Символическая жизнь

По поводу женщины сновидец ответил: «Это моя прачка». Его прачка была вдовой, старомодной, необразованной, жившей, естественно, более примитивно, чем он сам. Поскольку клиент принадлежал к интеллектуальному типу, его чувственная сфера играла второстепенную роль. Поэтому чувство как таковое было малодифференцированным и по своему уровню соответствовало чувственной сфере прачки. Пытаясь произвести впечатление на прачку, сновидец, по сути, воздействовал на Лейпциг.

По поводу поездки он заметил: «О, это моя цель. Я хочу пойти дальше и получить кафедру». Налицо безудержное стремление, глупая попытка, горная болезнь; он хочет взобраться слишком высоко. Его чувство было глубоко подавлено и поэтому не содержало верных оценок, оставаясь слишком наивным. Крестьянка ассоциируется с собственной матерью. Есть много способных, интеллигентных людей со слабо развитой дифференциацией чувств, вследствие чего само чувство находится под влиянием материнского, оно идентично материнскому. Такие люди несут в себе много материнских свойств в чувственной сфере; они очень любят детей, внутреннюю обстановку дома, красивые комнаты и старые дома. Иногда случается, что, достигнув сорока, эти индивиды обнаруживают мужское начало, и здесь их поджидает психологический конфликт.

Таким образом, мужские чувства оказываются, так сказать, женскими и, как таковые, возникают и проявляются в снах. Я обозначаю их термином анима, поскольку эти чувства оказываются персонификацией нижних подчиненных функций, связывающих человека с коллективным бессознательным. Коллективное бессознательное в мужчине, как целое, представлено в женской форме. У женщин оно возникает в мужской форме и представлено анимусом.

На мой вопрос, что пациент имеет в виду, когда говорит, что крестьянка находилась под сильным впечатлением от плана поездки, он сказал: «Это следствие моего хвастовства. Я люблю прихвастнуть перед людьми, чтобы показать, кто я есть; люблю быть в центре внимания, когда общаюсь с малообразованным людом. К несчастью, мне почти всегда приходится быть в окружении малокультурных людей». Когда человек возмущается примитивностью окружающей среды и чувствует, что он много выше людей своего круга, то его внутренняя среда непроизвольно проецируется во внешнюю, и он начинает замечать в ней то, что должен был бы видеть в себе самом. Вместо слов: я помню о том, что мое окружение ниже меня, он должен был бы сказать: я вижу, что мое собственное внутреннее содержание явно ниже нормы. Правильными оценками он не располагает и неполноценен в чувственной жизни. В этом и состоит его проблема.

Но вернемся к сюжету сна. «В этот момент он выглядывает из окна и видит крестьян, собирающих сено». Это вновь образ чего-то, что происходило у него в прошлом. Он возвращает его к схожим картинам и ситуациям. Лето, и нужно встать рано и идти ворошить сено целый день, может, придется остаться на вечер. Конечно, это простой, честный труд, и им заняты все простые, честные люди. Он вспоминает, что у него в кабинете есть картина, висящая на стене и изображающая крестьян, собирающих сено. «Вот это и есть происхождение образа в моем сне».

Следующая часть сна более затемнена: появляется краб-ящерица. Я спрашиваю, откуда он мог появиться. «Это мифическое чудовище, которое пятится задом. Откуда он мог появиться во сне, я не знаю, наверное, из сказок или чего-то в этом роде». То, что он вспоминал до этого, являлось вещами, которые любой из нас может встретить в реальной жизни, предметами, реально существующими. Что касается краба, он в реальной жизни невозможен, это архетип. Аналитик, имея дело с архетипом, прибегает к размышлению. Имея же дело с личным бессознательным, непозволительно слишком много придумывать и добавлять что-либо к ассоциациям пациента. Можете ли вы что-либо прибавить к личности другого? Вы же сами по себе тоже личность. Другой человек живет своей собственной жизнью и собственным разумом, поскольку он личность. Но в той степени, в какой он рядовой индивид, особь, он обладает базовыми структурами разума, сознания, и здесь я уже могу начать рассуждать, становиться его партнером. Я даже могу обеспечить его необходимым контекстом, которого у него нет; он не знает, откуда появился краб, и не понимает, что все это означает, а я знаю и могу снабдить его этим знанием.

