Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

* * *

— Давайте вспоминать, что мы знаем об этих временах. И подумать, что надо сделать в ближайшее время. — Произнёс Михаил, когда все уселись вокруг стола в большой комнате, она же — спальня хозяев. Даже пса Михаил пустил, пусть не в дом, а на мосты, но всё же — сломана ведь конура, пусть здесь живёт.

Всю дорогу молчали под гнётом впечатлений. Только войдя под крышу дома, они почувствовали облегчение — родные стены защищают. Быстренько принесли спрятанный в снегу недоеденный обед. Ничего не пропало. Мясо, завёрнутое в несколько слоёв целлофана, тоже уцелело — никто не нашёл и не разрыл. Пёс в охотку набросился на выданную порцию — тоже набегался за день.

Посмотрев на разложенную еду, Михаил решил, что всем требуется разрядить нервы, и достал одну из купленных в связи с приездом гостей поллитровок. Налил всем по стопке, выпили, закусили.

— По морскому закону, начнём с младшего.

— А кто младший? — Уточнила Ирина.

— Вот ты и есть младше всех, — подтвердил хозяин дома.

— Сейчас ведь ледниковый период, — высказала мысль девушка. — Должно быть холодно. А здесь тепло.

— Гениально! — Саркастически фыркнул Андрей. — Учиться надо было. Ледниковый период идёт уже несколько сотен тысяч лет. В наше время тоже ледниковый период. Просто бывают периоды, когда теплее, а когда холоднее. Как здесь — непонятно. Ясно, что сейчас лето, но какая будет зима — как у нас или как у чукчей, это неизвестно.

— Хорошо, — подхватил Михаил. — Других мыслей нет? А ты, мать, что скажешь?

Получив от каждого невнятный ответ, Михаил продолжил:

— Давайте подумаем. Когда ледник тает, то на его месте образуются болота мерзлоты, как в какой-нибудь Якутии. Потом становится теплее, болота зарастают, становятся тундрой и тундро-степью. В таких северных степях как раз и паслись крупные животные. Мы их сегодня видели. Ещё теплее и влажнее — появляются мелколиственные деревья, вроде берёзы, и первые хвойные — то есть ели и сосны, а за ними — теплолюбивые крупно… широколиственные. Вроде так нас учили? Климатические зоны именно так идут в нашем мире. Так ведь, Оль?

— А? Наверно… Не помню…

Женщину не интересовали глобальные темы. Она нашла более важный вопрос — переписывала запасы, которые остались после зимы.

— Ок! Теперь в обратном направлении. Ледник наступает. Вот стояли широколиственные теплолюбивые леса. Всякие дубы, грабы и прочее. Им на смену залетают с севера более холодовыносливые сосны, потом березы, которые могут расти на болотистой местности. Соснам ведь надо песочек, а на болоте они гниют. Далее, ледник движется к югу, тундры и степи замерзают окончательно. Но к этому времени мамонты и эти… шерстистые носороги успевают объесть оставшиеся на юге кустики, превращая мелкий лесок в степь. Потом тундро-степь замерзает окончательно, и всё сдвигается южнее. Таким образом, мамонты кочуют в узкой полосе между ледником и лесом. Вроде, всё логично.

— А мы можем как-то применить эти рассуждения? — Усомнился Андрей.

— Давай опять рассуждать. Если бы ледник рос, то мы увидели бы увядание сосен. Но пока вроде почва сухая, а не болотистая. И лиственные деревья растут мощно. Вон, даже ива какая-то древовидная. При похолодании сначала затопило бы почву, но тогда стояли бы остатки сосен.

— А может, на севере уже всё затопило? — Вставила Ира.

— Не получается. Как бы давно ни увял лес, мы бы увидели его повсюду. Небольшими, но многочисленными рощицами. А сейчас наоборот — голая степь и только отдельные, но мощные островки леса. Это южная часть отступающей на север степи. Думаю, это так.

Андрей задумчиво поскрёб подбородок. Глядя на него, зачесалось и у Михаила. Обычно гость ходил бритым, но сегодня как-то не до этого, и оба пропустили гигиенические процедуры.

— Так, всё вроде логично, — констатировал Андрей. — А это значит, что впереди несколько тысяч тёплых лет.

