Стремление к героизму будет вознаграждено

— Ее ни у кого уже нет. Каждый в Рутткорде скоро поймет это, но будет слишком поздно, ибо действовать необходимо прямо сейчас. Ты не мог не слышать об адрагонцах, совершающих нападения на наших солдат.

— Верно, — закивал Раф, — слышал. Ты полагаешь, что грядет вторая война с Адрагоном?

— Они прощупывают нас, смотрят на нашу реакцию и изучают ее, иначе давно бы выдвинулись всеми силами. Когда в Адрагоне окажется достаточно информации о силах Империи, Королевства и Царства, подготовленности и слаженности воинов — начнется война на уничтожение. Я хочу найти способ, который поможет их остановить.

— Как? — Правая бровь князя взметнулась вверх.

— Мне понадобится помощь четверки людей, что год назад украла Связной камень. Может, ты знаешь про них что-то большее, нежели говорят в народе?

— Люди моего отца пытались что-то выяснить, хотели связаться с этими отважными героями, но все было тщетно. У Либеро имеются огромные ресурсы, связи во всех трех государствах, однако мы ничего не узнали. Какие шансы добиться успеха были у других?

— Значит вся история с кражей может оказаться легендой?

— Нет, легенды так быстро по миру не расходятся. Я думаю, что за воришками стоит некто очень могущественный, не позволяя даже самым влиятельным и любопытным добраться до них. Сверх моих слов и гуляющих по Рутткорду сказок ты больше ничего не услышишь. До сих пор считаешь, что четверка — надежный вариант?

— Я могу справиться и без них, но не один. Других экспертов по жителям Адрагона, которые имеют опыт в борьбе с ними, я не знаю. К тому же герои стали называться таковыми из-за того, что возились с артефактом — мне нужно будет найти еще один, утраченный сотни лет назад.

Пару минут прошли в молчании, пока Ралафар размышлял.

— Твоя затея сумасбродна и глупа, но при этом благородна, а это я уважаю. Ты храбрый малый и у тебя, пожалуй, будет шанс реализовать свои амбиции. Мы проедемся вместе до ближайшего города в северо-восточном направлении на двух конях и сделаем там остановку. Транспорт я тебе куплю, но только в долг, который придется отдать в течение тех дней, что мы потратим на дорогу до Ущелья. Зарабатывать будешь там, где я скажу.

— Зарабатывать? — удивился Лир. — Но ведь это займет очень много времени. Обычный человек не может вот так взять и купить себе лошадь, поработав пару дней, иначе все давно бы сделались всадниками.

— Мы что-нибудь придумаем. В первую очередь, это станет полезным уроком для тебя по заработку монет в полевых условиях, когда родной дом далеко. А еще мне очень хочется посмотреть, на что ты годишься — не удовлетворишь меня, и тогда мы распрощаемся.

Лишний раз задерживаться Линур не желал, однако отказ от такого щедрого предложения станет его самой большой ошибкой в жизни. Пытаться при этом изменить условия совместной поездки не стоит: Раф взял его с собой то ли из жалости, то ли из любопытства. А может и правда поверил, что парень добьется своего. В любом случае князь оставит его в одиночестве также быстро, как и согласился взять с собой, стоит только начать перечить ему.

— А что находится в конце твоего пути? — поинтересовался вместо препираний Лир.

— Расскажу как-нибудь потом. — Ралафар сразу же перевел тему. — Мы засиделись — становится все холодней. Пора бы вернуться в таверну и разойтись по комнатам, как следует выспаться и завтра отправиться в дорогу. Тебе есть во что переодеться?

— Вся имеющаяся с собой одежда уже на мне, кроме накидки сверху.

— Возьми. — Достав из мешочка на поясе серебряную монету, князь протянул ее новоиспеченному товарищу. — Завтра купишь себе чистую рубаху. Оставшееся потратишь на запасные тряпки или теплый плед. Ночи нынче холодные.

Поднявшись, Раф отряхнулся, вытер почти засохшую струйку крови на виске и зашел в таверну.

Линур отправился вслед за мужчиной чуть позже — пять минут погодя. Стоило ему появится на пороге, как взгляды всех присутствующих сошлись на побитой фигуре. В некоторых читалось замешательство, в других ненависть, а в третьих — восхищение. Что первые, что последние в пух и прах проигрывали вторым по численности: даже обычный люд по большей мере симпатизировал армии, не говоря уже о занимающих половину свободных мест солдатах. Но парня трогать не смели, ограничиваясь вздохами, скрипением зубов и тихими перешептываниями.

Не без радости Лир обнаружил все свои вещи на месте — даже стакан вина, который стал поводом для драки, стоял нетронутым. Поднеся его к губам, победитель испробовал терпкий напиток, не оставив на дне и капли. Оглядев помещение поверх голов людей, он не заметил среди них побитых военных и не смог сдержать улыбки.

Взяв накидку и закинув походный мешок за спину, молодой человек подошел к стойке, оплатил комнату на ночь и без всяких трудностей поднялся на второй этаж. Закрыв за собой дверь на замок, он вдруг испугался, что ночью кто-нибудь таки решится ворваться к нему в покои и отомстить за покалеченных членов армии, которых с синяками и кровавыми подтеками, без всяких сомнений, видели все. Поэтому прикоснувшись к разделяющей коридор и ночное жилище стене, Линур влил в нее немного маны, что увеличило прочность конструкции на некоторое время. Недоброжелателей, если таковые будут, это не остановит, но хотя бы ненадолго задержит, позволив парню сбежать.

Раздеваться полностью утомленный и, что неожиданно, очень сонный Лир не стал, стянув с себя только грязную и местами порванную рубаху, сапоги и ножны, предварительно вытянув из них меч и положив рядом с собой. Лишь распластавшись на перине, он смог полностью осознать, насколько же сильно болят синяки и ссадины на его теле, но даже это не помешало ему скоропостижно заснуть. Находясь на грани сна и бодрствования, тому почудилось нечто, отчего во мраке звякнул кошелек с небольшим количеством монет, и на лице спящего вновь засияла улыбка.