Романов. Том 2

Глава 24

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что мне не послышалось. Татьяна Игоревна же смотрела на меня с хорошо скрываемым напряжением на лице, однако положение бровей и век выдавало ее волнение.

— Для начала я бы хотел уточнить, — сказал я, сделав глоток кофе. — Почему вы выбрали именно меня для этого?

Измайлова вздохнула с облегчением, видимо, опасалась, что я ей напиток в лицо плесну. Ведь фактически мне предложили солгать всему обществу, включая царскую канцелярию, в которую обязательно заносится запись о помолвке, браке, рождении и смерти любого благородного человека. А уж для великих князей там отдельный распорядок, куда сложнее нашего княжеского.

— Выбор пал на вас, Дмитрий, — произнесла она негромко, но уже куда более уверенно, — так как вы достаточно благородны, чтобы не использовать мою просьбу против меня. Вы достаточно сильны, чтобы суметь защитить меня при необходимости от посягательств других женихов, которых мой отец мог бы убедить настаивать на своем. А кроме того, вы младший княжич, а значит, у меня найдется что вам предложить взамен.

Я помолчал, разглядывая собеседницу.

— И как вы себе это видите? — спросил я. — Глава моего рода не станет соглашаться на подобное, ведь, уж простите за откровенность, взять с Измайловых, кроме положения великих князей, нечего. И это не говоря уже о том, что вы просите меня обманывать всех вокруг. Притом что вы сами назвали меня благородным, однако намерены платить мне за бесчестье. Как-то одно плохо вяжется с другим, не находите?

— Нет, потому что я прошу вашей помощи, — качнула головой та. — И вы мне ее предоставите, иначе я могу ведь и расстроиться. Как вы сказали, мы с вами сидим при свидетелях, никто нас не слышит, и слухи могут пойти самые разные. Я великая княжна и многое могу.

— Шантажировать, например? — усмехнулся я. — Не хочу вас расстраивать, Татьяна Игоревна, но последний, кто осмелился грозить моей семье в лицо, потерял голову в прямом смысле слова. Я объективно самый умелый одаренный нашего поколения. Вы действительно хотите угрожать мне?

Она прищурилась, но взяла себя в руки. И сменила тактику, когда поняла, что я не лгу.

— Хорошо, Романов, мне правда нужна твоя помощь. Я прижата к стене, и мне не у кого просить помощи. Ты не хуже меня должен знать, каково это — быть вторым, но более достойным возглавить семью, чем текущий наследник.

Я улыбнулся шире.

— Господи, Татьяна Игоревна, неужели вы совсем не делали домашнюю работу, прежде чем вести эти переговоры? — уточнил я. — Семья Романовых крепка как никогда. И она останется такой, пока я существую. Об этом знают все, кто контактирует с князем или любым другим членом моего рода. Вы сделали два выпада, и ни один не попал в цель. Я начинаю сомневаться, что вам удастся удержать род от падения. Если это вообще не затейливая провокация, чтобы развязать между нашими родами войну. Вас прикроют Рюриковичи, а Романовы — отщепенцы, никто не встанет на нашу сторону. Так вам кажется?

Последнее слово я выделил интонацией, чтобы Измайлова поняла, что подобная мысль будет ошибочной.

Но Измайлова вздохнула, откинувшись на спинку стула. По ней было заметно, что проигрывать девушка не умеет. Не удивлюсь, если в своей семье она всегда получала все только на том основании, что великая княжна. Хотя, конечно, это слабо вязалось с поступлением в ЦГУ. Все же сюда за деньги и по просьбе не возьмут.

— Господи, как с вами сложно! — выдохнула она. — Я не хочу с вами войны, Дмитрий Алексеевич. Ни с вами самим, ни с вашим родом. Мне действительно нужна помощь. И… Что вы хотите за свое согласие?

Я потер запястье с часами.

