Граф Суворов. Том 8

Глава 19

Три дня, не тот срок за который можно провести полноценную юридическую и финансовую экспертизу, подготовить все бумаги и согласовать со всеми заинтересованными сторонами. Если только судьи и все чиновники не хотят перед тобой выслужится, чтобы ты запомнил их имена, а все конфликты улажены заранее.

Ну не то чтобы все, Шереметьевы очень старались получить именно заводы, по праву принадлежащие их семье, и если бы сам Леха не сказал мне оставить все как есть и отдать производства, я бы пожалуй отстаивал право на них до конца. Но Шебутнов клятвенно пообещал, что все будет в порядке и я не видел причин не доверять соратнику.

— Ваше сиятельство, Юрий Александрович Шереметьев, признаете ли вы право этого трока считаться наследником и прямым продолжателем дела вашего Дяди, Сергея Даниловича Шереметьева? — спросила великая княжна Нарышкина, занимавшая пост главы судейской боярской коллегии. Одна из верных сторонниц Петра, вновь возвеличившего ее мужа, не стала ставить нам палки в колеса. Возможно, не по доброте душевной, а потому что на нее надавили другие сторонники регента — Долгорукие.

— Да. — произнес уставший князь. Он больше не злился и не отстаивал свои интересы — это все прошло. Десятки часов переговоров не дались ему даром, а вот мы выглядели бодро и весело. И дело тут не столько в возрасте, сколько в активном занятии духовными практиками.

— В таком случае я нарекаю бастарда Алексея Гавриловича Шебутнова истинным именем, отныне он граф Алексей Гаврилович Шереметьев. — торжественно произнесла Нарышкина, правда особого пафоса в ее словах не было, как и сюрприза в дальнейших действиях Лёхи.

— Дабы сохранить честь фамилии и не вводить ее в смуту ради презренных денег, я граф Шереметьев, желаю сменить родовое имя. — сказал Алексей, и князь Юрий с облегчением выдохнул. Ну да, мы, конечно, джентльмены и верим друг другу на слово, но в этот конкретный момент Леха мог взбрыкнуть и послать всех нафиг. Репутацию он потерять не боялся, её у него пока не было, а вот наследство мог полностью оставить себе.

— Это окончательное решение? — для соблюдения формальностей спросила княжна Нарышкина. — Какое новое родовое имя вы хотите взять, граф?

— Рублев. — легко сказал Лёха, и у членов дворянской комиссии даже глаза на лоб полезли от такой беззастенчивой наглости.

— После решения комиссии вы сможете сменить фамилию лишь в случае входа в иной, более влиятельный род. Подумайте хорошенько. — настойчиво проговорила Нарышкина. У нас тоже возник небольшой спор по этому поводу. Все же Рублев — не графская фамилия, даже не благородная, больше подходящая лавочнику на базаре, чем серьезному человеку. А затем в дискуссию вмешалась Мальвина, перечислившая такие благородные рода как Барановы, Гвоздевы, Злобины, Неплюевы и прочие Овцевы-Петуховы. Так что почему бы не появиться Рублеву?

— Совершенно уверен. — выпрямившись, с гордой улыбкой на лице произнес Леха. — Решение принято.

— Что же, никто не может уберечь вас от собственной глупости. — покачала головой Нарышкина. — Согласно решению боярской коллегии, и с разрешения ее императорского величества Екатерины Николаевны Романовой, отныне вы имеете право наименоваться графом Алексеем Гавриловичем Рублевым.

В нестройном гуле аплодисментов и поздравлений я едва сумел услышать короткие реплики четы Шереметьевых. «Ну хоть не Сорокин» — произнесла княгиня. «Да хоть Вош-подзаборный, надо поскорее забрать заводы и прекратить этот кошмар». — ответил Юрий, и мило по улыбавшись они покинули здание, не забыв прихватить папку с документами о собственности.

— Дамы и господа, прошу минутку внимания. — сказал я, помотрев на ликующего Алексея. — От всей души поздравляю своего верного соратника и заместителя с важным шагом к своей мечте. Но времени у нас не так много. Работать.

— Как скажете, ваше императорское высочество. — усмехнулся Леха, поклонившись в пояс. — Праздновать будем после бала! За мой счет и до упаду!

— Смотри, ты теперь благородный, так что твое слово дорого ценится. — рассмеялся Таран. — Пока меня не споишь, праздник не закончится.

— Учитывая твою проснувшуюся регенерацию это может быть на долго. — усмехнулся я. — Вперед, дамы и господа, у нас остались последние часы…

Резиденция регента в Зимнем дворце.

— Итак, что он получил? — спросил Петр, которому на стол легла очередная пачка документов с отчетами от доверенных лиц в окружении цесаревича.

— Не так много, господин. — вежливо ответил Гриня. — Заводы почти все у него забрали, к слову, его высочество сделал пожертвование в государственную казну. Если быть точным — в бюджет коллегии просвещения. Большую часть денежных средств.

— Значит денег у них осталось не так много. — подумав постучал по столешнице Петр. — Ты говорил, что они останутся без гроша еще месяц назад. А вместо этого даже дочка мне не жалуется, хотя привыкла к определенному уровню жизни. Откуда у них средства на содержание особняка?

— Не могу знать, господин. По всем докладам они у него просто есть. Однако полученных от Шереметьевых средств им вряд ли хватит даже на пару месяцев. — открыв нужную таблицу сказал секретарь. — У них остались в основном непроизводственные активы, земли, пахота. Но уже наступила зима, хорошо если скот не вымрет. Но весной у них точно не будет денег и придется занимать.

— Пока он расплачивается за платье дочери бриллиантами — значит их состояние уменьшается. — хмыкнул Петр. — Что с ревизией?

