Граф Суворов 3

Глава 4

Не успел огненный шарик надуться, как его заключили в куб из щитов. Сквозь щели между ними вырвался грохот и потоки пламени, ушедшие в небеса, но если обычные люди завопив бросились бежать, военные наоборот, подались вперед, без стеснения используя защиту. К счастью, панику удалось задавать в зародыше.

— Дамы и господа — все в полном порядке. От бомбиста осталась лишь кучка, кроме самоубийцы никто не пострадал. — заявил все такой же спокойный голос императора. На экране появились и почти сразу пропали гвардейцы, которых царь отослал прочь. Появившийся на мгновение Мирослав что-то шепнул государю и тот кивнул, вновь повернувшись к камерам.

— Для многих наших граждан произошедшее осенью стало шоком. Увы, ради будущего империи, ради наших детей и внуков, мы все были вынуждены пойти на крайние меры. И сегодня, с благословления патриарха Филарета, я издал указ, которого многие ждали как манны небесной. — чуть улыбаясь произнес император. — Новогодний, праздничный указ!

— С сего дня, тридцать первого декабря две тысячи двадцать четвертого года, на всей территории российской империи союз между мужчиной и женщиной считается узаконенным и праведным, даже если у мужа более одной жены. — проговорил император, и я услышал, как ахнули многие женщины. — Как было согласно Ветхому завету, ровно как и Корану, и другим верованиям распространенным на территории империи. Приемные дети, ровно как и дети от мезальянса, отныне будут считаться детьми по мужчине а не по женщине, являясь законными наследниками!

— Ура! — не слишком стройным хором поддержали слова императора присутствующие на площади. Громче всего кричали мужчины, стоявшие в одиночестве или в компании спутниц, с которыми их ничего не связывало, а вот от женатых пар уже сейчас слышались первые скандальные крики. И если люди ближе к дворцу вели себя прилично, сказывалась выправка и порода, то богатейки с дальней части площади чуть ли не матом своих мужей крыли.

— Во благо империи, дабы наши дети, внуки и правнуки, плодились и размножались! — проговорил император, поднимая новогодний тост. — И с наступающим новым годом вас!

— Ой что сейчас будет… — протянул Леха. — Это уже даже не скандал. Это сексуальная революция. Да здравствует многожо… ай!

— Сам то подумал, что сказал? — гневно спросила Ленка, ударившая его кулаком по голове, да так что Шебутнов вжал голову в плечи и шипя потирал затылок.

— Но в том, что это будет настоящая буря — он прав. — заметила посерьезневшая Мария. — Вторые, третьи жены. Аристократы начнут массово заключать баки, даже мезальянс не станет проблемой если муж более благородного происхождения.

— Не станет проблемой? — повторила за ней Ангелина, посмотрев на меня по-новому. — Да-а?

— О чем ты там подумала ребенок? — грозно спросила рыжую Мария.

— Да, так, не о чем. А разве в Ветхом завете было многоженство? — решила сменить тему Ангелина, в то время как споры на площади все нарастали. Праздник отошел на второй план, и лишь молодые люди ухмылялись в предвкушении. А звон бьющихся бокалов и громкость истеричных выкриков все возрастали.

— Надо уходить отсюда. Праздник явно не задался, так что делать нам тут больше нечего. — сказал, нахмурившись Строганов, но в этот момент у него завибрировал телефон. — Слушаю. Да… Так точно. Какой? Понял. Скоро будем.

— Новые приказы? — спросила Мария, когда Василий положил трубку.

— Да, идем к западному служебному входу, нас будут ждать. — ответил Строганов, и мы послушно двинулись вслед за ним.

Зимний, Малахитовая гостиная.

— Все посты удвоены, ваше величество. — отчеканил Мирослав. — Дыра уже обнаружена, на северном входе — пятеро убитых, задержан один подозреваемый.

— Если бы мы отвечали за охрану — такого бы не случилось. — проговорил министр жандармерии Илларион Васильевич Долгоруков. — Не дело армии контролировать улицы, как и гвардии охранять простые мероприятия. Не те задачи.

— И тем не менее, угроза устранена, подозреваемые пойманы, паника ликвидирована. — упрямо отчеканил Мирослав.

— Спокойнее, граф, вас никто ни в чем не обвиняет. — устало проговорил император. — Узнайте, как нападавшим стало известно об этом проходе, какое оружие применялось и где его взяли. То что единожды нам повезло, не значит что они не попытаются еще раз.

— Уже, государь. — тут же проговорил Суворов.

— О чем вы? — удивился Илларион.

— Была попытка захвата одной из канонерок, которая должна была отправится на дежурство в аэротории Зимнего. Однако мы выявили нападавших заранее, обезвредили и допросили. — отчеканил Мирослав. — Диверсанты оказались из республиканцев-меньшевиков, приверженцев Гавриила. К сожалению, о теракте бомбиста они ничего не знали, и это расслабило нас… слишком.

— Вот как. Передайте террористов тайной канцелярии у них есть специалисты что даже из мертвого вытянут информацию. — приказал Петр. — Свободны.

— Как прикажете. — поклонившись сказал Мирослав, и вышел. Вслед за ним потянулись и другие министры, все кроме одного.

— Ваше императорское величество. — глубоко склонившись сказал оставшийся в кабинете Илларион. — Прошу прощения, но разве это решение разумно? Среди черни возникнут волнения, а там и до бунтов не далеко. К тому же если вы принудили патриарха — их поддержит церковь.

— Не поддержит, больше того, это идея Филарета, а не моя. — хмыкнул император, рухнув в кресло. Он прекрасно понимал в чьих интересах суетится начальник жандармов, десять лет женат на его дочери как-никак.

