Стас. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 4.

День 31. Часть 10

Но ведь есть же ещё и второе – которое как будто специально, прикрываясь собратом как щитом, буквально выпрыгивает перед нами метрах в пятнадцати. Но учеба и постоянное ожидание неприятностей дало свои плоды – основная наша масса, это, в основном, были те, у кого в руках винтовки и карабины, сменили там обоймы за считанные мгновения. И сразу же открыли огонь. Но уже тут, не смотря на то, что я сам с огромной скоростью заталкивал пулевые патроны в свой дробовик, успевал заметить – как лопались от попаданий его глаза, и кровавыми выплесками пули кромсали внутренности широко открытой пасти.

Туда же всадил и я все свои заряды. Не известно, чье же попадание было последним, смертельным – но остановился гигант буквально в паре метров от нас..

- Ну что, Ланка? Вам хватит того, что осталось? Или ещё что добавить? – спрашиваю ту через некоторое время, за которое мои и её парни с упоением разделывали монстров, раздевшись до трусняков, и с ног до головы вымаравшись в кровь.

- Да хватит нам, хватит. Если всем придется их мясо по вкусу – есть тут, в архипелаге Красавицы островок, полностью песчаный, где их видимо-невидимо. И, так как мы уже увидели, что и они смертны – то, при необходимости, и сами добудем для пропитания.

- Глава, - тут к нам подошел один из парней постарше, из нового её пополнения, - отдайте им все – так как мы сами столько физически не съедим и оно пропадет.

- Так мы считали – что есть можно только хвост и лапы?

- Как же! Просто и то, и то – можно быстрее и проще всего отрубить. Но у всех крокодилов, и, думаю, что и у этих тоже – очень много хорошего мяса и на спине, под броней. Да и ребра тоже вкусные.

- А ты-то откуда знаешь?

- Да наёмничать пришлось некоторое время, скрываясь от «правильного судия» на родине. Вот в Анголе и познакомился с деликатесами из них, да и способы разделки и добычи неплохо освоил. А тут ведь нам остается два почти полностью целых туловища – сможем и закоптить и завялить, тем более соль не очень нужна. Вполне достаточно вымочить в море – угольки, что на побережье живут, только так и делают..

Так что домой на Победу мы шли хорошо гружеными – два хвоста и восемь лап затянули, по скромным прикидкам, не менее тонны-полутора необработанного мяса. А там – всех ждал пир. Но, чтобы не выделать лодку, которую выделил под транспорт - пришлось у Ланки выпросить здоровый кусмарь полиэтилена, и застелив его на траве, которой устлали все дно, выложили на него добычу, вдобавок старательно завернув сверху. Чтобы разная летучая дрянь не вилась над ним.

Практически так же, но с небольшими вариациями, прошло нападение и у Лаптя. Только и того разницы, что его животное всё ж таки смогло добежать до одной из лодий, и испустило свой дух, уже ткнувшись пастью в её борт. Но хоть хорошо, что ничего там не повредило. Но и он сам оказался намного жаднее нас. Так как в одной из трофейных, добытых ещё из приснопамятного контейнеровоза, шлюпок, нашлось в носовом закрытом рундучке несколько надувных спасательных кругов, и жилетов. То они все сделали «финт ушами».

Туго-притуго привязали лапы мертвого монстра к туловищу, надули все, что надувалось, и стащив этот склад мяса в воду – где он даже ещё немного держался наплаву, разместили поплавки снизу, и увязали их. Чтобы вдруг не соскочили. А так как, хоть и течение было встречным, но ветер попутным и сильнее его – то лишний буксируемый груз особых проблем не создал. И, даже, вездесущие акулы всегда появляющиеся на запах любой свежей крови, почему-то в этот раз держались на почтительном расстоянии. И к темноте мы все привезли-притянули вкусные подарки для всех тех, кто оставался Дома.

