Чудесные вещи

Огромный дракон подхватил заснувшего малыша и унес в пещеру, а потом протянул Брану крыло, чтоб он спустился . Пока Бран разминал затекшие ноги, дракон перекинулся и вот около певца встал молодой мужчина.

- Большое вам спасибо, уважаемый певец, пойдемте, перекусим немного. Эх, еще день продержаться, а завтра жена прилетит, - угощал дракон Брана.

Ну что поделать, так не вовремя улетела жена у дракона в гости к своей маме. У малыша резались зубки, без колыбельной он не засыпал, а когда начинал петь папа, получалось не очень. Точнее получалось очень громко и очень страшно. Малыш плакал, звери из леса разбежались, вот и пришлось папе-дракону нанимать Брана петь песенки. А ничего, у них даже совсем неплохо получалось нянчить малыша. Дракон и Бран даже подружились. Через три дня, к вечеру прилетела мама дракончика , и не одна, а с бабушкой. Как ни уговаривал дракон Брана еще немного задержаться, песни попеть, тот оставаться не стал. Все же три взрослых дракона для одного человека многовато. Дракон щедро расплатился, а еще Бран в соседнее село зашел, там ему тоже заплатили, потому как селян тоже пугало пение дракона.

И все бы хорошо, но пока Бран пел драконью колыбельную он сорвал голос. И в его пении теперь навсегда поселились и чудесные ГРРРР и нежные ХРРРЯП и успокаивающие ШШШШМУСССС. Как ни странно, даже это слушателям нравилось, и меньше почитателей у Брана не стало, вот только Браном Соловьем ему теперь не быть.

..................................................

Солнечный зайчик оттолкнулся от блестящего бока дрогнувшего медного кувшина и запрыгал по трактиру: по выскобленным столам, по накрахмаленным занавескам, по большим кружкам с шапками пивной пены. А потом остановился на лысине коряжистого гнома и успокоился. Да и гном не возражал, гному хорошо было. Ведь это так здорово: после долгой дороги умыться горячей водой, сесть за столик, вытянув усталые ноги, а потом съесть сытный обед. Свиные ребрышки с тушеной капустой, моченые яблоки с брусникой, пироги: с грибами, с рыбой, с печенью, с картошкой и мясом и с лесной ягодой. А потом взять большую кружку пива, нет, лучше три больших кружки темного пива, и неторопливо потягивая его, поговорить о жизни с хорошим собеседником. Племянник Жолвита был самым лучшим собеседником, которого только мог пожелать себе почтенный гном. Слушал внимательно, вопросы задавал толковые и со своим мнением к старшим не лез. И потому Жолвит стал рассказывать то, о чем никогда не вспоминал в мастерской или на семейных обедах - о своей бурной молодости.

- А знаешь, я ведь в молодости лихим рубакой был. Характер - огонь, кулак тяжелый, скучно мне стало под горой сидеть, и пошел я свет поглядеть. К наемникам прибился. Хорошая команда подобралась, дружная. Обозы нас нанимали охранять, в войне участвовали, даже один раз нас город нанимал в охрану. Вот Граст и нанял.

И только гном отхлебнул пива, разгладил усы и собрался продолжить рассказ, как его самым невежливым образом перебили. На середину обеденного зала вышел официант и ударил поварешкой о поднос, а когда дребезжащий звук затих, звонким голосом объявил:

- Уважаемые гости, почтенные посетители, не расходитесь, потому что сего дня, буквально через час, в нашей таверне, совершенно случайно, проездом, но вот так нам повезло, будет выступать сам... Серый Плащ.

И гости заохали, засуетились, тут же побежали мальчишки с записочками во все концы города, и народ стал собираться в "Пустом жбане". Не часто выступает Серый Плащ в Грасте, совсем нечасто.

Только гном, старый развеселившийся гном, вдруг поскучнел, подобрался и побурчал: "не может быть, нет, не может быть". Он бубнил, мрачнел, но с места не двигался и пиво не пил.

- Дядя, ты чего? Что случилось?

