Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2

* * *

Ночь принесла с собой прохладу и тишину пустыни. Несмотря на резкое понижение температуры, по большей части было приятно. После двух порций тушеного мяса я подошел к скале, где лежали припасы. И со вздохом сел на плоский камень.

Филимон устроил для нас уютное место рядом с очагом. Он соорудил раскладушку и положил на неё пару сёдел. Старик, обычно любивший макать сухари в острый соус, теперь занимался своей модной трубкой. Его постаревшее лицо было задумчивым. Он положил камень света рядом с уже прогоревшими углями и пустым чайником. Света от камня было достаточно, чтобы осветить маленький оазис и наши длинные тени.

— Ужин был великолепен, — признался я, дотронувшись пальцем до носа, чтобы проверить ожог. — Чертова солонина снова стала мясом, — добавил я.

— Не так уж сложно приготовить, — скромно ответил Филимон, выпуская травяные ароматы из ноздрей. — Будь у нас немного овощей, было бы ещё лучше.

— Да, — согласился я и вытянул ноги. Песок под моими пятками всё ещё не остыл. Тишина вокруг нас была жутковатой. Если не считать журчания воды, стекающей по скале в десяти метрах, и фырканья лошадей. — Или бутылка хорошего мёда.

Старик усмехнулся и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Он подобрал ноги под себя, как турецкий султан.

«Это было странно,» — подумал я.

— Я не успел осмотреть ваши запасы, — признался Филимон. — Резко-красный и даже горьковато-белый подошли бы.

— Да, — согласился я. Хотя не очень хорошо разбирался в напитках. — Как насчет «Нектара Богов»

— Слишком сладкий, но верный, — ответил Филимон. — Ты же знаешь, что это имперский рецепт. Они используют цветочный сок, чтобы сделать его таким сладким.

— Я этого не знал, — ответил я. — Это секрет?

— Полагаю, теперь это так, — сказал Филимон, снова выдыхая. — Бароны убьют любого, чтобы сохранить его. Люди слишком любят свои секреты.

— А ты нет?

Филимон усмехнулся, вероятно, уже впавший в эйфорический транс.

— Ты меня подловил, Владислав.

Я закатил глаза и посмотрел на тёмное небо над нашими головами. Две луны были где-то на востоке, почти полные.

«Мой меч?» — Подумал я, не ожидая ответа Велеса. «Голос» в моей голове хранил молчание во время нашего ужина. — «Это ты внутри меча?»

[Сама мысль об этом оскорбительна.]

«Почему? Это волшебный меч» — настаивал я, наблюдая за Филимоном, откинувшегося на седло.

[По большей части это правда.

Однако в мечи вселяются только более слабые души.

Неохотно.]

«Я использую меч, для лучшего боя» — объяснил я. — «Он также помогал мне в битве, пару раз.» — Последнюю часть я добавил немного раздражённо.

[Это заклинание ведьмы в действии.]

«Значит, она вселила кого-то в меч?» — Спросил я, пытаясь понять процедуру.

[Магия, которую она использовала, не была её собственной. Хотя, я полагаю, кое-какие таланты там есть.]

«Тогда почему я слышу тебя?» — Я удивился, когда увидел, как Филимон создавал идеальные круглые кольца дыма. Они некоторое время оставались, потом растворялись.

[Я не хочу. Но часть меня ты носишь с собой повсюду.]

«Почему?» — Спросил я. — «Разве яйцо дракона было твоим?»

[Мне было скучно… Подожди, откуда ты узнал о последнем? Этому старику нельзя доверять. Его мозг, вероятно, давным-давно превратился в кашу.]

«Нет, он говорит правду,»— ответил я и подобрал ноги поближе к камню, пытаясь найти на нём место получше.

[В его словах нет никакого смысла. Магия, мечты, легенды и прочая чушь…]

«Что?» — Я нахмурился.

