Еще одни невероятные истории

— Никогда еще столько не смеялся, — сказал он ослабевшим голосом. — Отличная шутка, просто пять баллов. Пойдемте, накормлю вас за это ланчем.

— Послушай, — очень серьезно проговорил я, — никакая это не шутка. И нечего тут особенно смеяться. Ты присутствуешь при рождении новой могучей организации…

— Брось, — сказал он и опять захохотал. — Брось, и пошли поедим.

— Когда эти карточки будут напечатаны? — спросил я максимально деловым голосом.

Он умолк и удивленно вытаращился.

— Так что же… так вы действительно… вы все это серьезно?

— Абсолютно. Ты присутствуешь при рождении…

— Хорошо, — отмахнулся он и встал, — хорошо. Думаю, вы сошли с ума и нарываетесь на неприятности. Эти ребята любят соваться в чужие дела, но не терпят, когда кто-нибудь отвечает им тем же.

— Когда ты сможешь все напечатать и чтобы не видел никто из твоих работников?

— Для такого случая, — ответил Джордж, — я даже пожертвую ленчем. И весь набор сделаю сам. Это самое меньшее, что я должен сделать. — Он снова прыснул, его огромные ноздри затряслись от восторга. — Сколько вам надо?

— Тысячу для начала, и еще конверты.

— Подходите к двум, — сказал Джордж Карноффски, а я рассыпался в благодарностях; уже выйдя из типографии, мы всё слышали его ревущий хохот.

Вернулись мы ровно в два. Джордж был в своем кабинете, и первое, что мы увидели, это огромную пачку карточек на столе перед ним. Большие карточки, раза в два крупнее обычных свадебных или приглашений на вечеринку.

— Ну вот, — сказал он. — Все для вас готово.

Этот идиот все еще смеялся.

Он вручил каждому из нас по карточке, и я внимательно изучил свою. Это был истинный шедевр, Джордж постарался как следует. Карточка была толстая и жесткая, с узкой золотой каемкой. Шрифт заголовка был исключительно элегантен. Не имея возможности показать ее во всем великолепии, я могу хотя бы воспроизвести текст:

КОРПОРАЦИЯ «И АЗ ВОЗДАМ»

Уважаемый………….

Вы, наверное, успели уже ознакомиться с ничем не спровоцированной атакой на Вашу персону колумниста………… напечатанной в сегодняшней газете. Все это возмутительные инсинуации и злонамеренное искажение истины.

Неужели Вы допустите, чтобы этот жалкий клеветник оскорблял Вас подобным образом?

Мир давно уже знает, насколько противно природе американцев допускать в свой адрес оскорбления, не возмущаясь и не требуя — нет, не исполняя — справедливого воздаяния.

С другой стороны, вполне естественно, что человек Вашего положения и репутации не захочет лично еще глубже погружаться в такие мелкие гнусности и вступать в какой бы то ни было прямой контакт с этой низкой и злобной личностью. Но как же тогда Вы можете с ним расплатиться?

Ответ очень прост: «И АЗ ВОЗДАМ» расплатится за Вас. Мы готовы на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……, для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем Вам набор возможных способов (с указанием стоимости):

1. Прямой удар в нос, один, сильный $500.

2. Синяк под глазом $600.

3. Удар в нос и синяк под глазом $1000.

4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей $1500.

5. Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню $2500.

Данная работа осуществляется профессионалом.

Если Вы желаете принять какое-нибудь из этих предложений, пришлите, пожалуйста, ответ по адресу, указанному в сопроводительном листке. По дополнительному запросу Вы получите предварительное извещение о месте и времени проведения акции, а потому сможете наблюдать с безопасного расстояния за всеми событиями.

Предварительной оплаты не требуется; когда же Ваш заказ будет должным образом выполнен, Вам в обычном порядке вышлют счет.

Джордж Карноффски не поленился, печать была просто загляденье.

— Клод, — сказал он, — тебе нравится?

— Сказка.

