похоже на Ирэн. Она на пушечный выстрел не подпускала к себе ухажеров. Потому-то я и разгневалась, застукав вас. Мне всегда думалось, что если уж Ирэн и решится на сближение с кем-то, то это будет серьезно. А сейчас неподходящее время для сердечных дел. Даже если бы я одобряла это союз…

Я нервно сглотнул. Какой к черту союз? Двадцать первый век на дворе, пусть и в мире победившей монархии, но все же… Всего один поцелуй. Ладно, не один, но… Мне казалось, что порядки в свете стали чуть мягче. Видимо, Матильда сохраняла приверженность старым традициям.

— Ваше благородие, я прекрасно понимаю, что у этого… хм… союза не может быть будущего.

— Тогда зачем поддался искушению?

— Буду честен. Матильда, вы ее видели? Поставьте себя на мое место. На какой-то момент я просто потерял контроль. Может Радамант и мне мозги подправил, я не знаю. Но, клянусь, у меня и в мыслях не было пользоваться слабостью Ирэн. Я обещал обращаться с вашей племянницей как подобает — и я сдержу слово. Собственно, поэтому я и требую встречи с Корфом — нужно, чтобы Ирэн посмотрел сильный менталист.

Баронесса допила виски и снова взялась за портсигар.

— Ты же помнишь, что случилось с тем бойцом, когда Вальтер попытался снять морок?

Я молча кивнул. Чудовищное зрелище и не менее ужасные муки.

Да, Радамант говорил, что Ирэн не было в его списке и вроде бы не собирался ее убивать. Но какие у меня были основания ему доверять? Да и Ирэн наверняка не была для него ценностью. С другой стороны, если Радамант все же рассчитывал однажды сделать меня союзником, вряд ли бы он стал вредить Ирэн. Хотя убить моего дядю ему это не помешало.

Черт. Черт. Черт!

Как же я запутался. И я в упор не понимал мотивов и намерений косоликого относительно меня. Если бы я знал чуть больше… Хоть немного.

Матильда печально улыбнулась.

— Я не стану рисковать жизнью и здоровьем Ирэн, — решительно заявила она и, щелкнув пальцами, прикурила от маленького огонька «Жар-птицы». — Слишком боюсь.

Даже в тусклом свете настольной лампы я видел, что Матильда была бледна. Наманикюренные пальцы подрагивали, в глазах наставницы стояли слезы.

— Не могу рисковать ею. Не могу, понимаешь? — прошептала она. — Ирина — моя наследница. Моя воспитанница. Моя… дочь, и другой у меня никогда не будет.

В словах баронессы сквозила такая бесконечная боль, что я невольно замер. Сила отреагировала на чужие эмоции, усилила и передала мне — аж сердце защемило.

— Радамант сказал одну странную фразу, — сглотнув ком в горле, припомнил я. — Словно намекнул, что морок продержится до испытаний. Возможно, так и будет, и тогда нам осталось ждать недолго.

Матильда неопределенно мотнула головой.

— Как бы то ни было, больше я никому не позволю лезть к ней в голову. Даже Вальтеру.

— Есть и другие менталисты. Можно привлечь мастеров из Аудиториума.

— Нет… Нет.

— Но что же нам тогда делать? — я нервно шагал от книжного шкафа до письменного стола, к которому прислонилась Матильда. — Не можем же мы оставить Ирэн в таком состоянии, тем более накануне испытаний!

— Полагаю, можем. Если ей внушили лишь влюбленность, на ее навыки это не повлияет.

— Могут возникнуть сложности, если мы столкнемся друг с другом на Полигоне, — возразил я.

— Понимаю. Но даже если она сотворит какую-нибудь глупость по причине задурманенных мозгов, то хотя бы останется жива. С большей вероятностью, нежели если сейчас к ней в череп полезет Вальтер.

— Не знаю… Неправильно это все как-то.

— Мир несправедлив, — сухо отозвалась баронесса. — Ко всем.

Она убрала пустой бокал на стол и потянулась к пепельнице. Я остановился, ожидая ее решения.

— Ваша племянница, вы несете за нее ответственность. Но я готов помочь.

Матильда хмуро кивнула.

— Тогда сыграем по правилам этого Радаманта, — сказала она, и по выражению ее лица я понял, что это решение далось ей нелегко. — В порядке исключения. Если Ирэн сейчас так к тебе тянется, прими это. Будь с ней рядом. Возможно, так это ее защитит.

Я замер, не веря своим ушам.

— Вы предлагаете мне принимать ухаживания своей племянницы? Матильда… Вы представляете, что с ней будет, когда спадет морок? Да она возненавидит и меня, и вас! И, боюсь, вас она точно не простит, если выяснит, что вы отказались снимать заклятье.

— Она не такая дура, как может показаться. Поненавидит, побесится, а потом поймет, что так ей спасли жизнь.

— И вы готовы к тому, что ваша наследница засветится в светской хронике под руку с опальным графом? С тем самым Соколовым, у которого герб перечеркнут?

— Значит сделай так, чтобы тень репутации твоего рода не попала на Ирэн, — отрезала баронесса. — Пройди смотр блестяще. Поступи в Аудиториум. Отличись. Сделай то, чего от тебя потребует Вальтер. И тогда все изменится.

Я устало опустился на стул и спрятал лицо в ладонях.

Твою мать. Твою же мать…

— Михаил, я прошу тебя. Умоляю, — прошептала Матильда. — Я сама буду тебе много должна, если ты поможешь защитить мою девочку. И я бы не хотела тебя в это впутывать, но… Боюсь, все происходящее уже связано с тобой неразрывно.