Свободу демонам! Том 1 и 2

* * *

— Ты справишься, Алекс, — сказала Лия.

Других секундантов не было, только она, стоящая снаружи ржавой клетки с рингом, куда засунули меня.

— Ты же сам говорил, что у него дыхалки нету, он старый. Вымотай его и добей.

— А какие правила? — спросил я.

— Правила? — она засмеялась. — Победить. Вот твои перчатки.

Она протянула мне пару потёртых перчаток без пальцев. Почти как те, которыми дрался я. Только у этих были стальные шипы на месте костяшек.

Странные здесь правила.

Арена была похожей на все те арены, на которых я дрался. Трибуны были забиты до отказа. Тут не меньше десяти тысяч человек по моим прикидкам. Но люди не походили на обычных зрителей.

Тут много женщин и детей. У многих на лице какая-то сыпь и зарубцевавшиеся шрамы. Одежда у всех от приличных костюмов до каких-то жалких обносков. Они все громко орали и вскидывали кулаки.

Но возле клетки была другая публика. Аккуратно одетые мужчины и женщины в строгих костюмах. Кто-то пил, кто-то курил. Перед некоторыми стояли столики с закусками.

— Удачи, Алекс! — крикнула Юля-Лия.

Мужик в броне запер клетку на замок. Высокая клетка с закрытым потолком больше напоминала не ММА, а реслинг. С другой стороны вошёл мой противник, тоже будто прибывший из рестлинга. Не хватало ещё голоса Фоменко для полного счастья.

Но мне было не особо смешно. Если тот негр из моего мира был выше меня на голову, то этот возвышался надо мной почти на полметра. А плечи шире моих раза в два.

Они вообще в курсе про весовые категории?

Лысый мускулистый гигант ходил по клетке, подняв руку. Толпа приветствовала его рёвом. На спине у него были вытатуированы крылья.

— В синем углу, — с потолка раздался металлический и невозможно громкий голос. — Какой-то бродяга из Нижнего Города. Будущий покойник.

Толпа меня освистала. А это неприятно, когда привык ко всеобщему обожанию.

— А в красном углу наш чемпион! Семикратный победитель Адского забега, трёхкратный победитель Битвы Пяти Охотников, обладатель Титула Пожирателя Душ…

Охренеть, у них титулы.

— Старый Герберт!

Толпа зашлась в экстазе. Они были так рады его видеть, что даже все эти разодетые люди возле клетки кричали наравне с остальными. Кроме одного, сидящего в ложе седобородого мужчины в чёрном костюме с красной рубашкой, который смотрел только на меня.

Взгляд цепкий и колючий даже на расстоянии.

— Ты труп! — проорал Старый Герберт.

— Это ты мне? — спросил я и добавил: — Не дождёшься.

Я стоял напротив него босиком, на твёрдом канвасе, который будто положили поверх досок, в выцветших шортах и в перчатках с шипами.

Эта накачанная машина для убийств сейчас меня размажет. Но нет, бояться не надо. Как только прозвучит гонг, мне станет проще.

Я окажусь дома.

Люк на крыше клетки открылся, и оттуда на цепях спустили судью. Вот это действительно здоровый мужик. Хоть и поменьше этого Старого Герберта, но массивнее. Каждая его рука была толщиной с обе моих ноги. Он смерил нас взглядом по очереди.

— А вот и судья, — раздался металлический голос под потолком. — Большой Маккарт!

Да, и правда очень большой.

— Готовы? — спросил Большой Маккарт и, не дожидаясь ответа, проорал: — Анград!

Не знаю, что это значит. Но прозвучал гонг. Они просто ударили кувалдой по здоровенному бронзовому кругу.

Всё, мне сразу стало легче. Бой один на один. А если я что-то умел в этой жизни, так это драться на публике.

Мой соперник побежал на меня. Будто грузовик нёсся в мою сторону. Я едва успел уклониться. Старый Герберт промчался мимо меня и врезался в прутья клетки. Один, самый ржавый, лопнул. А татуированный здоровяк зарычал от боли. По лбу побежала кровь.

Герберт пошёл в атаку, бестолково размахивая руками. Они у него длинные и толстые, захлестнёт одним ударом. Но разве так можно драться? Быстро выдохнется.

Я держал дистанцию, изучая соперника. Сильный, очень сильный. Но медленный. На теле куча шрамов, зато нет перчаток. Его здоровенные кулаки спокойно проломят мне голову.

Спокойнее. Пока я не увидел ничего, что помешает мне победить.

Пора его вымотать.

Я уклонился от волосатого кулака и пнул соперника по голени. Проще пинать столб, Герберт будто не заметил удара. Он широко расставил руки, но я ушёл от его обнимашек и ударил в спину, пока он нелепо поворачивался.

Удар неплохой, но Герберт будто не чувствовал боли.

Он повернулся ко мне и вскинул обе руки. Я отскочил назад, и оба кулака врезались в твёрдый пол… и проломили доски под канвасом, разорвал плотную ткань.

Удивляться я не стал. Левый джеб и правый прямой. Стальные шипы попали ему в голову. Старый Герберт взревел, вырвал руки и ударил. Я встретил его мощным кроссом.

И этот здоровяк пошатнулся и рухнул на колени! Теперь наши лица на одном уровне. Двойка руками! Левой ногой по корпусу! И пяткой правой ноги с разворота! Растяжки не хватало, но удар вышел на уровне.

Старый Герберт замычал, а я вскинул свой коронный — правой ногой в голову. Твёрдую, как памятник.

Нога выдержала, а вот Старый Герберт нет. Он рухнул на спину. Я запрыгнул сверху и добавил ещё несколько ударов по лицу.

Он не шевелился. Судья отпихнул меня в сторону. Победа!

Нет.

— Один! — начал счёт судья. — Два!

— Три! — проорала толпа.

Старый Герберт начал вставать. Хоть у меня и нет былой силы, но на его морду даже смотреть приятно, как её разукрасил. Пока он поднимался, я ждал.

— Четыре! Пять!

Противник выпрямился. Его глаза мутные, он не сможет драться. Сейчас он рухнет. Но нет.

Он закатил глаза… и они стали жёлтыми. Они, мать их, засветились!

— Шесть!

Он открыл рот. Кривые зубы становились всё больше. Руки раздувались, будто кто-то накачал в его мышцы воздух. С кончиков пальцев полезли мощные когти. А из башки полезли рога!

Это что за хрень?

— Семь!

Герберт зарычал так, что внутри живота у меня всё обледенело. А из татуированной спины полезли крылья. Как у летучей мыши. Только здоровенные, несколько метров в длину.

— Восемь! — считал судья, как ни в чём не бывало.

— Девять! — проорала толпа.

Старый Герберт, или кто это такой, расправил крылья и поднял кулаки. Судья придирчиво на него посмотрел и кивнул.

— Продолжаем! — объявил он.

И этот демонюга пошёл на меня. Клетка от его шагов задрожала.

Я в аду.