— Лучшее, что я мог для вас сделать. Это вроде как когда видишь, как солдаты уходят на войну, где их, возможно, убьют, и ты готов отдать им что угодно и сделать для них что угодно.

Он снова начал смеяться, и я поторопился сказать:

— Мы, пожалуй, уже пойдем. У тебя есть конверты для этих карточек?

— Все, все готово. И вы можете расплатиться не сейчас, а когда начнут поступать деньги.

Тут, похоже, ему стало еще смешнее, он буквально рухнул в свое кресло и захихикал как придурок; мы с Джорджем поспешили на улицу под мерно падавший с неба снег.

Всю дорогу до нашего дома мы бежали бегом и, прежде чем подняться, в телефоне-автомате у лифта позаимствовали телефонный справочник Манхэттена. «Вумберг, Уильям С.» нашелся сразу же, и, пока я читал вслух адрес — где-то в районе Восточных Девяностых, — Джордж написал его на одном из конвертов.

«Гимпль, миссис Элла X.» также быстро нашлась, и второй конверт мы адресовали ей.

— Письма Вумбергу и Гимпль мы пошлем прямо сегодня, — сказал я, заклеив конверты. — Хотя мы толком и не развернулись. Завтра мы отправим дюжину.

— Надо бы успеть к ближайшей выемке почты, — заметил Джордж.

— Мы доставим их сами, — твердо сказал я. — Теперь, незамедлительно. Чем скорее они их получат, тем лучше. Завтра может быть поздновато, завтра они не будут и вполовину такими злыми, как сегодня. За ночь люди всегда остывают. Так что ты беги и сейчас же доставь эти карточки, а тем временем я порыскаю по городу и постараюсь что-нибудь разузнать о привычках Лайонела Панталуна. Увидимся вечером.

Часов в девять я вернулся домой; Джордж лежал на кровати, курил сигарету и пил кофе.

— Доставил и ту и другую, — отчитался он. — Просто сунул в щель почтового ящика, нажал на звонок и дунул по улице. У Вумберга огромный домина, огромный белый домина. А как у тебя?

— Я сходил к одному знакомому, который работает в спортивной секции «Дейли миррор». Он мне все рассказал.

— Ну и что же он рассказал?

— Он сказал, что передвижения Панталуна совершенно предсказуемы. Он работает допоздна, но, где бы ни был раньше, всегда — это важно, — всегда заканчивает свой вечер в клубе «Пингвин». Он приходит туда около полуночи и остается до двух или до половины третьего. Его агенты приносят туда последние сплетни.

— Это все, что нам нужно знать, — обрадовался Джордж.

— Как-то слишком уж просто.

— Деньги буквально ни за что.

На радостях Джордж достал из шкафа бутылку виски, и мы два часа сидели на кроватях, попивая дешевый бленд и строя чудесные планы развития нашей фирмы. К одиннадцати часам мы уже наняли штат из пятидесяти человек, включая двенадцать знаменитых боксеров, и наш офис располагался в Рокфеллер-центре. К полуночи мы захватили контроль над всеми колумнистами и диктовали им их колонки по телефону прямо из нашей штаб-квартиры, стараясь ежедневно оскорбить и разозлить по крайней мере двенадцать богатых персон, проживавших в той или иной точке страны. Мы сказочно разбогатели, у Джорджа был английский «бентли», а у меня пять «кадиллаков». Джордж заранее тренировался, как будет говорить с Лайонелом Панталуном по телефону.

— Это ты, Панталун?

— Да, сэр.

— Так вот, слушай меня внимательно. Твоя сегодняшняя колонка — вонючее дерьмо. Ты что, ничего не умеешь?

— Извините, пожалуйста, сэр, больше не повторится.

— Да ты уж, мать твою, постарайся. Правду говоря, мы уже подумывали взять вместо тебя кого-нибудь другого.

— Пожалуйста, сэр, дайте мне еще один шанс.

