Последний из рода Грифичей

Глава 3

Выехав из замка, первым делом мы отправились в баронство Бартон. Дорога пролегала через засеянные поля с разбитой колеёй, накатанной сотнями деревянных колёс, укрепленных железными обручами и утрамбованная копытами лошадей, подкованных и запряжённых в нагруженные скарбом возы и телеги. До баронства добрались уже ближе к закату.

На перепутье дорог, ведущих в Бартон и соседнее баронство, стояли вооружённые люди. Два отряда, они о чем-то спорили и были готовы накинуться друг на друга и устроить бойню.

Первой мыслью было проехать мимо. А потом я вспомнил, что герцог Роберт поделился со мной своей властью, так что я теперь уполномоченное лицо и официальный его представитель.

Ко мне подъехал глава сопровождения.

— Милорд, может быть, стоит вмешаться и предотвратить пролитие христианской крови?

— Может быть, — коротко ответил я. — Будьте готовы вмешаться только, по-моему, приказу.

Спешившись с коня, я расстегнул портупею и снял меч со спины. Я направился в сторону вооруженных отрядов, за мной следовал Антуан.

Подходя к ним, я увидел уже знакомого мне барона Вальдемара Бартонского.

— Здравствуйте, барон, — я улыбнулся ему, хотя моя улыбка была больше похожа на оскал.

— И вы здравствуйте, Ратибор, — он лишь на секунду бросил взгляд в мою сторону, все его внимание было приковано к противникам.

— Что происходит?

— То наше дело, — с напряжением ответил мне барон.

— А так, — достав грамоту с печатью герцога, я её продемонстрировал. — Герцог уполномочил меня следить за порядком и проверить готовность войск в баронствах и графствах, — я немного лукавил, но джентльмены верят друг другу на слово.

Вальдемар сначала скривился, а после указал в сторону своих противников и заговорил.

— Разграбили повозку с продовольствием, а также убили нескольких крестьян, сопровождавших груз. Выживший указал на людей барона Александра Аденского, состоявших в его войске. Данная повозка с грузом одна из многих, предназначалась она к отправке герцогу Роберту Линскому.

Находящийся вокруг нас народ жадно прислушивался к нашему разговору с Вальдемаром, в том числе и противники.

— Это Александр? — я указал на выделяющегося среди противников мужчину.

Вольдемар лишь, нахмурившись, кивнул.

— Александр, что вы скажете в свое оправдание? — спросил я.

Вышел светловолосый парень среднего телосложения, лет тридцати пяти. На нём был кожаный дублет чуть выше колен с узким ремнем на левом бедре, на котором висел невзрачный меч. Было видно, что он передавался по наследству долгое время.

— Мои люди взяли только свою долю, причитающуюся за проезд через мои земли. К тому же его холопы неуважительно отнеслись к моим людям, за это и поплатились головой, — ответил барон Аденский, ничуть не смущаясь.

А в голове начали всплывать воспоминания: опять поборы, дань, убийства безоружных. Кровь начинает приливать к вискам, сердце биться, ускоряясь с каждым мгновением. Я держусь.

— Барон Александр, вы неправы. Данный груз не собственность барона Вальдемара. Этот груз предназначался герцогу Роберту Линскому. За проезд по чужим землям и перевозку взимается плата, поскольку все вы живете в герцогстве Роберта Линского. Таким образом, вы обязаны возвратить все похищенное из повозки и возместить барону Бартонскому потери за убитых крестьян, а также принести свои извинения за убийц, которых вы называете воинами.

Из толпы вышел мужчина, с вынутым из ножен мечом, в стальном нагруднике, кольчуге, крепкого телосложения. Он обратился ко мне:

— Я Стен, начальник стражи барона Аденского. Ты такой смелый, потому что у тебя бумага от герцога? Если один на один, то я докажу тебе, что мы настоящие воины, — нагло прорычал он.

Александр ухмыльнулся. Скрестив руки на груди, сделал несколько шагов назад. Так же отступили и все остальные. Оставшись таким образом в кругу вдвоем.