Мне незнакомо устройство, которое она использовала, но, полагаю, доступ к облаку Романовых сохранился. Нельзя перекрыть все, иначе мы бы уже задыхались.

Если сигнал проходит, у меня на руках есть такой компромат, что весь род Татьяны Игоревны пойдет под нож. Она — за подлог документов о помолвке, ее брат — за растрату, а отец — за присвоение бюджета, выделенного на освоение недр.

Если Игорь Измайлов осведомлен, кто удерживает род от распада, но сознательно удаляет такого человека из семьи, это преступление против благополучия всего клана. Вредительство, тщательно замаскированное под недальновидность.

Матушка была права — я проверил ее слова — Измайловы жили сейчас за счет клана Рюриковичей, который формировал основу бюджета Русского царства. Фактически великие князья Красноярские сохраняли за собой положение, но при этом никаких доходов так и не нажили, сливая все полученные средства на обеспечение себя. Потому как сидеть в Красноярске без денег — нужно быть либо невероятным транжирой, либо невероятным идиотом. Либо великим махинатором.

— Каким образом вы обеспечиваете свою семью, Татьяна Игоревна? — спросил я, проигнорировав ее вопрос.

Она замялась на несколько секунд, прежде чем ответить.

— У меня свое производство одежды с полным циклом — от создания тканей до реализации, — и тут же поспешила добавить: — Естественно, все это под псевдонимом, а не моим реальным именем, иначе меня бы не поняли в обществе.

— Что же вы там такое шьете? — хмыкнул я, а потом сделал догадку: — Неужели, «Сибирский кролик» — ваше детище? Тогда я вас искренне поздравляю — не каждая благородная дама так хорошо разбирается в интимном белье.

Великая княжна густо покраснела, но от прямого ответа воздержалась, стараясь скрыть за чашкой чая свое смущение.

Порой я совершенно забываю, что мои ровесники — всего лишь повзрослевшие дети. Я научился жить заново, испытываю эмоции, но все равно есть вопросы, которые не делают нас равными. Если бы я знал, что великая княжна Измайлова сумела поднять такой масштабный бизнес, я бы отнесся к ней совершенно иначе. Но если бы я был ее настоящим ровесником, я бы сейчас над ней посмеялся.

— Не подумайте, будто я считаю такое дело унизительным, — заметил я. — Как раз именно оно доказывает, что вы умеете делать деньги. Если, конечно, это вы создали одну из крупнейших сетей для взрослых в Русском царстве.

Она не спешила с ответом, отводя взгляд в сторону, и я предположил снова:

— Или же вы вошли в это дело, пользуясь своим положением?

Татьяна Игоревна, наконец, ответила:

— Я — владелица основного пакета акций, — сообщила она, уже нахмуренная и готовая к новому бою. — Но разве это имеет значение? У меня есть собственный актив, который приносит мне хорошие дивиденды.

Я покачал головой.

Разумеется, она не может самостоятельно заключать подобные сделки. Глава рода знает о доходах дочери, а следовательно, может хоть приказать ей выделять из этих сумм часть в казну рода, хоть забрать все целиком, не оставив даже на булавки.

— Хорошо, опустим этот вопрос, — согласился я. — Почему бы вам просто не доказать клану, что они содержат вашего отца напрасно? Он не может не знать, какой вклад вы вносите в бюджет семьи. Вы же его вносите, Татьяна Игоревна?

— А на чьи деньги, по-вашему, мы все живем?!

— На деньги Рюриковичей, которые ежегодно отправляются в Красноярск, — ответил я, пожав плечами.

— Я не имею возможности сейчас выступить против родных. Да и кто бы ко мне после такой истории посватался?

— А вы хотите, чтобы я разоблачил своего будущего тестя, после чего на этом фоне и разорвал с вами помолвку? — подытожил я наш диалог.

— Да, княжич, — ответила она уверенным тоном. — Вам, Романовым, не привыкать быть отвратительным пугалом для Рюриковичей. К тому же я готова торговаться. Красноярск богат залежами, которые я могла бы вам уступить.

