Системный Экзорцист. Книга I

Глава 23

— Стас, где все? — подбежал ко мне Мишка с тревогой на лице.

— Все мертвы, — собирался рассказать другу правду, но поймал пристальный взгляд карих глаз брюнетки, стоявшей позади инквизитора, пожалуй, не лучшее место для откровений.

— Как? С тобой было шесть храмовников! — глаза друга начинали вываливаться из орбит от осознания моей охрененной крутости! А может, от того, что он не мог поверить в то, что разлом третьего уровня перемолол столько высокоранговых. Эх, вынуждаешь меня врать, а я так не хотел...

— На нас напали рыцари смерти, жизнями десятков инквизиторов удалось их убить. Кое-как мы добрались до хозяина разлома, но он оказался слишком силен. Храмовники бросились в атаку, прозвучал взрыв, и я потерял сознание. Когда очнулся, рядом никого не было. А вы как сюда попали? Разлом снова активен? — не уверен, что удалось закосить под дурака, но я так вымотан, что это лучшее, на что хватает моих дарований. В завершение своего рассказа сделал вид, что меня ноги не держат, Мишаня купился, подхватив меня под руку.

— Полчаса назад купол исчез, ну и мы сразу сюда, а ты уже навстречу идешь.

— Станислав Всеволодович? — брюнетка прокуренным голосом прервала наш разговор, уставившись на меня поверх очков. Взгляд как у змеи, жесткий, даже жуткий. От таких баб всю жизнь старался подальше держаться. Свяжешься и потом лишишься всего, в том числе и психического здоровья.

— Он самый. Мы знакомы?

— Главный инспектор канцелярии Розалинда Евгеньевна, — от розы в ней были только шипы.

— Роза, чем обязан?

— Розалинда. Обязаны будете явиться ко мне в офис через двое суток. Вот моя визитка, на ней указано время приема, — рука с ухоженными ноготочками протянула мне прямоугольник бумаги, строгий стиль, острые линии и никаких цветов. Будь у меня ее имя, я бы во все деловые элементы запихивал розы, фирменный штрих, так сказать.

— А цель визита, надеюсь, не интимного характера? Как понимаете, я несколько женат, — издевательски улыбнулся, демонстрируя кольцо.

— На ваше положение мне глубоко плевать, — на грубость отвечу грубостью. Хотя это я ее и спровоцировал, ну да ладно. Поиграем.

— Ох, я это крайне часто слышу, а после мне пытаются залезть в штаны.

— Что вы себе позволяете? — раздувая щеки, возмутилась канцелярская кры... Хотя она вполне симпатичная. Строгие черты лица, тонкий нос, ухоженные волосы, совсем даже не крыса. Если б Мишка не замутил с Алиной, то я б сосватал его к этой барышне.

— Позволяю себе жрать на ночь глядя, вас присоединиться не зову, опять-таки, женат, — с трудом стер идиотскую ухмылку и посмотрел на нее серьезно. — Так с какой целью вы меня вызываете?

— Хотим допросить относительно ваших визитов в разломы.

— О-хо-хо! Допросить? А меня в чем-то обвиняют?

— Пока нет. Но все может поменяться. Надеюсь на вашу сознательность и готовность идти навстречу следствию, — инспектор взяла себя в руки и попыталась надавить авторитетом и угрозами. Пф, удачи, дорогуша.

— Линда.

— Розалинда, — поправила меня она, сжав кулачок до белизны костяшек.

— Точно. Так вот, Роза, если у вас нет никаких обвинений в мой адрес, то идите в жопу со своим приглашением. — После моих слов повисла гробовая тишина, которую нарушали три инквизитора, стоящие за спиной инспектора. Они старались сдержать приступ смеха, но удавалось это плохо. — Мы все еще живем в стране, где имеются законные основания для допроса, которых у вас нет. А мужика можете себе в другом месте поискать, вот Мишаня, к примеру. Холост. Ты ж еще холост? — Друг уставился на меня охреневшим взглядом и решил взять разговор в свои руки.

— М-м-м, Роза Евгеньевна.

