Романов. Том 13

Глава 22

Красноярское княжество, шахта тридцать шесть рода Романовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Магическое восстановление проходило штатно — быстро и без проблем. С каждым вдохом сила наполняла мой разум. Однако пострадавший от такого напряжения организм столь легко не восстановишь. И это мне, откровенно говоря, повезло, что сосуды лопались не в мозгу.

Привалившись спиной к стене купола, я переводил дыхание, понемногу анализируя лежащий дальше завал. Ящики с наноботами лежали там же, где я их и оставил. Единственное, что изменилось — я больше не поддерживал их в воздухе, и чемоданы стояли на полу, дожидаясь своего часа.

Я мог бы истратить наномашины на себя, восстановить повреждения, но это было бы глупо. Наноботы отрежут мне доступ к дару, и камни, сейчас лежащие на силовом куполе, размозжат мне голову.

А потому оставалось собираться с силами и понемногу, миллиметр за миллиметром проталкивать силовой щуп на другую сторону обвала. Наружу я сейчас не пробьюсь при всем желании, да и там уже должны начать работу спасатели. А мне в первую очередь нужно вытащить шахтеров из-под камней. И не сдохнуть самому в процессе, конечно.

Кровь все еще сочилась, но уже не так активно. И у меня появилась возможность воспользоваться даром, чтобы закупорить разрывы. Я далеко не целитель, и в другой ситуации вряд ли рискнул бы лезть себе силовыми полями прямо в голову, но сейчас выбора особого не было.

Приступив к работе, я несколько раз срывался от вспышек новой боли. Чуть не срезал себе часть лица, пытаясь закрыть полопавшиеся сосуды в носу. Но в итоге получилось сделать все на приемлемом уровне. Следующими стали уши и рана на лбу.

По субъективным ощущениям миновало не меньше нескольких часов сплошных мучений. Контроль все-таки срывался, я устал и вымотался. К тому же возвращающаяся волнами боль постоянно мешала сосредоточиться. Приходилось отгораживаться от нее заново. Хотя на самом деле, судя по часам «Оракула», прошло всего десять минут.

Закончив с этим, я продолжил ощупывать с помощью силовых полей обломки породы. К счастью, этот обвал оказался не таким длинным, как тот, что вел наружу. А потому я мог убирать камни, перебрасывая их вглубь шахты.

— А-а-а-а!.. — застонал кто-то, стоило мне выбросить четверть всех булыжников.

С помощью дара я направил звук своего голоса прямо к лежащим под завалом людям. Говорить громко смысла не было — даже мой едва уловимый голос передастся так, будто я шепчу на ухо.

— Крепитесь, братья, помощь на подходе, — произнес я. — Мы тут все в одной лодке, я почти закончил.

— Кто здесь? — прошептал другой голос.

— Князь, — ответил я, старательно расчищая пространство, — Романов Дмитрий Алексеевич. Меня тоже завалило.

Несколько минут прошли в полной тишине, я слышал только стук булыжников и шорох осыпающейся каменной крошки. Периодически отброшенные мной обломки породы с громким хрустом укатывались прочь, вызывая в голове новые вспышки боли. Но я смотрел на часы, транслируемые линзами, и это позволяло оставаться в сознании.

Их было двадцать восемь. Из пятидесяти шахтеров, кто спустился сегодня под землю, вышли наружу пока что только двадцать два. И трое из оставшихся под камнями уже были мертвы, судя по всему, погибли прямо в момент обрушения свода.

— Князь, — позвал тот же голос. — Зачем же ты полез сюда, князь. С нами теперь умрешь.

— Никто здесь больше не умрет, — ответил я, не переставая разбирать завал. — Кроме тех, кто уже умер.

Больше со мной никто не заговаривал. Я проходил силовым полем по свободному пространству между обломками, считывая биение сердец и дыхание. Шахтеры теряли сознание, даже слабых стонов боли уже не осталось.

