Попаданки на завтрак не остаются

Глава 29.Все хорошее когда-нибудь начинается

Сад в госпитале Минас Тирита был прекрасен. Маленький островок зелени в суровом каменном городе-крепости. Упругие кустики тимьяна и розмарина перемежались с сиреневыми головками лаванды, мята и мелисса соседствовали с желтыми звездами шалфея. Яблони, груши, абрикосы уже раскрыли свои душистые цветы, гул пчел наполнял воздух — весна вовсю хозяйничала здесь. Я давно облюбовала небольшой закуток у восточной стены, в одной из самых высоких, не считая Цитадели, точек города. Здесь обычно стояло мое кресло, и здесь я сидела часами, наблюдая за чайками, изредка залетавшими от устья Андуина. Шли девятые сутки моего пребывания в госпитале, Эовин изредка проходила мимо меня, занятая неспешными беседами с Фарамиром. Верный своему слову, воин радушно общался со мной, искренне справляясь о моем самочувствии, иногда задерживаясь подольше, выспрашивая подробности нашего похода. Открытый и честный, Фарамир оказался не так похож на брата, как виделось мне раньше. Он был храбр и отважен, но не так суров, казалось, в нем еще живы детское любопытство и жажда знаний.

Сегодня рядом со мной сидел Мерри, с которым мы сдружились в последнее время. Хоббит скучал не меньше моего, в этом городе знакомых у него не было, все друзья ушли к Черным Воротам. Поначалу он просто робко сидел рядом. Когда я выпросила у целителей разрешения сидеть в саду, он приободрился, дожидался меня у кресла и подолгу рассказывал о жизни дома. Я прикрывала глаза и представляла себе Шир. Уютные норки, ухоженные садики, поля и луга… В моих мыслях он представал раем. Раем, в котором я мечтала хоть раз побывать.

— И тогда Тэд Песошкинс заявил, что сможет выпить больше, чем я, — продолжал Мерри рассказ о споре с мельником. — Больше, чем я, представляешь?! — я повернула голову к хоббиту, делая большие глаза.

— Вот и я так подумал, — продолжил Мерри, — поэтому спокойно поставил на кон новую трубку, подаренную дядей, — он замолчал, довольно улыбаясь воспоминаниям.

— И что дальше? — я наблюдала за хоббитом, полезшим в карман. Он извлек оттуда две трубки и показал их мне.

— Вот эта — моя, а эта — Теда! — Мерри гордо покрутил их перед моими глазами, пряча одну в карман, а вторую набивая табаком. — Ох и злился же тогда Тед! Три дня со мной не разговаривал!

— А ты?

— А меня Фродо с Пиппином на руках из «Дракона» выносили, — со смехом продолжил Мерри. Я не выдержала и засмеялась в ответ. Маленькому всаднику Рохана каким-то волшебным образом удавалось отвлечь меня от печалей, в которые я с такой готовностью погружалась по ночам. Несколько раз приходили мысли о том, что надо бы с этим покончить, но у меня не было возможности даже повернуться, чтобы уткнуться в подушку и задохнуться там.

Сегодня на улице было пасмурно и зябко. С неба срывался мелкий дождик, ветер гнал серые тучи по небу. Над нами поставили небольшой навес, но от ветра он не защищал. Я шмыгнула носом, чувствуя, как из него собирается вытечь капля. Мерри обеспокоенно посмотрел на меня, поправляя мой плащ и подоткнув его так, чтобы ветер не забирался внутрь. Я благодарно улыбнулась ему, кивая в сторону госпиталя.

— Шел бы ты в тепло, к камину, что со мной сидеть...

— Если я туда и пойду, то лишь чтобы принести тебе горячего вина, — сердито вскинулся Мерри. Он всегда обижался, когда я хотела отправить его в город. Видно, чувствовать себя нужным ему было не менее важно, чем мне. Он поднялся было, собираясь сходить на кухню, когда его глаза внезапно расширились от ужаса. Он побледнел и показывал рукой за стену. Я посмотрела туда, чувствуя, как холодеет все внутри: огромная черная туча поднималась на востоке, в ней сверкали молнии, она росла и ширилась с такой быстротой, что я невольно прикинула — меня отнести назад не успеют. Но порыв северного ветра налетел и развеял ее, будто и не было этого мрака в помине. Я переглянулась с хоббитом, чувствуя непреодолимое желание улыбаться. Он ошалело улыбнулся мне в ответ, все еще боясь поверить в случившееся.