Это правда, и основа для получения бюджетных средств — попытка открыть конкурирующий с нашим родом бизнес. Нефть, газ, минералы — земля Красноярска богата всем, что только можно пустить на переработку и экспорт. А Романовы многим Рюриковичам поперек горла — как бывшие цари, мы для нынешних, словно бельмо на глазу. Слишком большие деньги достались нам, когда мы отдали трон.

Нефть — слишком жирный и важный аспект жизни Русского царства. А доступ к этому вентилю находится не в руках правящего рода. Опасно ли такое положение? Еще как! Ведь любой конфликт с нами может привести к обрыву поставок по всей стране. При таком раскладе качать черное золото из Красноярска — правильное, разумное решение. Вот только реализация не соответствует масштабу задумки.

И самое жестокое в этом предложении — на такую сделку князь может и согласиться. Ведь брака не будет, помолвка окажется расторгнута под благовидным предлогом, наша репутация даже не пострадает, а благосостояние прирастет.

Я прикрыл глаза на секунду, продумывая грамотный ответ. Отпуская меня на эту встречу, князь отдал четкое распоряжение — мы должны услышать предложение, но брака не будет. Мать его поддержала, и, собственно, брака-то мне и не предлагают.

— Как вы наверняка понимаете, Татьяна Игоревна, я не могу ничего вам ответить, не посоветовавшись с главой рода. И после того, как он примет решение, мы вернемся к нашему диалогу. Или прервем переговоры и сделаем вид, будто ничего такого не было? — предложил я.

Но Измайлова отступать не собиралась.

— В таком случае я жду вашего положительного ответа, княжич, — объявила она. — Как я и сказала, я умею добиваться своего.

Поле тишины вокруг нас погасло сразу, как только великая княжна коснулась кнопки на кубике. Убрав инструмент в сумочку, Татьяна Игоревна с победной улыбкой на лице поднялась на ноги и, кивнув мне, покинула столовую.

Я же прихватил поднос с остывшей едой и поспешил к своей группе. Взгляды студентов, провожавших нас обоих, и я, и великая княжна проигнорировали. А стоило мне сесть рядом со своими, в столовой вновь загомонили голоса.

— Дмитрий, у вас все в порядке? — спросила Виктория негромко, и я кивнул ей, заметив, что все в нашей группе смотрят на меня с ожиданием.

— Разумеется, — ответил я. — Вам совершенно не о чем беспокоиться.

Морозова вздохнула, отворачиваясь к своей тарелке, но я видел, как сжата салфетка в ее руке — до побелевших пальцев. Переживает, это чертовски приятно ощущать.

— Княжич собирает все больше женщин вокруг себя, — заметила Мэйли, поглядывая на меня с улыбкой. — Даже удивительно, что за вас борются, Дмитрий, столько благородных девушек.

Я пожал плечами.

— Не так уж и многие, — ответил ей.

— Вы просто не замечаете их попыток, — вставила Салтыкова. — А на нас уже оказывается давление, чтобы мы вас свели с кем нужно при случае, — заявила она. — Но мы, как истинные дамы, не занимаемся такой низостью.

— Я надеюсь, вы хотя бы берете с них деньги? — спросил я со смешком. — Можно, наверное, немалое состояние сколотить. Вы, Светлана Николаевна, собираете всех желающих, я всем отказываю, а деньги пополам.

Салтыкова на миг запнулась, не успев возмутиться моим предложением. Затем надула губы и демонстративно отвернулась.

— Ну вас, княжич, с вашими глупыми мужскими шуточками! — объявила она.

За столом прозвучал негромкий дружный смех, но комедия подошла к концу, когда оказалось, что до занятия у Паращука осталось меньше десятка минут. Причем напомнила нам об этом Елизавета Петровна, вспомнившая о своих обязанностях старосты.