— Но пока ещё здесь степь, — подхватил Михаил. — И нас ожидают холодные зимы.

— Долго? — Спросила Ирина.

— Что «долго»?

— Долго нам мёрзнуть зимой?

— Всю жизнь, — усмехнулся Михаил. — Несколько сотен лет — это точно.

— У-у-у… — Огорчённо протянула девушка.

— Вот тебе и «У-у-у…» — Андрей шутливо потянулся к её носу.

Ира шустро выскочила из-за стола и показала жениху язык.

— Блин, прекращайте!

Окрик остановил начавшуюся возню.

— Поважнее есть проблемы, чем собачиться… Оль, ты что там пишешь?

— Переписала все продукты, теперь записываю одежду и обувь.

— Это ты молодец. Покажи, какие продукты. Так… Соль, сахар, масло, мука, угу… А где картошка, морковка и прочее, что лежит в яме?

Женщина удивилась самой себе — что пропустила всё, что сгружали осенью в голбец или овощную яму.

— Ну… Да. Сейчас допишу.

— Допиши. Но надо разделить на восполнимые и невосполнимые. Например, картошка восполнима, а вот капуста — уже нет.

— У капусты есть семена. И вообще, закуплены все семена. В ближайшее время собиралась посадить на рассаду. К маю-июню окрепли бы.

— Семена оставим на следующий год. Сейчас уже лето наступило, ничего не успеет созреть. Только истратим зря.

— А они не испортятся? — Спросил Андрей, не очень-то представлявший огородные заботы.

— Не должны, сейчас их обрабатывают чем-то. В старые времена зерно без всякой химии хранили по несколько лет и успешно сажали… Если не упрело, конечно… Ещё по одной?

Жена и гости прислушались к себе.

— Давай!

— Вот, кстати. Алкоголь — пока невосполнимый ресурс. Здесь ни фруктов, ни зерна, чтобы ставить бражку. Да и самогонного аппарата нет.

— А ягоды? Только зачем нам водка? И кстати, а мне? — Влезла в разговор Иришка.

— А тебе хватит! Ты уже сам себе противоречишь. То тебе нужна водка, то не нужна. Хотя, насчёт ягод ты права. — Но всё-таки налил.

Закусив, Михаил откинулся на спинку стула:

— Подвожу итоги: ничего посадить в этом году мы не можем. Просто не успеет созреть. Единственно, чем придётся рискнуть, это картошкой. Насколько помню, жимолость собирают в первой половине лета. Условно будем считать, что сейчас июнь. Наша уральская картошка должна успеть вырасти. Мы ведь и без этого сажали в конце мая — начале июня. А вот со старой морковкой я бы не рисковал — не успеют вызреть семена.

— Про семена я уже сказала. — Ольга открыла отделение в серванте, где хранила посадочный материал. — Капуста, свекла, морковка, горох, редька, редиска, фасоль, огурцы, помидоры, салаты, петрушка, укроп…

— Петрушка та самая? Кучерявая? — Уточнил Михаил — очень уж ему понравился вкус именно этой зелени.

— Да! — Усмехнулась жена.

— Хорошо! — Потёр руки мужчина.

— Так, дальше. Кабачок, перец острый… Помнишь, в прошлом году попробовали — он хорошо вырос.

— Да, к сентябрю уже семена давал, — согласился муж.

— Ещё на полатях лежат лук и чеснок… Всё! Кстати, редиска успеет дать новые семена. Её ведь специально, чтобы не перезрела, сажают небольшими порциями до самой осени. Иначе она, когда уходит в стрелку, твердеет. Да и лук с чесноком можно посадить. Зелень, опять же, быстро растёт. В августе в нашем климате уже семена давала.

— Значит, планы меняются — снова огород? А я так хотел отдохнуть!

— В гробу отдохнёшь, — «обрадовала» жена. — Сдохнешь от голода, без огорода-то, и ляжешь в гробик.

— Не будет гроба — досок ведь неоткуда взять. И бросят меня просто в яму. Сирого и убогого, смертельно уставшего от возни с грядками. Или на компост пустят.

— Ты чего, Миха? — Пробасил друг. — Нешто не сделаем усё красыво. Хошь — сожжём, як выкинга. Али курган насыпим, як скифы.

Ирина хихикнула в кулак.

