Ученик Волхва

Глава 23

Хэл всё никак не мог привыкнуть к запаху большого города, а тут ещё солнце вошло в зенит, и со всех сторон стал доноситься запах пота.

Ученик волхва понял, что сделал правильный вывод о бедности «наружнего» района города, поскольку спустя несколько десятков минут, толпа подошла к следующему району-кольцу.

Дома здесь выглядели гораздо лучше. Они были схожими с бедным районом, но, в отличие от последнего, выглядели опрятно и ухоженно. Кроме того, в улочках между домами не было такого смрада — видимо, здесь были свои службы по утилизации мусора.

Улицы этого района пустовали — судя по всему, «Индюк», разносивший оповещение, двигался от богатых районов к бедным, и большинство людей уже отправилось на площадь.

Вскоре они добрались до следующего района-кольца. Каждый район оказывался меньше предыдущего, и на весь путь до площади ушло чуть меньше часа.

В конце концов, люди оказались в окружении роскошных домов, на территории каждого из которых поместилось бы не меньше десятка жилищ бедняков.

Выполненные из обожжённого кирпича и других камней, дома практически кричали о достатке своих владельцев. Бедняки, шедшие рядом с Хэлом, озирались и разевали рты от удивления. Видимо, им нечасто доводилось находиться в этом районе.

Задолго до того, как они подошли к площади, Хэл услышал попавших туда людей. В воздухе стоял гул, в котором было сложно что-то разобрать.

Когда же толпа, в которой находился Хэл, наконец выбралась на площадь, ученик волхва был сражён зрелищем.

Территория площади была столь огромна, что легко уместила бы в себя несколько гарнизонов Буглура. Да и то, им приходилось бы располагать жилища в десятках метров друг от друга.

Большую часть этой местности занимали галдящие люди. Некоторые же, живущие прямо по периметру площади люди, решили и вовсе не выходить из дома — лишь высунулись на балконы.

Но тут Хэл заметил то, что по понятным причинам не заметил в первый раз.

Дворец, располагавшийся на другой стороне площади, поражал воображение своим великолепием. В ширину он занимал едва ли не половину площади, высокие своды, выполненные из белого камня, опирались на многочисленные мраморные колонны, шириной в двух взрослых мужчин.

Дворец был почти самым высоким зданием города, уступая в этом лишь тюрьме, расположившейся чуть поодаль. При свете дня Хэл сумел рассмотреть ненавистное здание — то было не в пример дворцу узким, сделанным из какого-то чёрного камня. Возвышаясь над всеми домами, тюрьма словно подчёркивала верховенство закона и не давала забывать ни на секунду о том, что грозит нарушившим его жителям.

Над массивными дверьми дворца располагалась великолепная балюстрада, отделанная золотом.

На площади, прямо перед дворцом, находился широкий помост. Судя по тому, как на него бросали взгляды люди, это было новым явлением.

Внезапно раздался тихий скрип, и весь шум на площади, как по команде, стих. Многотонные двери дворца, что в рост были не меньше десяти метров, мерно открывались. Вскоре изнутри показалось четверо — по двое мужчин с вздувшимися мышцами, открывали тяжёлые двери.

Из глубин дворца на балюстраду показалось двое людей. Одним из них был тот самый легат Эйсон Моррис, несколькими часами ранее впервые ступивший в Скальд, без своих охранников. Хотя, судя по тому, что ощущал Хэл, глядя на легата, охрана была ему совершенно не нужна. Шрам от ожога, украшавший всю левую часть его лица, на солнце приобретал почти фиолетовый оттенок. На сей раз Хэл смог разглядеть грубые черты лица, жёлтые, словно бы змеиные глаза, и орлиный нос.

Вторым же человеком, вышедшим на балюстраду, был лысый старик с длинной седой бородой в дорогих шёлковых одеждах. Обеими руками он опирался на небольшой, с метр ростом, посох. Его узкие глаза образовывали две щели, а выражение лица было невозможно прочесть. В отличие от легата, Хэл ничего не ощущал при взгляде на старца.

Следом за ними, но ниже уровнем — из дверей вышел Николас в сопровождении тех самых четырёх охранников, попавших в город вместе с легатом.

Клинок в ножнах, висевший на поясе, качался в такт его шагу. Он шёл нарочито медленно, гордо подняв голову, точно зная, какое впечатление произвело его появление.

В полнейшей тишине по площади пронёсся глухой стук сапог о деревянную поверхность, когда пятеро взошли на помост.

— Подданные Даррана, — прозвучал насыщенный голос легата, подошедшего к краю балюстрады. — Пятнадцать дней назад Его Императорское Величество принял решение о присоединении к Империи ваших земель.

Ни звука в толпе.

— Я, легат Империи, буду отныне следить за порядком в вашем городе. Кроме того, королевство отныне находится под защитой Империи, и со мною явилась сотня тысяч воинов для усмирения врагов у границы Скальда.

На сей раз толпа возликовала. Хэл давно отметил, что среди мужчин города были либо старики, либо совсем малые дети. Стало понятно, куда подевалось остальное мужское население. Такую жажду крови своих врагов могли изъявлять только те, кто всю жизнь отправлял на войну своих детей и мужей.

— Одно из новшеств, принесённых вам Империей, — продолжал легат, — возвращение смертной казни. Враги Империи не имеют права жить. — Он поднял руки, словно пытаясь обнять всех собравшихся, а затем кивнул кому-то из стоявших на помосте.

