Романов. Том 4

Глава 5

Утром я вошел в кабинет князя Уральского. Руслан Александрович сидел за столом и, потягивая кофе, махнул мне на кресло напротив.

— Поговорим о лабораториях, — объявил Демидов, когда я занял указанное место.

— Слушаю, — кивнул я.

Дед не стал ходить вокруг да около, сразу же зайдя с козырной карты.

— Мои люди в свите Измайловых донесли, что все интересующие нас лаборатории сейчас готовят к перевозке в новое место, — заявил он, после чего сделал глоток кофе, выдерживая паузу. — Конечная точка нам пока что неизвестна, но как только я ее узнаю, ты навестишь это место.

Я ответил не сразу.

Наличие своих сторонников Демидова в рядах великого князя Красноярского очень многое меняло в моем представлении о текущих событиях. Покупается все, покупаются все — люди не меняются, в каком бы мире ни жили. И я уверен, не только князь Уральский нашел, кого подкупить в соседнем Красноярске. Готов поставить многое — в окружении самого Демидова хватает сторонников Рюриковичей, которые понемногу сливают информацию врагам за небольшую мзду в личный карман.

Коррупция всегда идет рука об руку с любой властью. Не зря на моей Земле ходила шутка о том, что один из величайших казнокрадов Меньшиков на требование императора Петра I покарать всех воров, ответил: «С кем править останешься?». Потому что деньги любят все, и соблазн присосаться к кормушке — слишком велик.

Дело Рюриковичей может выгореть, а может и нет. Но спрос будет с великих князей, а большая часть их войск, приближенных и просто подданных останется неподсудной — ведь они лишь выполняли волю своего великого князя. В любом случае уже полученные деньги останутся в руках предателей. А хозяина и сменить можно, главное — выжить во время драки.

— Я так полагаю, сейчас все это хранится в разных местах? — уточнил я.

Демидов медленно кивнул, подтверждая мои слова, а я продолжил:

— И потому преждевременно раскрывать своих шпионов ты не хочешь. Ведь если я найду вывезенную лабораторию, только одну из семи, Измайловы смогут легко вычислить, кто передал нам эти сведения.

— Все верно, — сказал Руслан Александрович, отставляя чашку в сторону. — А кроме того, нет никаких гарантий, что чрезмерное давление не приведет к применению этих разработок.

Здравое опасение, учитывая, какой кошмарный урон для местного общества должно вызывать такое оружие. Но я сомневаюсь, что Измайлов успел наварить достаточно своего алхимического зелья, чтобы устроить масштабный конец света. Впрочем, для террора крупных городов много и не потребуется.

— Тогда будем ждать и надеяться, что твоих людей не поймают раньше времени, — кивнул я.

Демидов усмехнулся в ответ.

— Сегодня я выйду на переговоры с царской фракцией, — заявил он, сменяя тему. — И подниму вопрос твоего участия в битве против Измайловых.

Я вскинул бровь, и Руслан Александрович пояснил:

— Твой отец вряд ли догадается так поступить. А я своего внука затереть не дам, — произнес он, внимательно глядя на меня. — Романовы тебе многим обязаны, Дмитрий, и я не дам князю присвоить твои личные заслуги своему роду. Чем выше станет твоя личная слава, чем лучше будет отношение к тебе в обществе, тем меньше сопротивления тебе придется продавливать в будущем. Одно дело идти за каким-то там чумазым княжичем, который известен тем, что за родство с царицей получил ордена…

Он прервался, внимательно глядя на меня. А я склонил голову набок.

— Интересный поворот, кто же такой смелый, чтобы вот так подставляться под гнев государя? — спросил я.

— А ты думал, все закончилось? — усмехнулся Демидов. — Царская фракция и царская партия все еще не видели наследника. И далеко не все понимают, за что Романовым оказывается такая милость. И единственное объяснение — царица.

