Свиток 2. Непобедимый

А дела в мире, собственно говоря, обстояли так. После того как мы отправились с торгово-дипломатической миссией, аиотееки сначала вновь конкретно наехали на Олидику. Собственно говоря, улотцы упомянули об этом только потому, что Осакат их об этом спросила, а так им было искренне и от всей души плевать, что происходит за пределами их царства.

Так что аиотееки наехали на Олидику, и хоть царство это вроде и устояло, боюсь, оправится оно от набега еще не скоро. Впрочем, чисто от себя предполагаю, что аиотеекам в горах особо-то делать и нечего. Их желанием было чисто пограбить, ну, может, еще подмять под себя сильный ремесленнический центр. Однако столицу — Крепость — им взять так и не удалось, а кормить войско и верблюдов в краю, где кормов мало, а большая часть хлебопашцев либо сбежала, либо оказалась вырезанной, было нечем. Так что они ушли и, снова обойдя хребет со стороны моря, вновь наехали на Улот. Михкай, предводитель улотцев, долго и нудно описывал битвы и сражения, в которых он лично участвовал. Но, к сожалению, как личность, не обладающая особо широким кругозором, про общее положение Улота поведать не мог. С его слов, после отражения набега Великий Улот стал еще более величественным, его воины еще более воинственными, а лично он, Михкай, дослужился аж до предводителя пяти десятков воинов, добыл огромные трофеи, получил в награду от Леокая стадо коз, халат и…

Судя по тому, что такого «негения» назначили командовать разведывательным отрядом после всех боев и разборок, с кадрами у Леокая была напряженка. А исходя из собственного знания и опыта общения с воинами-улотцами, я даже знаю почему. И знание этого факта очень пригодится мне на переговорах о дальнейшем будущем ирокезов.

Короче, Улот тоже устоял. Горные перевалы и ущелья оказались непроходимы для кавалерии и пехоты противника, особенно в условиях, пусть и по местному мягкой, но зимы. Когда верблюжатники поняли, что ловить им тут нечего, они отхлынули из гор и всерьез занялись берегом.

Как я и предсказывал, прибрежникам пришлось очень несладко. Враги вдруг заполонили весь берег, и жителям прибрежных поселков, привыкшим веками жить на одном месте, оказалось просто некуда бежать. Везде их настигали летучие отряды верблюжатников и либо убивали, либо брали в полон.

Часть наиболее отчаявшихся даже слиняла в горы, туда, где нет ни лодок, ни моря, где они будут чужаками, существующими на положении рабов. Впрочем, Леокай был умным малым, и он их принял. Уверен, не из-за человеколюбия, а имея в перспективе какую-то выгоду. Хотя приучить рыбаков и мореходов к землепашеству или работе в рудниках будет ой как не просто. Ну да зато, когда появилась необходимость послать отряд, дабы проследить путь врага и изучить перспективы его возвращения, Леокай быстро нашел экипажи для своих лодок и даже сами лодки. А последнее, полагаю, было намного труднее. Впрочем, зная жлобский и запасливый характер Кор’тека, не удивлюсь, что, даже удирая от страшных демонов, его соплеменники первым делом попрятали свои лодки и свое имущество, которое впоследствии Леокаю пришлось выскребать из них, как моллюска из раковины.

Затем я было раззявил пасть, чтобы выступить с ответной речью. И обломился — вместо этого пришлось выслушать версию наших приключений в изложении Лга’нхи, на правах Вождя взявшего нить беседы в собственные руки. Очень даже неплохо получилось, в смысле, послушать версию Лга’нхи о наших приключениях.

Что и говорить, а парень отдал мне должное, описывая все наши подвиги и приключения. Хотя на мой вкус, с чудесами в моем исполнении был явный перебор! Шехерезада какая-то получается, а я, блин, помесь старика Хоттабыча и доброго джинна, строящего города мановением пальца и создающего одиннадцать футбольных мячей вырыванием волоска из бороды.

Да и все мои мучения и размышления при продумывании планов, переживания, поиски ошибок, ожидание плохих результатов и сопутствующая всему этому нервотрепка, излагались фразой: «И тогда шаман Дебил спросил у духов, а духи ему ответили». И признаться, это было малость обидно.

