Везучая, и точка!

Глава 32

— Почему ты не сказал?!

— Хотел сюрприз сделать, придумывал всякие варианты…

— Например, что сама узнаю, когда рожать начну?! Ты должен был мне сказать!

— И что бы изменилось, случись это на 4 недели раньше?

— Я бы знала!

— Ну ты узнала сейчас. А должна была лишь вечером… Ладно, что уже…

— Почему вечером?

— Потому что я хотел это сказать в особой атмосфере, я подготовил всё…

— Герард…

Я выдохнула и подошла к мужу. Очень хотелось его треснуть, но он стоял то ли виноватый, то ли обиженный, уныло глядя в окно нашего лесного домика.

— Герард… — я взяла его за руки, а он сжал в ответ мои и посмотрел мне в глаза, — эта новость сама по себе особенная, поэтому я испереживалась. Потрогай как бьётся сердце.

Муж обнял меня и поцеловал в висок.

— Знаешь, странная ситуация вообще, что о моей беременности из нас двоих я узнаю последней.

— Если честно, то не из двоих…

Я нахмурилась:

— А из скольких?

— Дамир, Малина, Гертруда, Кир, Витольд, Чак…

— Стоп! Достаточно! Я что, совсем деревянная, что никак по себе не почувствовала? — меня немного огорчило то, что я пропустила столько времени, не упиваясь и не наслаждаясь своим новым состоянием.

— Нееет, ты мягкая, нежная, сладкая, моя… — зарычал мой медведь, оттесняя моё смятение своим горячим нравом.

— Так, ладно-ладно, ты лучше свыкайся с мыслью, что теперь буду не только твоя, а ещё и маленького шустрого кричаще-урчащего медвежонка.

— Он тоже мой, вы все мои, — подхватил меня на руки Герард.

— Эй, здоровяк, ты куда меня несешь? — я смеялась и барахталась в руках мужа.

— Не переживай, не далеко… — он бережно усадил меня на диван в гостиной и склонился сверху, оперевшись на руки.

— Что? — я ждала активных действий, а он всё медлил и смотрел, улыбаясь.

— Думаю, как тяжело будет держаться… — и тоскливо вздохнул.

— В смысле держаться?! — я аж подпрыгнула.

— Чтоб не навредить. А родишь, тогда держись…

— Ты свои оборотнячьи повадки оставь при себе, у людей всё проще — чувствую я себя отлично, тебя хочу сильно, так что не отвертишься от супружеского долга, уяснил? — говорила я будто на митинге, так меня возмутила заявка супруга.

Но по смеющимся глазам любимого и его торжествующей улыбке я запоздало поняла, что это всего лишь шуточки над беременной женой.

Герард потянулся ко мне и поцеловал глубоко и требовательно, на что мой гормонально нестабильный организм моментально отреагировал искрящейся густой волной, разлившейся по телу. Мой медведь сел у ног на мягкий пушистый ковер и потянул меня к себе, усаживая сверху к себе на руки. Его ласки ускоряли сердцебиение и провоцировали на достойный ответ, мы будто соревновались, кто чувственнее поцелует, куснёт и погладит. Мне хотелось как можно ближе быть к нему, слиться с ним, я прижималась к нему всем телом и крепко обнимала руками и ногами, целуя уже практически в беспамятстве. Моя атласная сорочка незаметно сползла куда-то в область еще тонкой талии, и Герард исступленно ласкал мою налившуюся грудь, вызывая во мне по истине животный отклик. Мой неистовый зверь был в восторге от моих новых форм, поэтому едва заметил, как лавиной накрыл меня оргазм безо всяких проникновений.

— Ох, девочка моя!.. — услышала я будто сквозь вату.

— Милый, делай так почаще, — задыхаясь, произнесла я, а муж приподнял меня, чтоб через мгновение мы слились в единое целое.

Вечеринка в честь моей беременности была что надо: много еды, вкусных напитков, лёгкой музыки и тихих разговоров с добрыми пожеланиями- в общем скука смертная. После череды умиленных улыбок я сидела обессиленная и унылая, попивая компот из ягод костяники. Пока ко мне не подсел Чак и не произнес с недовольным видом:

— А ты коварная женщина, дорогая моя.

Актёр из Чака был не очень, поэтому я сразу поняла, что его возмущение было лишь попыткой скрыть восторг.

— Продолжай, — произнесла я, заинтересованно глядя на него. Для зефирно-радужного вечера приправа из грязных сплетен была очень кстати.

— Зачем ты прицепила ко мне эту милую блондиночку? Она заляпала слюной всю студию, глядя на меня. Хорошо, что платья пока не пострадали.

— Я подумала, что вашу рабочую атмосферу неплохо было бы разбавить романтической историей.

— Ты же знаешь, что моя единственная любовь — стиль… хотя нет, ещё немножко ты.

— Ох Чак! Так что там наша блонди? Хорошо себя ведёт?

— В общем да, старается очень мне угодить, но иногда даже чересчур в глаза заглядывает. Плачет в уголке, если накричу…

— В общем твоя жажда террора удовлетворена и остальные девчонки могут вздохнуть спокойно? — спросила я, приподнимая бровь.

— Ну в общем да, — спокойно ответил местный кутюрье, — а знаешь, Злата. Я ещё в нашу первую встречу понял, что ведьма и есть ведьма, какой бы хорошенькой зеленоглазкой она не была.

Я мило улыбнулась, отпив компотика.

— Так что, не скажешь за какие грехи она попала ко мне в Чистилище, да ещё и влюблённая в меня? — Чак всем видом давал понять, что так просто он от меня не отстанет. Сцепил руки в замок и водрузил их на колено.

— Милый, Хранитель взял с меня клятву о неразглашении, зная, что перед тобой у меня секретов практически нет.

— Угу, практически. Только я так и не знаю, где вы с Герардом нашлись и как всё это было.

Ну не могу же я главному рупору Тарлина рассказать, что по сути перерожденный Хранитель уже юридически и не Хранитель. Да и внешность у него всего лишь качественная иллюзия, а на самом деле теперь мой супруг молодой светлоокий брюнет с забавным именем Амитабх. Гертруда и Кирилл были в курсе произошедшего, но сестра Герарда вцепилась клещиком в Амитабха с криками "Всё равно ты мой брат", даже, когда он явил ей свою настоящую на данный момент внешность. А заодно и сплавила на него обратно осточертевшую должность Хранителя. Демон, лишивший Герарда отца и истязавший до конца дней его мать, поплатился за это. Подробности муж мне так и не рассказал, но по его виду было похоже, что камень у него с души упал. А спустя время я увидела сон, где мальчик и девочка обмениваются записками, сидя на уроках, и ходят вместе домой. И подсознательно я знала, что эти души Герарду были проводниками в жизнь и теперь наконец-то свободны… А Этейн… Однажды её не стало. Навязанные чувства оказались для нее непосильной ношей. Мне не было ее жаль, она получила удар бумерангом, который сама запустила. Только совершенный ею суицид основательно уменьшит ее возможности в следующих перерождениях.