— Ладно, харэ прикалываться, скиф. Курган — трудоёмкая штука. А сжигать — что наши потомки откапывать будут?

— А будут потомки? — Поинтересовалась жена.

— А як же ж! — Энтузиазм мужского населения не имел границ. — Вот, нас две пары. Нарожаем…

— Допустим, рожать не вам. — Осадили девушки мужчин.

— А если будут одни мальчики? — Добавила Ольга. — Вон, у твоего брата только девочки. А ну как, у вас разделение по полам?

— В смысле «пополам»? — Не понял Михаил. — Что мы разделили?

— По. Полам, — раздельно произнесла жена. — У Феди девочки, а у тебя пока только мальчик получился. А если и дальше мальчики? И как они умудрятся — без женщин-то?

— Как-как… А как в библии? Иаков родил Иосифа, Иосиф родил Исаака…

Ира снова прыснула, прикрывая рот.

— Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Если серьёзно, то нас ДВЕ пары. А ещё где-то должны быть люди. Вроде при мамонтах уже появились. Если даже кроманьонцы пока не вышли из Африки, то должны быть неандертальцы. Смотрел я передачку. Неандертальцы — коренные жители Европы. Произошли от этого… Гельдерберского человека, который пришёл в Европу миллион лет назад.[1] Неандертальцы здесь появились и прожили несколько сот тысячелетий. И вполне терпимо выглядели. Низенькие, конечно, коренастенькие. Плечи, как у мужика. Нос широковат, брови и губы торчат. В общем, не совсем обезьяны. Даже наоборот, красивые должны быть — в последнее время ведь мода пошла на большие губы и брови.

— Ну, знаешь, Миха! А я ему хотел курган насыпать! — Апеллировал друг к остальным, те важно закивали. — Теперь не дождёшься!

Вместе с Ириной засмеялась уже Ольга. Мужчины тоже улыбнулись.

— Вернёмся к еде, — направил Михаил разговор в нужное русло. — Чего нет? Что мы можем добыть здесь для замены, а что нет?

— Хлеба нет! — Вытянула руку Ира.

— Правильно, садись, пять. Но вряд ли мы найдём пшеницу или рожь. Зато огород по осени засеян озимым овсом. Накое-никакое, а зерно. Надеюсь, что через несколько лет попробуем овсяные лепёшки. Потому старый огород не перекапываем. Кстати, на нём должны остаться корневища от малинника, который рос по соседству.

— А ещё другие кусты и деревья! — Добавила Ольга. — Смородина, слива, вишня. Они остались там, но где-то недалеко. Может из корней что-то вырастет. А вот малина нам не очень важна. По дороге ведь встретили дикую.

— Угу, которую обдирал медведь.

— Так она же не вызрела.

— Ну, значит, будет обдирать позже. А пока он жимолостью питается. Хотя, ты эту малину видела? Там завязи меньше ногтя мизинца! Наша-то гораздо крупнее. Короче, всё, что вылезет — будем рассаживать. Хлеб пока заменяем картошкой. Хотя, картошки тоже мало. Значит, будем охотиться и коптить мясо. Сажаем лук, чеснок, картошку, зелень. Всё?

— Вроде всё, — подтвердила жена.

— А где сажать, если нельзя огород перекапывать? — Встряла Ирина.

— Во! — Утвердительно поднял палец Андрей. — Устами младенца, как говорится…

За что тут же получил в рёбра острым кулачком. Но, не обращая внимания продолжил:

— Вокруг лес, а если сажать на той стороне — вытопчут и съедят. Травоядные же здесь совсем дикие, не понимают, что такое огород.

— М-да, задачка… — Почесал затылок Миха. — Но мы ведь разведали только одну сторону. Обойдём остальные — узнаем ситуацию получше. Размеры островков леса всего по несколько километров. Но они достаточно густые. Здесь внутри ведь нет мелкой дичи, на которую охотятся средние хищники. Зайцам и другой мелочи просто нечего жрать там, где нет кустов и травы, и они живут в более зелёных местах. Теоретически, волки и лисы сюда забредать не должны. Именно они могут нам мешать, и нападать могут. Потому что едим мы одно и то же. Ещё кабаны очень опасны. Тоже хищники, хотя по большей части — падальщики, как гиены. Зато очень психованные.