Сердце колотилось с немыслимой скоростью, и вновь все начало замирать. Видя, как Стен начинает замахиваться мечом, подняв правую руку, молниеносно достаю свой бастард из ножен, сделав выпад на правую ногу. Бью колющим ударом под поднятую руку, где не было никакой брони, поскольку кольчуга была короткая и закрывала только торс. На плечах она лишь свисала.

Слышен еле уловимый треск и хлюпанье телесных тканей. Острие меча вышло со стороны шеи. Медленно, но с нарастающим темпом из образовавшейся раны на шее прыснула и начала фонтанировать кровь.

Выдернув меч, мой противник простоял лишь пару секунд на ногах и упал замертво. Придя в себя, я увидел ужас и страх в глазах окружающих.

Все отошли еще на несколько шагов назад, кроме Антуана. Он продолжал стоять в шаге от меня, держа в руке поднятые ножны моего полуторного меча. Никто из воинов Александра и Вальдемара не мог произнести ни звука. После чего, как будто сговорились, в один момент подошли ко мне на трясущихся ногах оба барона.

— Кто ты такой? — спросил Александр.

— Ратибор. Проверяю войска на пригодность к войне по просьбе герцога Линского, или ты не слышал? — и я начал давить Александра взглядом, а после продолжил говорить: — У тебя был начальник стражи. Он даже не успел сделать ни одного удара. Думаю, и войско подготовлено отвратительно. Я доложу об этом герцогу. Ну, если больше смелых и тупых нет, то, барон Аденский, выплатите все барону Бартонскому в кратчайшие сроки, а также возместите потерю родным убитых и похороните Стена. Он был хоть и глупым, но храбрым. А вы, барон Вальдемар, доложите мне лично о выполнении обязательств бароном Александром.

Вложив меч в ножны и покинув столь высокое общество взглядом, я вернулся к своим людям, и мы отправились дальше. По дороге меня терзали мысли, ведь я не хотел драться. Но накал уже был слишком велик. Лучше пожертвовать одним, чем полегли бы все. Я только что убил человека. Я следователь, я страж закона. И что со мной произошло. Почему я так быстро принял решение убить? Нет, все верно. Он был убийцей. Убивал невинных безоружных людей. Возможно, он был и насильником.

Въехали в баронство Бартон, и сказать, что я был поражен, — это ничего не сказать. Кругом грязь, вонь испражнений. На городских улицах даже деревянных мостков нет, по которым можно ходить. Да уж, это, конечно, не дворец герцога.

— Обождите нас вон в той таверне. Я выдал пару монет сопровождению, навязанному мне герцогом Робертом. Дождавшись, когда они удалятся, я повернулся к Антуану.

— Антуан, веди нас к кузнецу, — отдал я распоряжение

Кузница располагалась практически на отшибе селения. Удивительно, но рядом с ней было сухо и положены деревянные мостки.

— Антуан, напои и накорми коней, это же твой дом, справишься? — дождавшись кивка от мальчишки, я шагнул в кузню.

Кузнец, что-то правил на наковальне, и удары молота разносились по всему помещению, ушам аж больно было.

Кузнец не сразу обратил на меня внимание, а я наблюдал за его работой, за четкими и уверенными ударами молота по заготовке. Подняв взгляд и увидев меня, мужик вздрогнул. Его можно понять, он был полностью погружен в свою работу, а тут раз, и вооружённый воин стоит рядом и внимательно на тебя смотрит.

— Тебя ведь Бернард зовут? — и, не дожидаясь ответа, я продолжил говорить. — Мне нужен боевой молот. С ударной стороны сделай зубчатую поверхность, с тыльной же шип в форме вороньего клюва, способного пробить любой доспех с кольчугой. Рукоять не более восьмидесяти сантиметров, справишься?

Он на мгновение задумался, что-то прикидывая, а потом ответил:

— Сделаем. Не первый день в этом деле, но пару дней нужно для изготовления обождать. Уж не серчайте. А откуда вы моё имя знаете, ваша светлость?