Но я работал, продолжая тасовать булыжники. Тело ведь просто машина, выполняющая команды разума. Ему не нужно думать, только действовать. Глаза боятся — руки делают.

Вот я и делал, полностью сосредоточившись на выполнении механических задач.

Подхватить подсвеченный камень, поднять его с помощью дара, отнести подальше, где он уже не будет представлять угрозы. Повторить с другим обломком.

Я мог это предвидеть. Мог направить хотя бы в Красноярские шахты роботов. Назвать это дело экспериментом и обеспечить безопасность подданных.

И оставить их без работы. Кому нужны сотни шахтеров, которых нужно кормить, одевать, обучать, когда можно переложить их задачи на более эффективные и дешевые машины?

Впрочем, для горняков работа всегда найдется. Как ни крути, а профессиональные навыки стоят очень много. Как минимум обучение искусственного интеллекта в совершенно новой области потребует тысяч часов изучения действий живого человека.

Нельзя просто запустить «Рой» в шахты и приказать долбить камень. Обвал, подобный сегодняшнему, превратится в ежедневную рутину. Необходимо перенимать опыт шахтеров, а для этого создать полигоны, где точно никто не пострадает.

— Завал разобран, князь, — донесся до меня голос Кристины, и я даже не сразу понял, что это «Оракул».

Сосредоточившись на раскопках, я и внимания не обратил, что пострадавшие уже лежат передо мной среди мелких камней и обломков.

Подбородок был мокрым, кровь пошла снова и уже остановилась, превратившись в склизкую корку. Последствия перенапряжения оказались куда серьезнее, чем я думал. Вместо закупоренных мной дыр в сосудах появились новые. И хотя кровопотеря была не слишком сильной, но если не заняться повреждениями всерьез, я точно лягу среди горняков.

Бросив взгляд на потолок, я хмыкнул. На купол ничего больше не давило — когда я разбирал завал с рабочими, сам не заметил, что удалил и те камни, что нависали сверху надо мной. Просто убирал обломки, которые грозили обрушиться, а в итоге расчистил достаточно, чтобы убрать силовые поля.

Бросив взгляд в сторону ближайшего ящика с наномашинами, я сплюнул комок пыли, смоченной кровью, и, даже не пытаясь подняться на ноги, протянул щуп дара к чемодану.

Я дал слово, что никто больше здесь не умрет, и я его сдержу. Мое состояние не критическое, а вот шахтерам нужно помочь скорее.

Замки щелкнули под моими пальцами, подрагивающими руками, покрытыми серой пылью, я распахнул ящик. Блестящие емкости с наномашинами казались неземным артефактом в этом мире мрака и скрипящей на зубах каменной крошки.

Заправив первую ампулу в пистолет, я сосредоточился, посылая препарат через пространство к ближайшему шахтеру. Рабочий даже не вздрогнул, когда инъектор впрыснул исцеляющие машины под кожу. А я уже вынул новую порцию и направил ее прямиком к следующей жертве обвала.

С каждым произведенным уколом я даже чувствовать себя стал лучше. Сила самовнушения, конечно, эмоции подстегивали разум, подливая в тело гормоны счастья — я справлялся, каждая инъекция приближала меня к достижению цели. А потому самочувствие улучшалось стремительно.

Сделав последний укол, я вернул пистолет к себе и взглянул на две оставшиеся в чемодане ампулы. Несколько секунд ушло на принятие решения, а затем я уже собственными руками вставил наномашины в инъектор и, приставив его к шее, спустил курок.

Резкая волна тепла прошла по всему телу, наполняя мышцы огнем. Я отчетливо ощутил, как у меня под кожей проносятся тысячи чужеродных частиц. Словно взбесившиеся жуки, они шныряли по телу, спешно латая повреждения, исцеляя их и укрепляя готовые умереть клетки.