— Они победили, Мерри! — хотелось плакать и смеяться одновременно. Хоббит кинулся обнимать меня, и я дернулась в ответ, желая обхватить его маленькие плечики. — Подожди, Мерри, подожди! — он отодвинулся от меня, а я глазами показывала на руку, на которой ощутимо подрагивали пальцы. — Они отвечают! Они начали слушаться меня! — я откинула голову и захохотала, не в силах остановиться. Этот день точно стал самым счастливым за всю мою жизнь!

Через несколько часов над городом закружился огромный орел, выкрикивавший с неба о том, что Саурон пал. Люди на улицах пели и смеялись, а я сидела в саду, глядя на свои руки и приказывая себе пошевелить пальцами. Медленно и нехотя они откликались, а Мерри взвизгивал от восторга всякий раз, когда это происходило.

* * *

Минуло еще шесть дней, гонцы из войска сегодня прибыли в город, и Мерри собирался ехать на Кормалленское поле, туда, где должны были встречать короля и Хранителя. Я уговорила Целителя отпустить меня с хоббитом, передвижение в повозке точно не могло мне навредить. Целитель, вздохнув, согласился, и я в нетерпении крутила в руках мешочек с фасолью и горохом, разрабатывая руки. Ходить удавалось пока с трудом, не больше пары метров, но зато я уже могла поворачиваться на бок и подтягивать колени, чтобы заснуть поудобнее. Жизнь потихоньку налаживалась.

Поле встретило нас пестрой радугой шатров, звонким смехом и запахом множества костров. Я втянула воздух, понимая, как на самом деле скучала по всему этому. Наша повозка медленно проехала вперед, к небольшому возвышению, на котором стояли шатры Арагорна, Эомера, князя Имрахиля и некоторых других, не менее прославленных, полководцев. Первой нас заметила Женечка, срываясь с места и кидаясь мне на шею.

— Ты здесь! Приехала! Я так рада! Там было так страшно! А когда земля начала проваливаться, я вообще испугалась! Но орлы прилетели!..

— Можно не сжимать меня так сильно? — я осторожно отстранилась от девушки, искренне ей радуясь. Две с половиной недели отчаяния сменились блаженным умиротворением, и сейчас я любила всех и вся. Мерри побежал разыскивать Пиппина и Фродо с Сэмом, а я с помощью Леголаса слезла с повозки, неуверенно держась на ногах. Эльф улыбался, Гимли пыхтел рядом трубкой, приговаривая, что с самого начала был уверен, что я поправлюсь. Мягкие сумерки укутали поле, а мы сидели у костра, не в силах наговориться. Боромир тихонько подошел и сел рядом, изредка бросая на меня задумчивые взгляды. Я кивнула ему, не собираясь никак выделять из остального Братства. Позже к нам присоединился и Арагорн, тепло улыбаясь и изредка поднимая голову к звездам.

— Коронация будет не раньше чем через месяц, — Гэндальф смотрел на огонь, поблескивая глазами. — Правителю надо подготовиться и подготовить город к приходу Короля.

— А мы все это время будем здесь? — удивилась Женечка.

— Если хочешь, можешь вернуться в город, — раздраженно бросил Леголас. Я удивленно посмотрела на него — обычно такой резкости за эльфом не наблюдалось. Но еще большее удивление вызвала Женечка, когда не стала отвечать, а просто вспыхнула и отвернулась. Позже, когда мы укладывались спать, она объяснила мне причину неприязни эльфа и своего молчания.

— Когда мы сюда прибыли и остановились на первый ночлег, все были такие радостные… — она вздохнула, — мы пили вино, пели песни… и я… я… Боже, я была такой глупой!

— Давай колись уже, хватит ходить вокруг да около. Что ты там натворила? — любопытство уже разъедало меня изнутри.