Николас мгновенно подобрался.

— Вывести заключённых, — приказал он.

Несколько секунд ничего не происходило, и толпа непонимающе озиралась.

Затем откуда-то издалека раздались удивлённые возгласы.

Хэл видел лишь то, как от здания тюрьмы расходятся люди, образуя широкий коридор, по направлению к помосту.

Вскоре «коридор» расширился настолько, что Хэл, к этому времени протиснувшийся ближе к центру толпы, смог разглядеть двух стражников в тёмных одеяниях. Их «форма» отличалась от стражников на стенах — они были полностью лишены доспехов, а на левой руке, чуть выше локтя, у них были белые повязки.

Тюремные стражники вели за собой четырёх людей в одинаковых грязно-серых одеждах. На их головы были надеты мешки, препятствующие обзору, и те едва ли не при каждом шаге спотыкались.

Ладонь Хэла непроизвольно поползла к мечу, но он сдержал свой инстинкт.

Ещё не время.

Стражники подвели пленных к помосту. Лишь сейчас Хэл заметил, что его друзья были скованны — короткие цепи привязывали их друг к другу по ногам и рукам. При таком ограничении неудивительно, что они едва смогли взобраться на деревянное сооружение, причём под конец стражникам пришлось чуть ли не волочить их по лестнице.

Следом за ними поднялся и палач.

Это был поистине гигантский человек. Доски под его ногами жалобно стонали, а когда он поднялся, то его тень легла на людей, стоящих прямо перед помостом.

Он был выше Ародиила на добрый локоть, а плечистый Дойл, чьим мышцам могли позавидовать самые атлетичные мужчины, выглядел на его фоне как худощавый мальчишка.

За собой палач волочил жуткую смесь алебарды и боевого топора. Металлическая рукоять была настолько массивна, что даже его могучая ладонь едва могла обхватить её, а лезвие боевого топора было слишком широким для обычной алебарды.

Хэл стал активнее пробираться вперёд, стараясь не задевать других людей. Один из мужчин, выразив недовольство, преградил ему путь, но тут же отошёл в сторону, наткнувшись на его взгляд.

— Эти четверо, — Николас вновь взял слово, подойдя к краю помоста и встав перед пленниками, — перебили половину одного из наших гарнизонов и намеревались проникнуть в самое сердце нашего королевства.

Толпа разом неодобрительно загудела.

— Но мы смогли остановить их ещё здесь, в нашем городе Скальд, и теперь они понесут заслуженное наказание, — крикнул Николас, поднимая кулак в воздух.

На сей раз толпа была обрадована.

Хэл всё продирался сквозь людей, и слышал с разных сторон «Смерть им!», «Казнить!» и прочие подобные выкрики.

Николас обвёл взглядом толпу, и, кивнув чему-то, обернулся к палачу.

— За работу, друг мой. Именем Императора и Её Величества Элайзы.

Палач поволок своё страшное оружие к пленникам, которых выстроили в ряд четверо охранников легата.

Первым в строю стоял долговязый Аро, и стражник пнул его по обратной стороне колена, отчего тот повалился на помост. Ранее их отцепили друг от друга, и упал он один.

Палач, подойдя, перехватил рукоять алебарды двумя руками, и мышцы на них забугрились, когда он широко размахнулся своим жутким оружием, отводя руки за голову.

Толпа билась в экстазе — ещё секунда, и впервые враг королевства будет убит вот так, прямо перед ними. Они умоются кровью врага, молясь, чтобы их родные, убитые им, обрели покой.

Легат смотрел на происходящее без интереса. Его не интересовали развлечения «деревенщин», как он окрестил жителей этого королевства, в силу их удалённости от сердца империи и нахождения на границе с чужими землями.

Старец, стоявший подле него, застыл подобно статуе, опершись на свой посох. Его глаза-щёлочки так и не открылись, а на лице не проявилось ни одной эмоции.

Николас был единственным из наделённых властью, на лице которого расплылась улыбка от уха до уха. Он пожирал глазами оружие палача, ожидая, когда оно обагрится кровью.

Вены на шее палача вздулись, когда он начал поднимать алебарду из-за спины, намереваясь лишить жизни лежащего перед ним человека.

В толпе промелькнула тень. Она была настолько быстра, что люди, находившиеся перед помостом, смогли разглядеть лишь чёрное одеяние да светлые, почти белые волосы.

Палач замер.

Тяжёлая алебарда с глухим стуком упала на деревянный пол.

Второй стук обозначил падение головы палача, которая, как была, в мешке с прорезями, сразу покатилась в сторону.

И лишь затем упало могучее тело, выглядевшее неестественно низким без головы. Вместо неё из шеи бил фонтан крови, оросивший передние ряды собравшихся на «представление».

Когда тело упало, все увидели стоящего позади него юношу. Его тёмные одежды свободно развевались на ветру, а длинные белые волосы были стянуты сзади кожаным ремешком. С кончика лезвия его меча на помост упала капля крови.

Лицо его было спокойным, почти умиротворённым, и лишь пронзительный взгляд, направленный на Николаса, полыхал яростью.

Тотчас среди людей началась паника и суматоха, вызванная окроплёнными кровью первыми рядами зрителей, которые пытались удалиться от помоста как можно дальше.

Николас же, глядя на Хэла, улыбнулся ещё шире.

И как у него рот не рвётся от таких оскалов?.

— Схватить его, — приказал Николас.

Вот тебе и дуэль на мечах.