— Все как вы приказывали. Специалисты от тайной канцелярии провели проверки на всех крупных судах, что будут нести службу во время бала. Гвардия хорошо усвоила урок от гибели одного из ее капитанов и теперь смотрит в оба. — с гордостью отчитался Гриня. — Можно быть уверенным, если один из благородных не пронесет на себе взрывное устройство, остальное под полным контролем.

— Отлично. В таком случае передай всю информацию по постам и местам службы Багратиону и можешь продолжать готовить бал. — удовлетворенно кинул Петр. — Пресса должна быть на высшем уровне. Весь мир должен показать, что Россия — не сломлена, что она объединилась и теперь готова к любой внешней угрозе.

— Приглашения послам и высшей аристократии, гостящей в империи уже разосланы, ни одного отказа. — улыбнувшись ответил Гриня. — Можете не волноваться.

Монастырь Михаила-Архангела. Петроград.

— …клевета — страшный грех, сын мой. — покачал головой Филарет, лично исповедовавший князя Долгова. Верный и набожный христианин, он постился и выждал несколько дней, прежде чем прийти на исповедь. Однако его слова были слишком радикальны даже для слуха патриарха.

— Я бы не посмел осквернить дом Христа ложью. — тут же ответил князь. — Собственными глазами я видел, как перед ним преклоняются, словно перед мессией, прося благословление. Цесаревич создал тоталитарную секту собственного имени, где под видом тренировок обучают противоестественным духовным практикам!

— Спаси господь твою душу. — перекрестил Долгова патриарх. — Я отпускаю тебе все грехи, иди с миром. А что до цесаревича, не беспокойся, я посмотрю, что можно сделать и если все как ты говоришь — приму меры.

— Благодарю, святой отец. — трижды перекрестившись и поклонившись проговорил князь Долгов, выходя из исповедальни.

— Подожди пять минут, мне нужно подумать. — приказал патриарх служке, и это было не оправдание, думы и в самом деле одолевали его.

За сорок лет он, родившийся в обычной крестьянской семье, в глухой глубинке, сумел пробиться на самую вершину церковной иерархии. Подвинув и ставленников прошлого императора, и тайной канцелярии, и даже совета Лиги. Это был сложный путь, невозможный для кого-то другого.

Но теперь, после стольких лет борьбы и побед, после того как он стал вторым по власти человеком в Российской империи, а скорее первым, учитывая шаткий статус регента и притязания императрицы-матери, появился кто-то, кто может оказаться ближе к богу. Или что-то?

В отличие от невежд из ордена Асклепия, ханжей аристократов — считающих что сила резонанса досталась им от рождения, он прекрасно понимал суть мутации и воздействия божественной энергии и материи. И вот, за полгода до того как взять власть в свои руки и повести правоверных христиан под знаменем очищающей войны, Филарет встречает его. Что теперь делать? И стоит ли делать вообще.

Пусть патриарх не обладал даром прорицателя, зато у него было четкое виденье будущего, в которое он стремился привести империю и весь мир. Несколько лет все работало как часы. Враги жрали друг друга, лишь расчищая ему путь. Сами приходили и предлагали то, на что у иных уходила вся жизнь. А уж сколько грехов он отпустил власть предержащим, сохраняя и используя их секреты…

— Сыны господни найдут путь к отцу. — вздохнул Филарет, решив отложить столь глобальные вопросы на потом. Проект резонанса человека перешел на новую стадию, его возглавляли те же люди, а благодаря невероятной удаче к ним попал очень перспективный экземпляр. Главное, чтобы послушники не помешали его планам в своем усердии. — Зови следующего…

Зимний дворец. Два часа до бала дебютанток.

— Последний инструктаж. Мы распределим участки ответственности так чтобы они перекрывали все входы в главный зал. — сказал я, наклонившись над интерактивной картой дворца. — Наша главная задача — не мешать работать службе собственной безопасности и тайной канцелярии, страхуя их на сложных направлениях.

— Наши полномочия, в данный момент, весьма условны. — прокомментировал Багратион-младший. — Формально мы защищаем его высочество, и обладаем полнотой власти и правом применения силы только если что-то будет угрожать лично Александру. Однако, учитывая опасность теракта, нам разрешили пронести оружие и броню гвардейского образца.

— Тут нам есть чем похвастать. — гордо сказал Краснов. — За выделенный промежуток времени слишком многое мы сделать не могли, но даже такая броня лучше, чем ничего. Большая ее часть — скрыта под одеждой, а наружные элементы служат скорее для маскировки и изменения контура тела.

Максим с вновь прибывшими инженерами и в самом деле постарался на славу. Бывшие гвардейские кирасы и украшенные поножи превратились в многослойную броню, которая лишь отдаленно напоминала гвардейскую форму. Первый слой — нательное белье. Второй — обтягивающая одежда пилота из противоосколочной ткани. Третий — тонкие сегментарные пластины, служащие для блокировки остаточного урона. Четвертый — парадная форма из пулестойких тканей. И наконец пятый — стандартные кираса, наколенники, налокотники и шлем.

— Единственная существенная проблема, на данный момент — вес. Комплект тяжелее сорока килограмм, но учитывая, что носить его придется не больше восьми часов, придется выдержать. — предупредил я товарищей. — Из оружия вы сможете использовать автоматические пистолеты и переломные гранатометы.

— Охрана вооружена куда более серьезно. — заметил Константин. — Служба собственной имперской безопасности разместила сорок постов со снайперами, две сотни бойцов в тяжелых штурмовых доспехах, а Семеновский и Преображенский полки приведены в полную боевую готовность. Если кто-то попробует прорваться ко дворцу силой — его легко остановят.