— И записи из Польши их не убедили? — хмыкнул я.

— А что записи из Польши? — разводя руками, переспросил Руслан Александрович. — За нее ты получил, как все. А вот «Андрея Первозванного» за что тебе выдали? И кто поверит в то, что мальчишка сделал достаточно для царства, чтобы его удостоили такого ордена? Ведь никто не знает, что же такого ты дал Михаилу II. А значит, за что тебе дали награду? Правильно, за то, что ты Романов.

Я устало вздохнул. Дед был прав, и отец предрекал такую ситуацию в тот момент, когда разведка предложила поработать на них. Без официального признания моего участия со стороны это будет выглядеть очень дурно.

Если раньше я считал, что Демидов точно знает, что я по происхождению царский сын, то теперь эта картина менялась. Руслан Александрович прочит мне место главы рода Демидовых, и делает это настолько прозрачно, насколько вообще возможно. Дальше только официальное признание, после которого я окажусь перед дилеммой — либо остаться Романовым, либо сменить род.

Дед меня хорошо знает, и потому дает немало времени на то, чтобы я подготовился — я всего лишь внук, и мое время сесть на престол Урала наступит лет так через сорок, когда Кирилл Русланович преставится. Если же Демидовы сейчас поставят меня перед выбором, это будет выглядеть некрасиво и испортит наши отношения. И потому дед решил сыграть на долгую перспективу, не спеша и шаг за шагом связывая меня с Демидовыми и Уралом.

А для того, чтобы, став князем Демидовым, я имел положительный облик в глазах общества и не имел врагов, которые исторически ненавидят Романовых, меня нужно продвигать в отрыве от семьи. Показывать мои личные достижения и заслуги.

— Ты связывался с матушкой? — спросил я, меняя тему. — Я не смог дозвониться ни вчера вечером, ни сегодня утром.

Демидов усмехнулся.

— И не сможешь, — заверил он, — столица кипит, и связь там не работает. Великий князь Киевский, которого считали предателем решительно все, вместо того чтобы присоединиться к мятежникам, ударил им в спину.

— Отдал долг за польское вторжение, — кивнул я.

— Какой долг? — посмеялся Руслан Александрович. — Дима, да Киевский всегда был человеком государя! Он только играл противника Милославских, но ты посмотри на его дела — ни одного решения не принималось в Киеве без одобрения царя. И все инициативы Михаила II Можайский поддерживал, хотя и рассказывал всем вокруг, какой государь тиран.

Я хмыкнул в ответ на эти слова.

— А с Ириной все в порядке, — махнул рукой Демидов, возвращаясь к моему вопросу. — Как только бои в Москве закончатся, и связь восстановится, поговоришь с ней сам. Пока что я снял всех со своего особняка и вместе с боярскими отрядами прикрываю ваш особняк, в подвале которого твоя мать и отсиживается вместе с детьми. Да и бои там не пойдут — соваться на территорию князей, которые только и ждут малейшей возможности, чтобы порвать Рюриковичей, которых ненавидят вот уже сколько поколений? Да дай только повод, половину столицы спалят, лишь бы этот клан уничтожить.

Что ж, классовая ненависть действительно имела место быть. Ведь клан Рюриковичей буквально сидел на самых важных ресурсах царства. Не по достоинству, а по праву рождения. И как видно на примере того же Измайлова, могли поколениями получать поддержку из казны, на которую обычные князья рассчитывать не могли. И это не считая того, как они относились к окружающим благородным родам.

Это Соколов нормальный, по крайней мере, на первый взгляд, человек. Но большинство отпрысков ближе к Татьяне Игоревне, чем к Ивану Михайловичу. И недаром — они ведь воспитываются в соответствии со взглядами родителей. То есть ждать от Измайловых иного поведения, чем ведет себя, например, его сын — нельзя. Яблоко от яблони падает в этом случае очень близко.

