Пока Боги Воюют

Дурак, ведь говорили, что храм охраняется, так нет же, открыл рот, блин, как пацан.

Нашу дорогу преградили враждебно настроенные ажарийцы. Я почувствовал, как рядом, плечом к плечу, вставали ребята. Сильный толчок в спину заставил меня сделать два шага вперед и я обернуться- это протискивалась Варя поближе к мужу, распихивая меня и Кира, и смотрела на мужиков исподлобья.

— Варя, бл…, уйди отсюда, Христа ради- прошипел Всеволод.

— Ага, щас! Помирать, так вместе.

— Не позорь перед мужиками- прошептал разгневанный Сева, сверкая на жену глазами снизу вверх.

Меня очень не вовремя разобрал смех. И услышал, что мои соратники подозрительно захрюкали.

— Рома? — послышался осторожный и удивленный окрик.

Вперед, распихивая себе дорогу пробирался улыбающийся мужичок.

— Венедим? — не веря своим глазам.

Да ладно! Не может этого быть!

— Он самый- он подбежал к нам, радостно хлопал по плечам, приветствуя.

Я облегченно выдохнул.

— Отбой, ребята. Это свои.

— Вы-то здесь откуда? — спросил удивленный Кир

Венедим рассмеялся и повел нас на территорию храма.

Внутри двора стояло большое полуразрушенное каменное здание, высотой в трех-четырех этажный дом. На улице были разрушенные постройки, на которых сейчас трудились ажарийцы. Взрослые и дети, улыбались и вскидывали руки в приветственном жесте.

— Рома- ко мне неслась Табу. Девочка со всего маху крепко обняла меня своими руками.

— Привет красотка- я засмеялся, схватил её, подбросил в воздухе и крепко обнял.

— Пошли, пошли. Накормим, обогреем и поговорим заодно.

Нас провели внутрь здания, где горел большой огонь.

Нам налили жиденькой похлебки.

— С продуктами сейчас беда, но мы и этому рады. Уходить на охоту опасно, так что, пока держимся на чем есть.

Я с удовольствием отхлебнул горячего бульона, ведь когда ели в последний раз уже и не помним.

— Варя, а колбаса вроде у тебя когда-то имелась, или вы уже съели её?

Она махнула рукой.

— Да нет, когда убегали, я отламывала и на дорогу бросала, чтобы задержать этих гадов.

— А ты, значит, выполнил свое обещание- Венедим смотрел на Кору и улыбнулся.

— Спас, значит, наследницу рода Целителей. Молодец, парень.

— А мы посидели, поговорили после вашего ухода. А ведь и правда! Чего сидеть и смерти своей ждать? Нам бы хоть детей спасти. Мы будто проснулись, ты нас встряхнул, Рома, а ведь сколько молча сидели?! В общем собрались и двинулись в путь. Сначала к соседям заглянули, провели соответствующую беседу. Там уже снарядили отряд из мужиков покрепче и они пошли с вестью, женщин и детей забрали и сюда двинули. Псов турнули на рассвете, а сами помаленьку камни ворочаем.

— Это правильно. А мы поможем чем сможем. Вы вот мне скажите, как вы смогли такое сооружение построить. И чем? А, Сафрон? Вроде ты говорил, что это именно вы построили…

— Конечно построили! Как велели, так сразу за дело и взялись. А как иначе?!

— Угу- я недоверчиво смотрел на него.

Врет и глазом не моргнет. Видя моё недоуменный взгляд, Сафрон открыто рассмеялся.

— Построили как могли, да только вот не долго он продержался-уничтожен огнем. Второй из камушек слепили, да только и тот развалился.

Сафрон прикрыл глаза и продолжил повествование:

— Три солнца горело синее пламя, отрезая этот участок от любопытных взглядов. А когда пламя погасло, стояло это чудо. Мы так по мелочи кое-что сделали, так что не наших рук это дело.

Понятно, что ничего не понятно. Ну не собственноручно же Даал себе храм воздвиг. А может он не рукотворный? Ага, согнал сюда бригаду полубогов для строительства.