- Да, вот, вот есть же люди без стыда, без совести, - гном крякнул, махом выпил кружку пива, и вздохнул, - умер Бран Серый Плащ, я то знаю. Я сам видел. Это в те времена было, когда Граст регент вампирам отдал. Граст и все северные области отписал кровососам. Уж не знаю, о чем там этот пень трухлявый думал, когда договор подписывал, да только ясно, что никого в Грасте об этом не спросил. Мы мимо проходили отрядом, ну как проходили, три дня уже пили после последнего дела и обоз ждали, а тут такая новость. Все как услышали, прям офанарели. Гонец указ бургомистру всучил и ходу из города. Бургомистр приказ велел на площади зачитать, мол, готовьтесь господа горожане, отъедайтесь. К пятнице отряд кровососов подойдет - город принимать. Что было. Мужики матерятся, бабы плачут, дети орут. Ну поорали и расходится стали - плетью обуха не перешибешь, наверху умнее, и это, куда мы денемся- то. И тут на крылечко ратуши Бран вылез и спел. Эх, как он спел. Вроде бы ничего героического и не пел, а так, о доме, о детях, о семье. Вот только после его песни каждый вспомнил, что он - человек, ну или гном, тролль, эльф, а не скотина дойная. И король нужен чтобы управлять толково, а не торговать нами. И что каждый сам за свою судьбу в ответе. Словом пока бургомистр семью собирал, чтоб быстрее из города вывезти, горожане собрали совет, ратушу открыли, всю городскую казну нам предложили. Только наш кэп тоже приличия понимал. Взял столько, сколько положено, и не полушкой больше. Отряды ополченцев организовали, продуктов запасли, стены укрепили. А когда кровососы подошли мы их стрелами встретили.

- А Бран?

- И Бран остался. Сказал, что прозвище у него какое-то дурацкое - Серый Плащ, а ему хочется зваться Бран Рыцарь, ну или Бран Воин. Только на стены его и не пускали, в первое время, пока было кому воевать. Он нам пел по вечерам, да...

- Героическое?

- Да брось, кто после такого героическое слушать захочет? Веселое пел: про кума и куму, про купчиху и писаря, про любовь пастушков. Хриплым таким голосом: "ты моя розочка, я твой соловей". Смешно было, но трогало. А потом, когда уже в конце осады народу почти совсем не осталось, и Бран тогда стал на стены выходить. А что, не трусил, как все мечом махал. Стрелял хорошо. Он рядом со мной стоял, когда пиявки прорвались. Меня быстро кровосос по башке стукнул, а Бран сзади к нему подскочил и голову срубил. А потом развернулся опять и... неудачно так повернулся, поймал стрелу. Прямо в сердце. На меня упал.

- Может, выжил? Ты же не видел.

- После орочьей стрелы? Так не бывает. Хотя... Подождем, посмотрим.

И гном ждал, прихлебывал пиво и ждал. И подпрыгнул от неожиданности, когда хриплый голос завел: " Ты моя розочка, я твой соловей". Жолвит вскочил, подбежал к маленькой сцене и стал пристально всматриваться в певца в сером плаще. Всмотрелся и вздохнул:

- Не он.

- Не он? - к расстроенному гному протолкался племянник.

- Не он. Это Гирка, полуэльф у нас в отряде был, - гном потер руками лицо и сгорбившись потопал к выходу.

- Куда же ты, друг мой, - раздался совсем рядом знакомый низкий голос. Гном вздрогнул, остановился, повернулся к говорившему и... бросился на шею трактирщику.

- Бран, чертяка, живой, Бран!!

- Пойдем, пойдем на кухню, не будем людям мешать, - потащил гнома на кухню трактирщик, - Агата, родная, собери нам тут.

Миловидная женщина ловко собрала на стол, выставила пиво, но, удивительное дело, гном не притронулся к дармовому обеду. Вместо того чтобы сесть за стол он удивленно охал, теребил Брана и все повторял:

- Ну как же ты, но я же своими глазами видел.

- Да так вот, плащ я хороший очень купил когда-то. Обещал мне торговец, что и от каленой стрелы убережет, он и уберег. Пробила она его, конечно, долго петь я теперь не могу и по дорогам бродить силы нет, но выжил. Благодаря плащу выжил.

- А как же , там же Гирка поёт?

- Так я плащ Гирке отдал, хорошо Гирка поет, наверное, лучше чем я пел когда- то. Зачем трактирщику такой плащ, этот плащ для дорог, для приключений, пусть теперь он Гирку бережет.

- Что плащ? А имя? А имя не жалко? Ты же так долго его добивался?

- И звонкое имя трактирщику не нужно, трактирщику другое интересно, чтобы люди разные приходили, ели хорошо и денежку платили. Не хожу я по дороге, теперь дорога ко мне пришла в дом.

И старые друзья обнялись и выпили. За то, чтобы вещи служили долго, и за то, чтобы дружба не забывалась, и конечно за то, чтобы всегда бродил по дорогам и пел бард Серый Плащ