— Я пришла в палатку к Леголасу, — тихо сказала Женечка. — Легла под одеяло и стала ждать его, — она закрыла лицо руками и глухо продолжила. — Я же не думала, что он с Гимли в одной палатке спит. Они вместе зашли, и оказалось, что я легла на место Гимли. А он… он разделся и полез под одеяло, а я…

Тут я не выдержала и засмеялась в голос, икая от смеха и хватаясь за живот.

— Дай угадаю, — я постаралась отдышаться, глядя на смущенную девушку. — Ты там голая была?! — она сокрушенно кивнула. — А Гимли как закричал на меня, что я бесстыдница, что его глаза бы меня не видели… А Леголас, казалось, кипел от гнева. Он молча указал мне на дверь, сунув мои вещи мне в руки. Я быстро оделась и убежала. А они теперь со мной не разгова-а-аривают, — девушка сорвалась на рев, судорожно всхлипывая.

— Ну что ты, с кем не бывает, — я поглаживала Женечку по плечу, качая головой.

— С тобой такое было? — она с надеждой подняла на меня глаза.

— Со мной — нет, — она еще горше всхлипнула, — но все когда-нибудь бывает впервые!

* * *

Торжественная коронация у стен города была самым величественным зрелищем из всех виденных мною ранее. Денетор вынес венец королей, передавая его Арагорну. Но тот попросил сперва взять его Фродо, а затем передать Гэндальфу, чтобы тот короновал его. Пиры бесконечной чередой сменяли друг друга неделю, но постепенно город стал пустеть. Уходили воины Либеннина и Дол Амрота, засобирались всадники Рохана, обещая вернуться на празднества, о которых Арагорн говорил таинственно, не посвящая в причины. Нас поселили в большом белоснежном доме в верхнем круге Минас Тирита, и мы целыми днями предавались ничегонеделанию. Прошло почти полтора месяца со сражения на Пелленорских полях, и я уже твердо стояла на ногах и даже могла пройти пешком значительное расстояние. Я радовалась, как ребенок, каждому своему успеху, а вместе со мной радовались и друзья. Женечка старалась не отходить от меня ни на шаг. Хоббиты опять скучковались, подолгу засиживаясь на кухне и выкуривая тонну табака. Леголас и Гимли бродили по городу, отмечая места, которые требуют скорейших перемен и ремонта. Боромир иногда заходил в гости, но разговаривать со мной об отношениях не решался. Возможно, он наконец понял, что у нас ничего не будет, а может, и выжидал удобного момента. Второе казалось более правдоподобным, потому что взгляд его горел по-прежнему.

Фарамир собирался отбыть в Итилиен после праздников, Боромир же оставался с отцом в городе, с готовностью перейдя на службу к Королю. Их часто можно было увидеть вдвоем, скачущих по полям, объезжающих дальние деревни. Знания воина были неоценимы для Арагорна, ведь Боромир знал о жителях окрестных городов и деревень все. Так же, как и обо всех правителях близлежащих земель, их владениях, численности населения, припасах… День, когда Арагорн нашел последний уцелевший росток Белого Древа, подсказал нам, что праздник приближается и что будет он намного значимее для Короля, чем дни его коронации. Древо цвело, засыпая двор Цитадели розовыми и белоснежными лепестками, а Арагорн уже выслал воинов навстречу предполагаемому каравану.

Они вошли на закате: эльфийские всадники, окутанные звездным сиянием. Несмотря на то что я была лично знакома с некоторыми из них, я смотрела, разинув рот, на то, как они проехали во двор Цитадели, спешиваясь и подходя к Арагорну. Галадриэль и Келеборн, Глорфиндейл (вот черт!), свита лориэнских и ривенделлских эльфов, конечно же, Элронд с сыновьями и дочерью. Из-за нее ведь этот приезд и затевался, дошло наконец до меня. Но вот кого я совсем не ждала увидеть, так это Ар-Трандуила собственной персоной. Возможно, будь он на олене, я бы быстрее его заметила, а так серебро его волос затерялось на фоне лориэнских эльфов. Хотя что я говорю — оно никак не могло затеряться, это я слепая ворона, пропустила. Женечка, стоявшая рядом, тихо выдохнула, глядя на короля лесных эльфов. Я ревниво посмотрела на нее, но тут же одернула себя — мне какое дело до ее привязанностей? Я с ним даже целовалась вообще-то. Вот.