Граф Булгаков. Том 2: Золотая Жила

— Доктор, — спросила Светлана, снова завладев его вниманием. Ее голос слегка дрогнул, — Как дела у моего брата? Я слышала, что у него было внутреннее кровотечение.

Доктор Козлов, на мгновение отвлекшись от меня, успокоил ее:

— Состояние вашего брата сейчас стабильное. Кровотечение остановлено, и его жизни ничего не угрожает. Сотрудники нашей больницы внимательно следят за ним.

Светлана кивнула, ее глаза все еще были полны беспокойства. Тем временем я сосредоточился на задаче — начал осторожно извлекать яд из тела князя. Процесс был сложным и требовал полной концентрации. Но я чувствовал, что на пути к успеху — злая энергия медленно медленно покидала духовные потоки Павла Александровича.

По мере того как я продолжал вытягивать яд, дыхание князя Омутова становилось более мягким и размеренным. Мертвецкая бледность постепенно сходила с его лица, сменяясь легким румянцем.

Я улыбнулся, чувствуя, что на правильном пути. Однако в тоже время нагрузка на меня возросла — мое Отражение теперь удерживало в себе изрядную долю яда.

А просто так выпустить этот яд в комнату нельзя — Света и Козлов могут пострадать. Штука крайне токсичная.

Наконец, последние остатки темной энергии были удалены из тела князя. Омутов, не приходя в себя, глубоко вздохнул, чем вызвал пристальное внимание Светы и Козлова.

Что ж… князь теперь был вне опасности. Его богатырское здоровье позволит ему быстро восстановиться. Однако теперь я столкнулся с новой проблемой — яд все еще оставался в моём Отражение. Я ощутил подступающие слабость и тошноту.

— Э-э-э… ы-ы-ы… Мне… мне нужно в туалет, — запинаясь, произнес я, пытаясь сохранить самообладание под пристальным взглядом доктора Козлова. Света смотрела на меня обеспокоенно. Я жестом показал ей, что всё ок.

Они с Козловым обменялись недоумевающими взглядами. Но никто не усомнился в моей внезапной жажде уединения.

Выйдя из палаты, я обратился к охранникам.

— Не подскажете, где здесь туалет? — спросил я.

— В конце коридора, — один указал направление.

Я поспешил по коридору, отчаянно пытаясь не расплескать яд. Он действительно был чертовски токсичным. Тут не только бы слон слег, но и целое стадо. Ну или один князь Омутов.

Ощущение было такое, словно я воздерживался от походов в толчок как минимум неделю. При этом каждый день высаживал в одиночку ящик пива.

Спотыкаясь я вошел в туалет, сверкающий и безупречный, как всё в больнице для аристо. Я тяжело прислонился к раковине, ощущая, как Отражение внутри меня корчится от боли. Яд, подобно живой, дышащей сущности, угрожал поглотить меня изнутри.

Если я сейчас ничего не сделаю, то скоро впаду в овощное состояние, как князь.

— Буэ-э-э… — не выдержав, я сблеванул весь обед прямо в раковину. Ух-х-х… не донес.

Главное, не говорить об этом Нейди.

С каждой секундой яд становился все сильнее, и я чувствовал, что мои силы иссякают. Надо действовать быстро, если хочу выжить. Глядя на свое отражение в зеркале, я понял, что битва только началась.

Двинувшись на поиски священного белоснежного мраморного алтаря, я внезапно услышал веселый свист, доносившийся из соседней кабинки. Бросив взгляд в щель слегка приоткрытой двери, я увидел маленького человечка — карлика — одетого в синий джинсовый костюм. Он стоял прямо на сиденье унитаза и невозмутимо занимался своими делами, насвистывая веселую мелодию. Свою голову с модной стрижкой запрокинул назад.

Занятный персонаж… кто он такой? Тоже кто-то из людей Омутова? Ладно, пофиг.

Уже забыв о карлике, я вошел в кабинку и закрыл дверь. Мое Отражение-кошкодевочка отделилась от меня и зависла над унитазом. Она выглядела ужасно — сменила цвет на бледно-розовый, ее волосы и щупальца обвисли. Её щеки были сильно раздуты, как пузыри, обеими руками она зажимала рот. Живот Отражения раздулся и округлился, как будто она съела слоненка в один присест. Или находилась на девятом месяце беременности. Тройней.

Действовать нужно быстро.

— Выпускай яд… — шепотом приказал я, указав на толчок, — Принесем жертву белому мраморному алтарю…

Ее волосы слились в щупальца, на конце каждого появилось отверстие, похожее на раструб. С гортанным звуком «буэ-э-э» щупальца выпустили в унитаз струи густой черной жидкости, похожую на мазут. Это и был яд, принявший материальную форму. По мере выхода яда, живот и щёки Отражения постепенно уменьшались до нормального размера. Цвет её тела возвращал свой насыщенный розовый оттенок.