— РОЗАЛИНДА!!! Запомните наконец, чертовы солдафоны! — сорвалась дамочка, тут уже и я не сдержался, заржав.

— Да, да, все как вы сказали. У моего друга посттравматический синдром от пережитых ужасов. Он ведь обычный экзорцист. — Меня понесло, и я начал вставлять свои ремарки: «Не обычный, а лучший экзорцист!» — Вот видите, он, скорее всего, головой ударился, поэтому себя так ведет, или дыма надышался, сами знаете, в разломе всякое бывает.

— Старший инквизитор, возможно, вы правы, но это не означает, что его слова сойдут ему с рук. Я буду жаловаться. — Эта надменная дура меня окончательно достала.

— Линда, пожалуйтесь в первую очередь на своих родителей, странное имя они вам выбрали.

На этом вменяемый разговор был окончен, ибо дальше пошла нецензурнейшая брань таких масштабов, что даже сироты Арбена позавидовали бы ее словарному запасу. Браво!

Я слушал ругань в свой адрес, прекрасно понимая, что лишь отсрочил неизбежный визит на допрос, а это уже немало. Смогу продумать линию защиты. Уходя, я как можно громче сказал инквизиторам, смеявшимся над моими шутками:

— А этот цветочек, видимо, давно не поливали, если вы понимаете, о чем я, — открытой ладонью трижды шлепнул по сжатому кулаку. Сальная шутка порвала зрительский зал, и солдафоны даже прекратили пытаться сдержать смех. Зычный гогот сотряс своды пещеры.

Я направился к выходу, пропуская колонну чистильщиков. Мишка преследовал меня, заваливая вопросами.

— Стас, у тебя крыша протекла? Ты хоть понимаешь, чем тебе такие разговоры грозят? — прошипел инквизитор, развернув меня за плечо.

— И чем же? — брови нахмурились сами собой в ожидании нотаций.

— Как минимум занесением в личное дело, как максимум отстранением от службы.

— Ну да, смотри, прям уволят меня. Ты считал, сколько жмуров набралось за три захода в разлом? Гибнет больше бойцов, чем успевают готовить. Хер меня кто отстранит. А сидеть на допросе, где меня будут пытаться уличить в сговоре с демонами или в том, что я прикончил оставшуюся группу ради лута, не собираюсь. Оправдываться за то, что выжил? Пф. Есть официальные обвинения? Поговорим. Нет? Пошла на хрен. У меня нет времени на эти рассусоливания.

Видно было, что Мишка хочет что-то еще сказать, но он сдержался. Я шагнул в красное марево и очутился на лестничной клетке, друга рядом не было. Ну и ладно. Надо отдохнуть после такого забега. Кстати, о забегах... За весь рейд я так ни разу и не воспользовался сальбутомолом, начинаю понимать, почему находятся желающие продать душу по сходной цене.

Спускаясь по лестнице, обратил внимание, что нет ни одного трупа, фиолетовый туман также рассеялся. Проходя мимо окна, заметил, как через оцепление прорвался журналист.

Размахивая фотоаппаратом, он ломанулся к зданию, но совсем немного не добежал, в прыжке его смяли три паладина, бросившихся с разных сторон. Операция «инвалидное кресло» исполнена блестяще. Паладины получают десять из десяти на карточках судей.

Но журналистов никак не отрезвило зрелище покалеченного коллеги. В образовавшуюся дыру пролезли еще трое, и начался новый смертельный забег. Сколько же им платят, если они готовы рисковать собственными жизнями и свободой ради сенсации? Хотя явно больше, чем мне.

Кстати, что там с выплатами? Извлек телефон из инвентаря. Три сообщения от банка о непогашенном платеже по ипотеке. И еще одно сообщение о зачислении двухсот тысяч за поход в рейд, подаривший мне копье.

Мысли и правда материальны, подумал о деньгах, вот деньги. Стоило думать о возвращении Веры. Вряд ли это помогло бы, но нужно помнить, ради чего все это. Закатал рукав и посмотрел на татуировку в виде дракона. Ну и когда мы снова поговорим?