— Герцог Линский говорил, что ты ему латы когда-то ковал. Да и мальчонка твой сейчас при мне.

— Слава богу! Я думал, Антуан уже сгинул. Устроил тут, понимаешь, истерику и сбежал, я уж думал, все, не увижу больше сына, — и кузнец расплылся в радостной улыбке, — отдеру его так, что ходить не сможет и все баловство из головы выметет.

Отложив молот, Бернард оперся о стену и продолжил:

— А латы действительно славные герцогу выковали с гравировкой в форме его герба, то бишь со львом. А вы кто будете? Раньше вас не видал, да и не слыхивал.

— Сам я неместный. Прибыл издалека. Сейчас еду с проверкой готовности войск во всем герцогстве. Расскажи о бароне, какой он и как относится к крестьянам.

— Помилуйте, ваша светлость, какое отношение может быть. Вы видели, что творится в городе? Никому дела нет до простых людей, он только налоги собирает, а чтоб помочь или выслушать, так ему некогда. Вон, полгода тому назад у пекаря Флавия, друга моего, дочку в счет налогового долга взял да надругался над ней. А девчонка молоденькая совсем, я ее с пеленок знал.

Она, видно, не стерпела, да и повесилась, как пришла обратно. Жена-то его после этого умерла, больна была, а он сам головой тронулся. На городской площади сейчас побирается.

Да, тут кругом разврат и насилие. Некоторые так вообще безвестно сгинули. В городе пройти невозможно, грязища и говнище. Обращались к нему, так он сказал, что нет средств, но бордель содержать у него средств хватает. Ему неважно, есть у нас деньги или нет, где и как мы заработаем, — и тут он оглянулся и добавил шёпотом: — Ходят слухи, что некоторые, кто не смог уплатить налоги, пропадают вовсе.

— Пару дней, значит, на изготовление. И бордель, говоришь, есть у барона. Хорошо, проверю. Пусть Антуан найдет меня завтра.

Не став дожидаться трогательной встречи отца и сына, я вышел из кузницы. И неспешным шагом отправился на центральную площадь с жестким намереньем проверить, действительно ли барон содержит бордель. Проходя по узким улочкам городишки, почувствовал что-то в своем кармане. Ага, вор.

Резкий разворот через правое плечо, хватаю хозяина руки, находящейся в моем кармане. Вот черт! Это девочка. Совсем маленькая девочка, лет шести. Грязная, худая, неухоженная.

— Дядя, опусти! Отпусти, пожалуйста!

— Как тебя зовут? И где твои родители? — я присел на корточки, не отпуская девчонку.

— Я Берта. Родителей нету. Убили их. А кушать хочется. Живу в заброшенном старом доме вместе с другими детьми, — на лице девчонки испуг начал проходить.

— Отведи меня к своим друзьям. В этот старый дом.

Девчонка замотала головой.

— Не бойся, дуреха, я вас не обижу, честно, — я постарался по-доброму улыбнуться ребенку.

И маленькая Берта, немного подумав, все же кивнула мне.

Взяв Берту за руку, как отец своего ребенка, я зашагал к заброшенному дому, расположенному недалеко от центральной площади. Зайдя в дом, увидел около десятка маленьких ребятишек примерно от шести до десяти лет, у меня сердце кровью начало обиваться.

Расспросил их, почему они тут оказались, ответили все как под копирку: родителей убили, или они пропали. Воспоминания о жизни в интернате всплывали в моей голове, а меня начало потряхивать. Голод и холод.

Позвав с собой двух мальчишек, самых старших, мы отправились на центральную площадь. Дети постоянно озирались и как будто прятались за мной.

От этого кровь начинала приливать к вискам, а сердце ускоряться. Я держусь. Пожалуйста, не сейчас. Как же мне научиться контролировать это чувство. Вдруг услышал позади голос Антуана, который спешил ко мне. Дети, увидев его, бросились бежать.