А там - нас и благодарили, и некоторые личности, которым довелось под неусыпным присмотром Федоровича и очищать нашу добычу от окостеневшей брони, и разделывать Лаптеву - шипели, но не сильно. Так как за месяц рыбно-акулей диеты она всем приелась до чертиков. А тут такой шикарный подгон. Ну и в чем ещё и нам, и тем более им - повезло? Это в том, что и сам Дед, не один год проведший в снежной Африке, знал - что и как делать с таким типом улова, и мужчина нашелся, из какого-то пополнения, что некоторое время работал на забое и разделке. Правда обычных туш на мясокомбинате, но и тут они хорошо управились - один командовал да подсказывал, а второй работал. И через пару часов все руководство было обрадовано:

- Ну что, Глава, - пришел в кабинет с новостями уже в самом конце ознакомительной беседы с Ланой Федорович, - все морозильные лари забиты практически под завязку. Повара оставили у себя запас на пару суток - сказав, что его весь вначале проварят до готовности, а потом уберут в запасные бачки, и поставят в ручей, уже для местного охлаждения. Ну а то что они определили для сегодняшнего банкета - и первое наконец будет мясным а не рыбным, и отбивные на все сообщество приготовят. Правда гарниром будет не толченка, а каша. Но ничего, ради такого случая - переживем.

- Все распределили?

- Ага. Там правда к коптильне унесли с полтонны, если не больше - решили и таким способом приготовить ради деликатеса. И сразу есть вывод - раз начали таким промыслом баловаться, то нужно озаботится нормальной морозильной камерой, как при магазинах - кубов на шесть-восемь. Подумай над этим.

- Куда я теперь от вас денусь. Только вот спеца нужного теперь искать?

- А он уже есть - это тот рубщик, что разделывал туши. Он оказывается, до того как, лет десять отработал мастером холодильных установок. Он же и выдвинул это предложение, сказав при этом, что материалов для постройки пойдет не очень много.

- И вот мы тут. Честно говоря, я сам так наверное не смог, хотя и парень, - такими словами заканчивает Малой свой вечерний доклад об результатах своего дневного рейда, - да чего мне пересказывать её слова, она перед вами, вот и пусть теперь сама распинается:

Краткий пересказ жизни и приключений, произошедших с самой Ланой и её группой за этот месяц

- Так как я в нашей многолюдной семейке была младшая – шестой, самый любимый и долгожданный ребенок, девочка, то хороводы вокруг меня водили с тех самих пор, как пошла самостоятельно. Старшие – все пацаны. Две пары близнецов, первая и третья, а вторым родился один – Илюша, Муромец, как все его в семье называли с семи лет. Мамочка старших родила в восемнадцать, только успев закончить первый курс универа, двадцать девятого июня. А с первого сентября опять рванула учится на стационар.

- А дети?

- Уже её бабушка с ними, первыми своими правнуками, панькалась. Бабе Мане тогда было уже шестдесят два. Через полтора года появился Люшка, и именно на её, мамочкину днюху – всю жизнь, сколько себя помню, мама с ним вместе отмечали. В двадцать два появились ещё двое, а уже только в тридцать – я, Светочка-Бусинка. При этом, несмотря на то, что всех она сама выкормила, как была тростиночка – судя по всем семейным фоткам, так и осталась.

Какая она? Копия я, только у меня грудь троечка, а у мамочки четвёрка, и все. Даже прически, маникюр-педикюр-белье с характером – полные копии. И как только я подросла – была взята в серьезный оборот. Братики, не считаясь с тем, что я девочка, учили всему тому, что считалось обязательным и важным для пацанов. Головастиков ловить – я с ними. Жаб на сома – однозначно. Обнести смородинку или черешню, когда в гостях у двоюродной бабы были на Мелитопольщине – без разговоров.

В пять лет родители меня отдали на танцы. А в семь лет уже братья повели на фехтование, потом чуть позже, через год, с осени все мы, дружной толпою потянули в кружок юных биатлонистов. Дальше была и рукопашка, и тхэквондо и киокушинкай, но нигде более пары лет я не сидела – зато к окончанию школы могла спокойно дать ответку любому, хоть бугаю за сотню кил весом. Правда, как юниор-биатлонистка я, всё ж таки, состоялась, даже первое место раз взяла по области. О рыбалке, грибах-ягодах, охоте – тому, кто прожил всю жизнь в Сибири, рассказывать с такой родней нет смысла, умею делать все. Точно так, как из лягушечьих лапок приготовить неплохое кушанье. Ну а кухня – это моя любовь, как только чуть подросла, и стала видеть стол не со скамейки.