И теперь, когда появился шанс поквитаться за эту несправедливость, у многих будут чесаться кулаки. Не говоря уже о самой законной возможности вырезать часть клана Рюриковичей, тем самым уменьшив их влияние и силы. Да, собственно, я тоже как раз этим и занимаюсь.

— Что ж, благодарю за новости, — кивнул я. — Рад, что с ними все в порядке.

Демидов откинулся на спинку своего кресла и остро взглянул на меня.

— Дмитрий, неужели ты думал, я способен бросить дочь и внуков? — спросил он.

— Нет, в тебе я не сомневаюсь.

В отличие от биологических отца и матери, Уральский владыка держался за свою семью. И ему действительно можно было доверять в этом вопросе. Это князя Романова Демидов мог оставить под вражеским огнем, но не матушку с братом и сестрой.

— Но было бы неплохо сообщить ей, что и с нами все в порядке, — продолжил я свою речь. — Не хочу, чтобы она волновалась.

— Я передал, что с тобой все в порядке, — успокоил меня Руслан Александрович, — через своих людей. Так что можешь спокойно ехать в лабораторию.

Я вновь склонил голову, после чего поднялся на ноги. Князь махнул рукой, отпуская меня, и я покинул его кабинет.

Известия о присоединении Демидовых к нашим силам в Бутово вселяли надежду, что до моей семьи не доберутся.

После краткого завтрака Волковы уже ждали нас снаружи, так что мои люди забрались в броневик, и мы тронулись в путь. Василиса Святославовна вновь ехала со мной, на этот раз без шлема на голове.

И вид у боярышни был бледнее обычного. Выложилась она вчера серьезно, сил при этом у Волковой было не так уж много, так что и восстановиться до конца она еще не успела. Собственно, потому-то ее ко мне и приставили — со мной она отдохнет в безопасности, выполняя при этом представительские функции.

— Волнуетесь, Дмитрий Алексеевич? — спросила она, заметив мое внимание.

— Нисколько, — с улыбкой ответил я. — Скорее — предвкушаю.

— Вы точно как мой брат, — покачала она головой, отчего коса заскользила по нагруднику брони. — Святослава из лаборатории очень сложно вытащить. Если бы не дела рода, он бы там поселился.

Я хмыкнул, постучав пальцем по шлему, лежащему на моих коленях.

— Он делает великое дело, — сказал я. — За этими разработками будущее. И Святослав Святославович буквально создает это будущее.

Она посмотрела мне в глаза.

— Вы действительно верите, что одна разработка может так кардинально изменить мир? — спросила она.

— Разумеется, — ответил я. — Когда-то люди боялись огня, что падает с небес с грохотом и блеском, считая его гневом высших сил. А когда первый человек нашел способ самому разводить костер, его племя стало расти и крепнуть, а ведь это было, прямо скажем, не слишком потрясающее открытие. Каждое открытие человечества, каждое изобретение — поднимает нас на ступеньку выше. И наша задача — сделать так, чтобы именно наше племя стало крепче, а не соседнее, иначе конкуренты поглотят нас.

— Этот путь не для всех, — заметила боярышня.

Я пожал плечами в ответ.

— У каждого есть свои задачи, — произнес я. — Но все они направлены на то, чтобы человечество жило все лучше и лучше. Нельзя строить будущее, если сегодня тебе нечего есть. И я рад, что у вашего рода есть такая возможность — творить то, что в будущем определит судьбу всей планеты.

Василиса Святославовна вновь покачала головой. Впрочем, этот разговор помог скоротать время, пока мы доехали до лаборатории.

Бронетранспортеры замерли перед опущенным шлагбаумом на несколько мгновений, и пока охрана сверяла данные, не спеша пропускать машины Волковых, я бегло осмотрел небольшой трехэтажный комплекс. Под землей находились еще четыре этажа, как я уже знал, и в отличие от того же ЦГУ, здесь все было подчинено одному конкретному направлению.