— Хорошо, Панталун, но этот раз будет последним. К слову сказать, сегодня ребята подложат тебе в машину гремучую змею по поручению мистера Хирама Ч. Кинга, мыльного фабриканта. Мистер Кинг будет смотреть с другой стороны улицы, так что не забудь испугаться, когда заметишь змею.

— Да, сэр, конечно же, сэр, не забуду ни в коем случае…

Мы наконец угомонились, легли спать и выключили свет, но у меня долго стояло в ушах, как Джордж распекает Панталуна по телефону.

Утром мы проснулись, когда часы угловой церкви пробили девять. Джордж встал и пошлепал к двери за почтой; вернулся он с письмом.

— Распечатай, — сказал я.

Он распечатал конверт и осторожно развернул лист тонкой бумаги.

— Да читай же ты! — заорал я.

Он начал читать письмо вслух; его голос звучал сперва тихо и серьезно, но, по мере того как он осознавал его значение, возрос до визгливого, почти истерического торжествующего крика. В письме говорилось:

Ваши методы не назовешь обычными. В то же самое время я могу лишь одобрить все, что вы сделаете с этим пакостником. Так что флаг вам в руки. Начинайте с пункта 1. И если вы добьетесь успеха, я с радостью дам вам заказ на последовательную проработку всего списка. Счет присылайте мне.

Уильям С. Вумберг

Я помню наш тогдашний восторг; мы исполнили прямо в пижамах какой-то дикарский танец, громко восхваляя мистера Вумберга и крича, что теперь мы сказочно богаты. Джордж ходил по кровати колесом; возможно, я делал то же самое.

— Когда мы это сделаем? — спросил он, чуть отдышавшись. — Сегодня?

Я ответил не сразу. Я не хотел спешить. Страницы истории пестрят именами великих людей, лишившихся многого только потому, что позволили себе в возбуждении момента принять торопливое решение. Я надел халат, закурил сигарету и начал расхаживать по комнате.

— Спешить нам некуда, — сказал я. — Заказ Вумберга будет исполнен в надлежащий момент, но сперва нам нужно разослать сегодняшние карточки.

Я быстро оделся, и мы сбегали к газетному ларьку, который через улицу, купили по экземпляру всех ежедневных газет, какие там были, и вернулись к себе в комнату. Следующие два часа мы провели за чтением колонок известных колумнистов и под конец составили список на одиннадцать человек — восемь мужчин и три женщины, — которых так или иначе оскорбил один из колумнистов. Так что дела шли хорошо, мы работали быстро и слаженно. Еще полчаса ушло на то, чтобы узнать адреса оскорбленных — двоих мы так и не нашли — и заадресовать конверты. Потом мы доставили их по адресам и примерно в шесть вечера вернулись в свою комнату, усталые, но довольные. Мы приготовили кофе, поджарили гамбургеры и поели прямо в постели. Затем мы несколько раз вслух перечитали друг другу Вумбергово письмо.

— Он ведь что делает, — сказал Джордж, — он дает нам заказ на шесть тысяч сто долларов. Пункты с первого по пятый включительно.

— Неплохое начало. Отнюдь не плохо для первого дня. Шесть тысяч в день — это будет… дай-ка подумать… это примерно два миллиона в год, не работая по воскресеньям. По миллиону каждому. Это больше, чем зарабатывает Бетти Грейбл[5].

— Теперь мы очень богатые люди, — сказал Джордж и улыбнулся медленной мирной улыбкой.

— Через день или два мы переедем в «Сент-Реджис».

— Я подумывал об «Уолдорфе», — сказал Джордж.

— Хорошо, пусть будет «Уолдорф». А потом нам нужно будет купить себе дом.

— Вроде как у Вумберга?

— Хорошо, вроде как у Вумберга. Но первым делом работа. Завтра нам нужно разобраться с Панталуном. Мы поймаем его на выходе из клуба «Пингвин». В полтретьего ночи мы будем его поджидать, и когда он выйдет на улицу, ты шагнешь вперед и двинешь ему прямо в нос, как предусмотрено договором.