— Уж не Детей господних ли это предложение, государь? — все так же глубоко поклонившись спросил Илларион, хотя в голосе его и прозвучали стальные нотки. — Если так, то надо проверить. Они опасные террористы, не раз использовавшие резонанс во вред мирным гражданам и аристократам.

— Ну так в чем дело — проверяй. — улыбнулся Петр Николаевич. — Только с Филаретом разговаривать сам будешь. От своего имени.

— Я… понял, государь. — склонил голову жандарм, и по велению руки императора удалился, оставив того наедине с женой.

— Не думала, что ты на такое пойдешь… — медленно проговорила Надежда, покачав головой. — Мало тебе одного наследника?

— Ему четыре месяца. — коротко ответил Петр. — И ты сама знаешь, как я тебя люблю и ценю.

— О, теперь то точно знаю! Так что решил завести себе несколько блядей, да еще и в моем доме! — не сдержавшись крикнула императрица, гневно глядя на мужа.

— В доме государевом. Не твоем. — припечатал, словом Петр, заставив жену попятиться. — На благо империи.

— На благо империи? Теперь ты так оправдываться будешь? А что скажут наши соседи? Великие державы? — Надежда подалась назад, но сдаваться не собиралась.

— Думаю примут такое же решение, лет через пять — семь. У нас у всех — по одному, два ребенка. А у Мехмеда Седьмого Турецкого уже восемь сыновей. ВОСЕМЬ! И каждый из них — княжеского ранга. У Мусухито, японского императора — пятеро. У Китайского императора… — вздохнув Петр, откинулся в кресле. — С каждым годом мы все больше отстаем, рождаемость, особенно среди аристократов — падает.

— А что, если проблема не в женщине, а в мужчине? — с вызовом спросила Надежда, вздернув носик.

— Значит это только его задача отправить ее на отдых с друзьями. Чтобы она вернулась с ребенком. — мрачно, но уверенно проговорил Петр. — Но это не твоя забота, дорогая, ты ведь скорее умрешь, чем изменишь мужу.

— Что? — императрица на секунду потеряла дар речи. — Я… Да, конечно, дорогой, я все понимаю. О таком позоре и мыслей не должно быть.

— Я рад что мы с тобой мыслим одинаково. Не для того я свергал любимую сестру, чтобы империя оказалась обезглавлена. — кивнул император, указав супруге на дверь. Несколько секунд ему даже казалось, что она спокойно выйдет. Но нет — не сдержалась.

— В таком случае, дорогой, может тебе стоит взять пример с собственных подданных? Суворовых, например. — оглянувшись у самой двери произнесла Надежда. — В свете ходят слухи что пригретый ими сирота показывает какие-то невозможные результаты. Даже победил фаворита Меньшиковых и моего племянника.

— Возможно так и сделаю. — кивнул государь, и дождавшись пока останется в одиночестве глубоко задумался. Внимание с нехватки кристаллов теперь надежно отвлечено на обсуждение скандала. Но это и возможность… и как бы он не любил супругу — вторую жену обязательно заведет. Как и третью.

— Вашбродие Строганов? — остановил нас на входе гвардеец, после чего наставник вынул кристалл на цепочке и прикоснулся к планшету. — Благодарю, прошу за мной, только вы.

— Располагайтесь в холле и ждите меня. — приказал Василий.

— Я за ними пригляжу, все будет в порядке. — улыбнулась Мария, и денщик чуть не бегом последовал за гвардейцем, мы же остались в небольшом коридоре, вероятно рассчитанном на использование прислугой. Вот только в императорском дворце даже такие помещения оказались выдающимися.

Где еще в технических коридорах можно встретить хрустальные люстры, лепнину на стенах и картины? При этом явно не новомодная мазня, а работы каких-то мэтров, большую часть имен которых я даже не слышал. Ну вот что поделать, такой я необразованный чурбан, никогда не интересовался живописью, а даже если и интересовался — этот фрагмент остался среди стершихся воспоминаний.

— Красиво. — выразив общее мнение произнес Леха. Несмотря на шок от недавнего взрыва и строгие взгляды военных юношеское любопытство победило, и группа чуть разбрелась, рассматривая. Я же решил что сейчас важнее проанализировать ситуацию и слом устоев.

— Что теперь будет с договорными браками? — задал я вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Среди аристократов пойдет обесценивание женщин. — через несколько мгновений тишины ответила мне Мальвина, стоявшая неподалеку. Хотя ее я как раз не спрашивал и даже не думал, что она озвучит свои мысли. — Но это и минус, и плюс. Для такой как Лена, уж точно.

— Ты что-то против меня имеешь, Холодец? — спросила Жарская нахмурившись.

— О, совсем нет. Теперь мы даже больше дружить будем. Уверена. — натянув на лицо дежурную улыбку произнесла Мальвина.

— И с какой это стати, позволь спросить? — все так же враждебно, хоть и не так настойчиво, поинтересовалась Лена.

— Недостаток воспитания и сообразительности тебя не красит, подруга. — подарила Мальвина едкую улыбку Жарской, но при этом держалась на почтительном расстоянии. — Род! Теперь и тебя и меня вернут в род для того, чтобы отдать какому-нибудь задрипанному барончику или местечковому князьку.

— Думаешь? — нахмурившись проговорила Лена, даже забыв рассердится.

— Уверена. Мы же даже не третьи-четвертые дети, но теперь это и не важно. Мезальянса не будет, а кровь не водица. — уверенно сказала Мальвина, вновь оборачиваясь к картинам. — Другое дело что и у Сашеньки теперь шансов стать наследником Суворовых нет.

— Возможно. — не стал спорить я с открывшейся перспективой. — Если Мирослав возьмет себе пяток жен и десяток наложниц, за год они наследника могут и настрогать, а то и не одного. Хотя скорее уж Роман.