К костру подходили ажарийцы, приветствуя представителей Родов.

— Кстати, гляньте там, вроде одного из «ваших» по пути прихватили. Домой все рвется.

Венедим кивнул головой куда-то вглубь. Да ладно! Пойду познакомлюсь, что- ли.

В глубине Храма, сидела одинокая мужская фигура, обхватив голову. Я остановился возле него.

— Привет.

Руки парня медленно опустились и на меня посмотрели воспаленные, красные и усталые глаза.

— Я тоже чужой здесь- я сел рядом, вытягивая ноги.

Парень медленно повернул ко мне голову.

— Ты откуда будешь? Не с земли случайно? Если оттуда, значит мы земляки, со мной еще двое наших, пытаемся домой свалить.

— Мне очень нужно домой, слышишь?! У меня там жена беременная осталась. Она одна не сможет, понимаешь? У нас нет никого, а если ее обидят там?? — он горячо шептал, судорожно хватаясь за мои грудки, пока голос не сорвался на крик.

— Тише, тише, успокойся братишка. Главное, что живой, это самое главное. А уж выход русский человек всегда найдет.

По его щекам текли слезы, которые он судорожно вытирал грязным рукавом, оставляя на лице грязные разводы. Грязные светлые волосы торчали в разные стороны, лицо простого деревенского парня- открытое и честное. А голубые глаза смотрели на меня с такой надеждой, будто от меня зависела его дальнейшая судьба.

— Рома- я улыбнулся, протягивая ему руку.

— Толик.

И мы скрепили знакомство рукопожатием.

— Объясни ты мне толком, как я здесь оказался? Я же думал у меня чердак поехал, думал с ума сошел. Так вроде не пью, чтоб с ума сходить.

— Ну, слушай- и я начал свое долгое повествование. Ввел его в курс дела, как сам выживал и что еще предстоит делать.

— Сам при каких обстоятельствах здесь оказался?

— Я из маленького рабочего поселка. С женой своей Нюрой, еще в детстве познакомился, когда в одной песочнице ковырялись. Поселок потихоньку вымирал, единственный завод закрылся, и народ стал выпивать. А что еще народу делать? Через водку эту я родителей и потерял, благо уже взрослый был, так что год перекантовался в детдоме, а там и армия позвала. Нюрка раньше меня сиротой осталась, родственница ейная объявилась, посмотрела хоромы, а какие уж хоромы у выпивох?! Деревянный двухэтажный домишко, тараканы пешком ходят. В общем, покривилась и заявила, не могу, мол, взять на себя такую обузу, больная, не потяну, у меня инвалидность. А сама стоит- ногти метровые накрашены, на голове укладка. Мы с Нюрой вместе держались, все-таки с детства друг друга знаем. Так и влюбились друг в дружку.

Пока на государственном пайке были, дом наш сгорел, а чего ему не сгореть? От сигареты вспыхнул и за полчаса сложился как карточный домик. Я пока в армии был, Нюрка и за себя, и за меня по судам ходила, но выбила нам по комнатке, иначе вообще бы на улице остался. В общем поженились мы с ней, все хорошо, забеременела. Ух, я какой счастливый был, когда она сказала. Мы тогда и поклялись, что наши дети никогда дрянь эту в доме видеть не будут, водку то есть, и что мы все сделаем, чтоб детство у них было счастливое. Я и носился как угорелый, зарабатывал на трех работах. Знаешь, уставал как собака, но улыбался, когда Нюру видел с животом.

В общем в тот вечер предложили мне халтуру- разгрузка машин. Оплата хорошая, хозяин надежный, не обманет, вот и согласился. До ночи провозились с пацанами, расчет получили и двинул я домой. Трое и повстречались на темной дорожке и видно не местные ребята, местные своих никогда не трогают. Завязалась потасовка, одного уложил, второго, да видно больше их было, не заметил, как со спины кто-то подошел. В голове взрыв и я отрубился. Очнулся — где я, что я? Сначала подумал, что сдох и одна мысль мне покоя не давала, что клятву я свою не сдержал, не выращу своих детей, не сделаю их счастливыми — Толик крепко зажмурил глаза, сдерживая слезы.