Бабуля и прабабуля на пару учили и шить, и кроить, и вышивать, и вязать, и фигурки из папье-маше долгими зимними вечерами делать. Лыжи, коньки, санки – были любимейшие снежной порой развлечения для меня. Летом – велосипед, как подросла, лет с пятнадцати купили братики мне вскладчину первый байк. И так далее и тому подобное. Так что, просидев на теплом камушке с полчасика в размышлениях, провела ревизию наличным в карманах жилетки ценностям, пригодным для выживания в диких условиях.

Конечно – ни автомата с пистолетом, ни рейд-рюкзака с припасами и шмотьем у меня не было. Но пара небольших мультитулов наличествовала – один чисто женский, с разными щипчиками-пилочками-ножичками, размером с указательный палец. Второй чуть больше – до полладони. Там и отвертки, и ключики, и шильце с крючком да пассатижами. Да-да. И с этими железками достаточно уверенно могу обращаться – ну пацанка я, пацанка, не смотря на то, что внешне чуть ли не примадонна, да и отец отнюдь не нищий. Всё, что могло в жизни понадобится, учитывая, что всего на пару-тройку дней, в массе карманов было.

- А на… зачем все это на себе таскала? – недоумеваючи спросил уже сам Стас.

- Как говаривала бабушкина сестра с Украины – а щоб було. Мне можно продолжить?

- Да Светочка, конечно, - отозвалась Маша, и видя что ту чуть перекривило, добавила, - а как лучше к тебе обращаться?

- Лана – привычнее, Бусинка – ласково. Но к первому я отношусь лучше. В школе нас Свет было шестеро в классе, а в группе универа вообще восемь из двух дюжин. Ну я ещё чуть продолжу, и все. Так как перед выездом перехватила всего пару бутеров с кофе, то хотелось уже не есть, а банально – жрать. Нашла в кармашке комплект выживальщиков – удочку, но без самого удилища, срезав подходящий хлыст, надергала на личинок, что под галькой нашла, мелкого тунца, размером с пару ладошек, что у самого берега водорослями кормился. Ну а все остальное уже совсем не интересно.

В полдень послание практически вызубрила – память ведь чуть не фотографическая. Взяла пенку на ночь, посудный набор туриста из блестящего титана и пластика на три персоны, чуть приправ, галеты, крупу. Уложив все в пенку, увязала её капроновой нитью, что была в запасе, закинула на плечо, и пошла обследовать места, куда меня нечистая занесла. Но далеко уйти не смогла – приличной прибрежной полосы всего с пару сотен метров было, при ширине в полтора-два. Метра, естественно что. А всё остальное – камни и валуны, да обрывистые стены от трех-пяти метров и выше. Пришлось искать путь к истине через тот сад, что я сквозь него уже раз ломилась. При его ширине у берега километра в полтора, как мы в будущем выяснили, глубина его была практически километр, заканчиваясь у самого подножья скалистого холма. Вот взобравшись на него, я и узнала, что попала на остров. Красивый притом, и большой.

Как впоследствии мы примерно определили – шириной он около трех-трех с половиной, а длиной в шесть с лишним километров. Ну и назвала его Красавицей – так это и пристало. Обнаружился и пропавший ручей – он теперь протекал почти по центру сада, образуя в устье небольшую, всего в пяток метров диаметром, бухточку с пресной водой, у моря, но отделенной от него песчаными валами. Которую мы чуть позже назвали Лагуной. А я его, тот ручей, и не могла заметить – место, где мне пришлось тут проявится, было далеко в стороне, почти у края зарослей. Вот там, у него, но чуть поднявшись вверх, буквально метров на десять-пятнадцать, на небольшой полянке – чтобы меня не видели, а я всех сразу замечала, я и соорудила свое первое жилье. Это был неплохой шалаш из веток, крытый большими листьями неизвестного мне дерева.