[Ты не задумывался, что в его трубке… Ах, ты не думал. Это не так уж удивительно, учитывая, что ты довольно глуп. Старик и дурак пересекают Великую Степь. Ахахаха!]

«Я говорю правду, черт возьми! Если я глуп, то ты бесполезное дерьмо!» — Внутри меня что-то зарычало.

А этот раздражающий голос фыркнул и добавил почти мстительно.

[У твоих ног кобра.

Хах!

Ха-ха-ха!]

Черная блестящая кобра откинулась назад и медленно подняла голову. Расправив капюшон, она сердито зашипела, потому что я ее заметил.

«Черт»

Пот полился со лба. Не переводя дыхания, я попытался отдернуть ноги, большая змея была в метре от меня. Она еще больше приподняла свое удлиненное тело и издала медленное шипение, похожее на рычание. Раздвоенный язык выплясывал из ее причудливой пасти.

— Не делай этого, — предупредил я и отвел ноги назад, задев пятками камень, на котором сидел.

Кобра схватила мой отступающий ботинок. Зубы не смогли пробить кожу, и яд попал на меня, когда она отошла для следующего удара. Я пнул ее, чуть ниже поднятой головы, и почувствовал, как хрустнула твердая плоть. И откатился назад, по плоской поверхности камня. Сердце бешено колотилось. Я упал на спину и откатился в сторону от скалы. Змея перелетела через неё, рассекая воздух длинным телом.

«Да чтобы этот Велес прищемил свои яйца в медвежий капкан.»

Я попытался вытащить меч, но вспомнил, что ранее снял доспехи, и решил отпрыгнуть. Голова черной кобры снова поднялась и расправила капюшон, двигаясь по песку быстрее, чем я предполагал.

Разум говорил мне бежать, но ноги не слушались, как будто были прикованы к месту. Кобра еще раз протяжно зашипела, и свернулась кольцом, чтобы снова напасть.

Я разглядывал ядовитую змею, и время на мгновение замедлилось. Челюсти кобры были широкими, а розовая плоть внутри — вязкой. С больших белых клыков капал яд, когда между нами пролетела ткань.

«Ткань?»

Она накрыла змею, и та немедленно перестала шипеть. Хотя все еще шевелилась под ней.

Раскрасневшийся Филимон медленно прошел между мной и ночной рептилией. Он наклонился над сбитой с толку змеей, стремящейся в поисках выхода. Затем старик сильно ударил по ней болтом, которым помешивал наш ужин. Прямо через ткань.

Хруст раздался достаточно громко, чтобы по моей спине пробежали мурашки.

Смертельно раненная кобра заметалась, пытаясь убежать. Длинное тело выскользнуло из сарафана Филимона и обвилось вокруг его ног и туловища. Но он продолжал сжимать болт, который прошёл через голову змеи, чтобы удерживать её на расстоянии.

— Дай мне свой кинжал, — сказал Филимон напряженно. — Это отличное блюдо.

Это было странной идеей, как и все, что произошло в этот день.

Отрубленная голова кобры вызывала у меня мурашки, когда Филимон умело сдирал кожу с её тела острым ножом. Ночная пустыня вокруг вновь погрузилась в тишину. Хотя я не доверял ни камням, ни деревьям настолько, чтобы заснуть. Я осторожно взглянул на старика, все еще взволнованный произошедшим ранее.

— Свежее мясо, — сказал Филимон, срезав чешуйчатую кожу и положив кусочки в котелок, который мы использовали ранее.

Я пристально посмотрел на свои ботинки, не зная, что сказать. На правом было темное пятно. Там, где кожа пропиталась ядом.

— Ладно. Хотя это варварство.

— Степняки все еще делают это, — ответил Филимон, расправляясь с последними кусочками пригодной плоти.

— У тебя есть какая-то большая цель? — вдруг спросил я, вспомнив слова божка Велеса.

Старик, нахмурившись, уставился на свои окровавленные руки, прежде чем ответить.

— Конечно есть.

Затем мы легли спать. Полчаса спустя меня сморил сон.