Восхождение Примарха 2

Глава 17

Чёрно-белая комната загородного клуба на этот раз пустовала, что было странно. Игорь Всеволодович Державин приехал сюда, отложив все свои дела. Даже заботу о раненом внуке. Так как ему намекнули на очень важное дело.

Из динамиков струилась негромкая музыка, вызывающая почему-то тревожность. Она, словно предваряла некое усиление, звуковой взрыв. Державин сел на место у окна, как и в прошлый раз. Мужчина посмотрел на свои ладони и увидел, как те еле заметно подрагивают.

Он сжал кулаки и выдохнул. Не хватало ещё чтобы его видели в таком виде посторонние люди.

Когда дверь открылась и внутрь вкатилось инвалидное кресло с Ильёй Святославовичем Вяземским, уже ничто не напоминало о минутной слабости министра.

— Прошу меня простить великодушно, Игорь Всеволодович, — первым начал Вяземский. — Как назло мой автомобиль сломался, а в другой я не влезу, — он постучал по креслу.

— Ничего, — махнул рукой министр. — Я тут минут пять не более.

Тем временем Илья Святославович занял место напротив за шахматным столом.

— Партию? — поинтересовался он.

— Пожалуй, — согласился Игорь Всеволодович.

— Ходят слухи, — проговорил Вяземский, первым же ходом выводя коня, — что некий молодой офицер нынче в фаворе у пешек.

Державин смекнул, что его визави говорит о Никите. Он пошёл по обычаю королевской пешкой.

— Есть такое. За ним в последнее время числится множество достойных поступков, — ответил он.

— Всё так, — согласился Илья Святославович. — Ему обязан и другой молодой офицер. Иначе, сами понимаете, меня тут не было бы.

Игорь Всеволодович припомнил случай на приёме с одним из Вяземских, о котором ему рассказывал внук.

Тем временем его оппонент пошёл пешкой, открывающей ладью. Начало партии с его стороны было совершенно нестандартным, что говорило о неких чрезвычайных обстоятельствах.

Державин двинул слона, которого Вяземский по старинке называл офицером. И, судя по всему, не случайно.

— Но любовь пешек не должна обманывать вас, — продолжал Илья Святославович. — Партия, которую сейчас разыгрывают те, кто должен нас охранять, вероятнее всего, предполагает полное устранение с доски ваших фигур в случае проигрыша вами партии.

Министр перевёл это в уме на человеческий язык. Имперская безопасность хочет полностью устранить род Державиных. Вот это да! Но почему?

— Это странно, — ответил он, рассеянно выводя вперёд ферзя. — Столько лет вести свою игру во благо короля и столкнуться с подобным отношением.

— Есть мнение, что король не знает, что замышляется за его спиной. Но факт есть факт, — Вяземский наседал, навязывая оборону буквально по всей доске. — Но также отмечается, что один сильный мозголом зачастил во дворец.

Державин вспомнил, что мозголомами в его детстве звали менталистов, служащих при дворе. Речь шла безусловно о Разумовском, бывшем начальнике имперской безопасности. И да, Никита упоминал, что тот присутствовал на приёме, где, кстати, воспламенился один из гостей. Может, и совпадение, но верилось с трудом.

И тут в голове министра что-то как будто щёлкнуло. В последнее время он сильно перешёл дорогу лишь тем, кого считал совсем незначительными фигурами — шутам с телепортом. Получается, что они не так просты, как он решил.

Это очень серьёзный просчёт с его стороны. А затем он вспомнил, каким нездоровым огнём горели глаза монарха, просто мечтавшего заполучить эту технологию.

— Скажите, а вы можете по видео определить, производилось ли ментальное воздействие на человека, или нет? — спросил Державин настолько в лоб, что Вяземский даже захлопал глазами от неожиданности. А затем молча показал по углам, где по его разумению располагались камеры и микрофоны.

— Тогда никакие наши ухищрения не сработают, — проговорил на это Игорь Всеволодович. — Сами видите, если они захотят, будут устранять даже без повода.

Илья Святославович заметно побледнел. Ему не нравилось происходящее, но он решил не ретироваться.

— Разрешите ознакомиться? — попросил он.

— Извольте, — и министр передал визави свой телефон с видео, которое он отснял на презентации телепорта.

Снималось это видео лишь для того, чтобы запечатлеть диковинную аппаратуру. Но случайно в кадр попал и отец-император, которого в тот момент как раз «обрабатывал» один из устроителей зрелища.

Вяземскому понадобилось не более минуты.

— Максимальное двойное воздействие, — сказал он, возвращая Державину телефон. — Если успеете передать его величеству, я подтвержу. Впрочем, это сможет подтвердить любой эмпат или менталист. Правда, в свете последних слухов, не думаю, что вы сможете добиться встречи с императором с глазу на глаз.

— Вы считаете, что всё настолько серьёзно? — поинтересовался Державин.

Вместо ответа раздался звонок телефона министра. Тот ответил на вызов и прижал его к уху. За несколько секунд уголки губ его опустились, а глаза утратили блеск.

— Да, — сказал он в заключении. — Скоро буду.

— Что-то случилось? — спросил его Вяземский.

— У меня умер внук.