Я прикрыл глаза, пережидая начало лечения. А затем медленно поднял веки, услышав за спиной, как скребутся друг о друга камни. Обернувшись, спокойно вытащил пустую ампулу из пистолета.

В груде плотно наваленных обломков исчез камень, и мне в лицо ударил луч света.

— Живой, — уловил я чей-то вздох, полный нескрываемого облегчения.

Прикрыв глаза, я подумал о том, что мог бы и не спешить с инъекцией. В конце концов, в Красноярске сидит Василиса Святославовна, она и сама могла бы поднять меня на ноги. А теперь придется запереться в резиденции, пережидая, пока наномашины закончат свою работу и выйдут естественным путем.

Но я уже сейчас, спустя всего несколько минут, мог вновь дышать полной грудью. Другое дело, что втягивать в легкие вездесущую каменную пыль мне не хотелось. Зато я смогу выйти на своих двоих, закрепив свою репутацию, а заодно и приступив к расследованию случившегося.

Прошло еще около получаса, прежде чем проход расширили настолько, чтобы можно было в нем свободно пройти двум взрослым людям, не боясь задеть сводов. На этот раз бригады спасателей ставили подпорки, крепили свод и вообще действовали по инструкции.

Князя-то, который сломает им план работ и нарушит все имеющиеся положения, с ними не имелось.

Я сидел без движения, с помощью «Оракула» отслеживая деятельность наномашин в теле. На удивление, отсутствие дара никак не ощущалось. Я будто был самым обыкновенным человеком.

А присутствие наноботов и искусственного интеллекта с дополненной реальностью заставило испытать дежавю. Я будто вновь оказался в своем прошлом мире, еще до того, как стал сингуляром.

Но наваждение было просто приятным воспоминанием, а не частью бреда. Так что мне ничего не помешало жестом остановить подошедшего ко мне спасателя.

Он уже намеревался помочь мне подняться и явно хотел выводить.

— Сначала их, — указал я в сторону горняков. — Я уйду последним.

Кивнув, он тут же двинулся дальше, а рядом со мной встал охранник Романовых.

— Федор, — обратился я к нему, провожая взглядом носилки с пострадавшими, — сколько я здесь уже сижу?

Спасатели времени даром не теряли и весьма ловко паковали раскопанных мной шахтеров. Вереница носилок двигалась, как конвейер — одни пакуют раненых, другие подхватывают уже готовых к транспортировке.

— С момента обвала прошло шесть часов, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне боец. — Снаружи опричники, наши люди. Управляющего уже допросили.

— Поторопились, — покачал я головой, а потом вспомнил, что техника допроса мне самому временно недоступна. — Ладно, разберемся. А теперь помоги мне встать, пожалуйста.

Он подставил плечо, и я выпрямился. Израсходованный чемодан с наноботами уже унесли мои люди.

— Эти нужно использовать на пострадавших, — кивнул я Федору на аккуратно отставленные под стену ящики.

— Будет сделано, князь.

Мимо нас пронесли последние носилки. На них лежало тело из тех, кто погиб до моего прихода. Рядом с нами еще оставались спасатели, которые занимались одновременно укреплением сводов и съемкой произведенных мной раскопок. Давать мне время побыть наедине со своим подчиненным никто не собирался.

Уже через час, когда я сидел, завернувшись в одеяло, и потягивал горячий кофе, передо мной встал командир сводного отряда спасателей в звании лейтенанта. В его руке имелся черновик рапорта о происшествии, и мне, как князю Красноярскому, следовало его утвердить.

Пробежавшись взглядом по тексту, набросанному кривым почерком, я кивнул и вернул бумагу командиру.

Кроме трех умерших, других безвозвратных потерь не было.

А значит, свое слово я сдержал. И это отличные новости.

Допив кофе залпом, я сбросил одеяло и жестом остановил подскочившего на ноги Виталю. Слуга был готов помогать мне во всем, стараясь загладить свое собственное чувство вины. Но я-то прекрасно знал, что он ничем бы помочь не смог.