Спустившись на первый этаж, я лоб в лоб столкнулся с одним из прорвавшихся репортеров. От удара он свалился на спину, но вовремя поджал подбородок к груди, иначе бы приложился затылком так, что сознание потухло. Увидев оборванца, покрытого копотью, журналюга тут же выплеснул на меня сотни вопросов:

— Кто вы? Что случилось? Расскажите, успешно ли прошла зачистка? Какие потери? Кто руководил операцией?

Непрерывно задавая вопросы, он настраивал фотоаппарат, готовясь мое лицо поместить на первую полосу местной газетенки. И снова паладины меня спасли.

Два бугая вылетели из-за поворота, один выхватил фотоаппарат и расхреначил его о бетонный пол, второй завернул руку журналюги за спину.

Своей самоотверженностью репортер заслужил мое уважение. Даже с вывернутой рукой он не унимался и продолжал сыпать вопросами, а потом бросил к моим ногам визитку.

— Если решите чем-то поделиться, позвоните мне!

Ага, позвоню, обязательно. Позвоню, когда решу сесть за решетку. Все, что происходило в разломе, запрещалось разглашать под страхом если не смерти, то порядочного срока. Можно было запросто получить десять лет тюрьмы за то, что ты на семейном празднике поделился с племянником тем, «как оно там».

На визитке было написано «Ян Блахович. Репортер телеканала “Свет Истины”». Осмотрелся вокруг, ни одной урны. Ну и куда мне эту макулатуру деть? Ладно, пусть в инвентаре поваляется, на выходе утилизирую.

Во дворе царил хаос. Зеваки облепили крыши близлежащих зданий, пытались увидеть что-то поражающее воображение. Конечно, в этом захолустье чем еще заниматься? Правильно! Обсуждать сплетни. В итоге они ничего не заметят, и понесутся небылицы, одна другой краше. Так что теперь у меня есть все шансы стать звездой местного фольклора.

Внутри оцепления, скучая, прогуливалась Алина. Работы у нее было немного, все погибли. Лечить некого.

— Прохлаждаешься? — окликнул я ее, подкравшись со спины.

— Стас?! — подпрыгнув, Алина уставилась на меня испуганными глазами.

— Он самый. Направь меня в сторону столовой, а потом туда, где можно полежать в тишине. После таких приключений хочется жрать и спать, а не вот это все, — рукой указал на зевак.

— А подлечиться сначала не хочешь? — Алина ткнула пальцем мне в бок, отчего пришлось скривиться от боли.

Рана оказалась неглубокой, но далеко не единственной. Мелкие порезы на спине, ногах, голове. Кто ж знал, что от взрыва будет столько мелких острых камней? Посекло, видимо.

Наложив пару заклинаний, Алина отправила меня в комфортабельную буханку! Вот и все, чего достоин герой. Рискуешь собой, а все ради чего? Сухпаек да сиденья, грубые, как юмор инквизиторов.

Мне дико повезло, в этой жопе мира пришлось задержаться всего лишь на две недели. Стоит ли говорить о том, что я был «в восторге»? Единственное, что порадовало, — так это быстрые выплаты. Единственное, что разочаровало, — так это их размер.

Эта сука, Розалинда Евгеньевна, оказалась и правда не самым приятным соперником. После того как разобрали завалы и ограбили честно убитых мной демонов, вышло, что суммарная ценность собранного составила сто миллионов.

Я потирал руки, ожидая выплату своих десяти процентов, но оказалось, что с какого-то хрена сумма будет поделена между всеми погибшими в равных долях. Так сказать, помощь семьям погибших.

Во-первых, есть страховые фонды, они и платят за смерти инквизиторов. А во-вторых, инквизиторы, у которых нет семей, тоже получат выплаты, правда, их заберет себе орден, для обучения молодняка.

Нет, такая практика, определенно, существовала, но исключительно в качестве наказания участников рейда. Вот и я нарвался. В итоге вместо десяти миллионов я получил жалкие семьдесят две тысячи. Стало еще обиднее от того, что я не смог найти труп жирдяя, так хоть шмотками бы разжился.