Да и с невероятной крутостью наших воинов, повергающих целые армии во прах, а сами при этом почти не несущих никаких потерь, хоть это и было чистой правдой, тоже был явный перебор. Тот факт, что мы не упоминали потери союзников, а подчас забывали вспомнить и про их участие в битве, вообще-то, тут было делом обычным. Но без упоминания союзников фантастическая результативность наших побед вызывала вполне законное сомнение. Даже на роже недалекого Михкая начали вдруг пробегать какие-то искорки недоверия. И пару раз мне даже показалось, что он порывается усомниться в россказнях Лга’нхи. А усомниться в словах воина, а главное — Вождя! За такое тут не морды бьют, а головы раскалывают. И если эти дубины попробуют высказать хоть тень сомнения, наша мирная конференция мгновенно перерастет в кровавое побоище.

Так что я, сделав вид, будто обмен историями уже закончен, выступил вперед и, подняв чашу кислого противного пива, провозгласил тост, благо наши уже знали, что это такое, а чужаки пусть догадываются. И начал я с того, что, дескать, уходили мы с этих (почти этих) берегов практически голыми и босыми. И были мы никто и звались никак! И даже предки Там, за Кромкой, с нами бы не стали говорить, ибо потерявшие племя теряют и расположение предков! Грусть, тоска, пичалька! И все, что было у нас тогда, — это плохенькая одежда да хреновенькое оружие, доставшееся нам в наследие от аиотееков.

А сейчас-то мы — ого-го — ирокезы! И у нас есть «Ведомость на зарплату», позволяющая соединять в одно племя представителей не только разных народов, но и потомков разных Первопредков! И есть у нас Знамя, объединяющее ману разных людей в единую силу. (Тут я рассказал страшно оригинальную притчу про веник и разрозненные прутики, сразив слушателей своей мудростью. И объяснил доступно, что двенадцать воюющих в строю воинов победят тридцать разрозненных вояк, а тридцать строевиков — полторы сотни ни хрена не понимающих в строевой подготовке раздолбаев. А значит, и мана, собранная в единый пучок, вроде висящих на нашем Знамени скальпов, пересилит любую ману, разобранную по отдельным душам и поясам. Следовательно, мы реально круты и надерем задницу всем!)

А еще у нас есть два огромных котла и еще два котла поменьше. И еще — за три десятка малых котелков. И чаши, и кувшины, и товаров полно, да еще и Кол’окол! И над всем этим сияет Волшебный Меч нашего Вождя и Отца народов Лга’нхи. Гип-гип, ура! — Долгие и продолжительные аплодисменты!

Народ, воодушевленный моей речью, разразился радостными воплями, улотцы посмурнели, а кое-кто из сидящих чуть в стороне прибрежников задумчиво так поглядел на меня. Надо будет подослать к ним Кор’тека, пусть расскажет, как тут у нас в племени дела обстоят, да узнает их точку зрения на происходящие в мире события и дальнейшие планы. Кто знает, может быть, получится пополнение набрать из разбежавшихся прибрежников. Если это нам вдруг понадобится. И если найдем, чем их прокормить.

А народ тем временем начал праздновать уже всерьез. Лопали кашу и рыбную похлебку. Пели баллады, которые в сопровождении военного оркестра звучали не так занудно. Впервые за долгие недели послушали колокол. Не то чтобы опасность окончательно миновала. Просто иногда бывает очень полезно послушать колокол. Просто так. Для души!

Ну а Вождь, Старшины и Шаман были вынуждены продолжать общаться с чужаками, обмениваясь с ними информацией и строя планы на будущее.

Как-то мы так отделились от общего веселья, вытащив несколько головней из общего костра и отсев чуток в сторону. Костерок наш был невелик — все-таки плавника на этом пляже было немного. Ну да тепла нам от него и не требовалось, скорее наоборот, теплая ночь середины лета навевала мысли о прохладе. Но какой, спрашивается, совет без костра? Он и пространство организует, создавая центр, вокруг которого кучкуются переговорщики. И дает достаточно света, бросая мерцающие блики на бритые головы ирокезов и обычные шевелюры улотцев.

Собственно говоря, главное было сказано почти сразу. Основная орда аиотееков уже прошла мимо нас (или мы проплыли мимо нее). Михкай и его ребята двигались позади войска верблюжатников, отслеживая их путь. Дальше, до самого Улота, больших соединений врагов уже не было. Хотя мелкие банды верблюжатников еще и пошаливали по окрестностям. Так что, если не нарвемся на новые неприятности, через три недели будем в Улоте. Вернее, на берегу моря напротив Улота. А вот что делать дальше?