Этот оркестр не остался незамеченным нашим насвистывающим соседом. Карлик, явно встревоженный суматохой, окликнул меня из-за перегородки.

— Эй, приятель! Ты там в порядке? Тебе нужна помощь? — спросил он, его голос был полон любопытства и сочувствия.

— Я в порядке, спасибо, — ответил я, стараясь говорить как можно более непринужденно. Но это было не так просто в сложившихся обстоятельствах. Напряженный голос мне, кажется, выдавал.

— Уверен? — продолжал карлик. Кажется, он мне не поверил.

Я еще раз заверил его, что со мной все в порядке. Он, похоже, принял мой ответ, хотя его любопытство чувствовалось чуть ли не на физическом уровне.

Когда последние остатки яда исчезли в унитазе, я вздохнул с облегчением. Мое Отражение было в безопасности. Мне удалось вывести опасное вещество из ее тела, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Ня?.. — Отражение с уставшей, но довольной моськой посмотрела на меня. Её щупальца снова разделились на волосы.

— Иди, обниму, — ласково прошептал я.

Она с тихим мурчанием бросилась в мои объятия. Мы крепко обнялись, я почувствовал пушистое прикосновения её уха к моей щеке. А ещё ощутил напор двух упругих холмиков в районе груди… хм… красивая она у меня, да, эта новая версия Отражения, красивая, очень даже.

Может быть пора выбрать ей новое имя? Хм… Надо подумать. Я так-то мастер выдумывать оригинальные имена. Ну там… например… Кошечка… Розовая… э-э-э… Пушистая Лапка… Мокрый Носик… э-э-э… Ладно, вернусь к этому позже.

Вместе мы справились с трудной задачей. Но я не мог избавиться от парадоксального ощущения, что наши неприятности еще далеко не закончились. Наверное, надо просто немного успокоиться.

Придя в себя, я вышел из кабинки, оставив все еще посвистывающего карлика наедине с самим собой. Я направился к раковине — вымыть руки.

Конечно, в толчок эту ядовитую дрянь сливать была тоже не самая лучшая идея. Но всё же лучше, чем выпускать в помещении. В любом случае внутри себя держать яд я долго не мог, это было слишком опасно.

У подобных агрессивных соединений есть одна слабость — они хорошо себя чувствуют только внутри человеческих духовных потоков. Это для них любимая среда. А на открытом воздухе или в водопроводе они довольно быстро саморазрушаются.

Подойдя к раковине, я протянул руки к крану и подвигал ими под датчиком. Мне в ладонь упала пригоршня жидкого мыла, а затем из крана вырвалась тугая струя воды. Высокотехнологично.

Вымыв руки и подняв глаза на зеркало, я внезапно увидел в нём кое-что очень странное. В отражении стены за моей спиной появилась огромная красная надпись. Хотя я был уверен, что пару секунд назад её там точно не было. Её грубые неровные очертания намекали, что её чертили пальцем. То ли красной краской, то ли вишневым вареньем. А может быть даже…

«Оно хочет есть», — гласила надпись.

Я обернулся и посмотрел на стену. Там было пусто. Никаких надписей.

Я снова посмотрел на зеркало. Отражение странной надписи пропало. Как будто его и не было. Стена как стена.

У меня что, глюки?

…дикий грохот со стороны кабинок и испуганный крик карлика прервал мои размышления. Я резко развернулся в ту сторону… и увидел летящие в меня перегородки от кабинок. На огромной скорости, словно их отбросило взрывом.

— Н-н-на! Ня-а-а! — Отражение само вылетело вперед и парой мощных ударов превратило их в щепки. Взмахнув пушистым хвостиком, она провела им по моему подбородку, словно намекая — я здесь, я рядом.

Мимо меня с воплем пролетел карлик, Отражение едва успело поймать его щупальцами, погасив мощный импульс. А то ещё чего доброго расшибся бы от стену. Скорость он набрал приличную.

— Это не я, клянусь, — сказал он, глядя на меня ошалелыми глазами.

Я перевел взгляд на кабинки. Точнее, на то, что от них осталось. Перегородки и унитазы как будто разворотило мощным взрывом. На полу валялись обломки, в воздухе клубилась серая дымка.

Но один унитаз почему-то уцелел, хотя его и расколола трещина, почти до самого пола. Это был тот самый, куда я отправил весь яд. Внутри него что-то кипело и клокотало…