— А потом соображаю, что живой вроде, а места не узнаю. Тут меня говорят всякую ересь, что мир другой. Ну все, думаю, точно с катушек съехал. А у самого душа домой рвется, к Нюре. Хоть весточку ей подать, что живой я.

— На счет весточки даже не мечтай, а вот домой вернуться шанс есть- и я рассказал, то, что знаю сам.

Толик взволнованно вскочил и заметался, словно раненое животное.

— Нюра, я вернусь, ты только верь и жди, родненькая- бормотал он, сжав кулаки.

Я встал.

— Пошли с земляками знакомиться, нечего на судьбу сетовать. И подумай хорошенько над тем, что я тебе скажу. Тебе судьба второй шанс дала, Толя. Сдох бы там ночью на дороге, а тебя, видишь сюда зашвырнули. Значит нужно потерпеть, как мы, может испытание это какое. А Нюра твоя, если любит- обязательно дождется.* * *

Толик постепенно оживал, на его простодушном лице все чаще мелькала улыбка.

Мила преступила к своим прямым обязанностям- лечению. Кора наблюдала и училась у матери. Кир носился по Храму- то камни поворочает, но в госпиталь несется, чтобы сестре помочь.

Мы с Толиком приступили к обследованию каменной громадины.

В моей голове все никак не умещалось, как и чем можно было построить такое здание.

Ровные, словно отшлифованные чьей-то рукой, каменные плиты, ровно посередине храма вели к возвышенности, где на круглых плоских камнях, уложенный идеально ровно, высотой с метр, находилось странное сооружение. А на самих плоских камнях убегали к центру маленькие бороздки, словно змейки, прячась в камнях.

Посередине, тонкие длинные камни образовывали идеальный восьмигранник, на которых лежал плоский камень с углублением внутри. Там явно что-то должно лежать, но вот что? Сооружение напоминало каменный бутон большого цветка.

— Интересно, что там лежало? — Толик осматривал камни, хаотично лежавшие на полу.

— Да кто же его знает?

— Ты, кстати, у нас кто по образованию?

— Да что образование? Слесарь-ремонтник я. А делать все могу, жизнь научила, и строить могу и ремонтировать могу.

— Это хорошо Толик. Значит, приступим к восстановлению Храма.

Увидев его молчаливый вопрос в глазах, я продолжил:

— Без него не будет Божьей поддержки, дружище. Говорят, что раньше Глава в любое время мог открыть этот проход и отправить желающих. Теперь энергии хватает на один раз в год. Ну не можем же мы здесь вечно сидеть, правильно? А если желающих окажется гораздо больше? А если они тут уже несколько лет сидят? Значит, по совести, их нужно первыми отправлять, так?

Толик нахмурился и кивнул.

— Значит, нам на ближайший рейс Ажария-Земля может не хватить билетов. Нужно восстанавливать, дружище.

— Так я двумя руками за. Что стоим? — засуетился Толя.

Я засмеялся. Вот это желание попасть домой.

В общем, мы собрали отряд и принялись таскать камни. Медленно, но уверенно, как могли, мы восстанавливали стены, только с валунами не знали что делать.

Варвара твердой рукой оттеснила местных от готовки и заняла место возле костра. Сафрон встречал вновь пришедших ажарийцев, устанавливал порядки, распределял народ для проживания.

Дора с малышней держались особняком, признавая только нашу группу — мимо ажарийцев ходили с показным равнодушием. Они часто уходили в леса, и как-то так оказалось, что стали единственными добытчиками мяса.

Каждый вечер мы собирались своей группой, к которой присоединился Толик, и разговаривали. Кора потихоньку привыкала с вниманию и смеху. Все чаще на ее лице сияла искренняя улыбка. А вот Мила все чаще сжимала губы и застывала на месте с опущенным вниз взглядом. Может устает сильно? Все- таки раненых много, а она взвалила на свои хрупкие плечи ответственность за лечение. Присмотрюсь.