Я указал ему, что мотив героя часто появляется в снах. У него есть героическая фантазия о себе, проявившаяся в последнем сне. Он везде герой – и в длинном пальто, и с грандиозным планом, герой, когда умирает на поле боя в сражении неподалеку от лечебницы св. Якова. Он собирается показать миру, кто он таков, и, конечно, он герой, когда побеждает чудовище. Мотив героя неизменно сопровождается мотивом дракона: дракон и герой, борющийся с ним, – две фигуры одного и того же мифа.

Здесь дракон появляется в образе краба-ящерицы. Само по себе это, конечно, не объясняет того, что выражает дракон как образ его психологической ситуации. Поэтому последующее разворачивается вокруг чудовища. Когда оно движется сначала налево, а потом направо, у сновидца возникает впечатление, что он стоит на углу, который замыкается на нем наподобие раскрытых ножниц. Это может стать фатальным. Он читал Фрейда, и, в соответствии с его позицией, рассматривает ситуацию как желание инцеста: чудовище на поверку оказывается матерью, угол раскрытых ножниц – ноги матери, а он, стоящий между ними, является только что рожденным или намеревающимся вернуться назад.

Как это ни странно, в мифологии дракон есть мать. Этот мотив можно встретить во всем мире, и само чудовище называют матерью-драконом. Мать-дракон каждый раз поедает свое дитя, она засасывает его обратно после того, как порождает, «чудовищная мать», как ее иначе называют, ждет с широко раскрытым ртом свою добычу где-то у западных морей, и, когда человек приближается к этому рту, чудовище заглатывает жертву. Чудовищный образ является матерью каменных гробов, пожирателем плоти; это в измененном виде Матута, мать мертвых, или богиня смерти.

Подобные параллели еще не объясняют, почему в данном сне возник образ краба-ящерицы. Я придерживаюсь (на это есть свои причины) мнения, что представления психических фактов в образах, подобных змее, или ящерице, или крабу, или мастодонту, или аналогичным животным, имеют органическое происхождение. К примеру, змея очень часто представляет собой цереброспинальную систему, особенно нижние мозговые центры; в частности, продолговатый мозг и спинальный шнур. Краб, с другой стороны, имея только симпатическую систему, представляет главным образом симпатику и парасимпатику живота, область абдоминальную. Поэтому при переводе текста самого сна это можно прочесть следующим образом: продолжая в том же духе, есть риск нарушить деятельность симпатической и цереброспинальной систем. Фактически так и случается. Симптомы невроза сновидца выражают «недовольство» симпатических функций и цереброспинальной системы его сознательной установкой.

Краб-ящерица привнес архетипическую идею героя и дракона как смертельных врагов. Но в некоторых мифах можно обнаружить интересный факт: герой связан с драконом не только борьбой. Напротив, есть указания, что сам герой – это дракон. В скандинавской мифологии герой распознается по тому, обладает ли он змеиными глазами. И, если у него змеиные глаза, он змея. Есть и другие мифы, содержащие ту же идею. Кекроп, основатель Афин, изображался могучим мужчиной со змеиным хвостом вместо ног. Души героев часто после смерти появляются в виде змей.

В сне чудовище движется сначала налево; я спрашиваю об этом. Он говорит, что, по-видимому, краб не знал дороги. Левая сторона – неудачная, зловещая, угрожающая. Она неблагоприятна. Правая сторона неблагоприятна для чудовища, потому что во время этого перемещения его настигает прут и убивает. Теперь о позиции в углу между движениями. Сновидец понял ее как попытку инцеста и сказал:

«Фактически я чувствовал себя окруженным со всех сторон и ощущал миссию героя, который собирается сразить чудовище». Таким образом, он реализовал мотив героя.

В отличие от мифического героя он сразил чудовище не оружием, а железным прутом. Он сказал: «Судя по результату, мне показалось, что это магический прут». Определенно он расправился с крабом магическим образом. Прут – другой мифологический символ. Часто он содержит сексуальную аллюзию, а сексуальная магия – это средство защиты от опасности. Можно также вспомнить землетрясение в Мессине [32], тогда сама природа вызывала в людях определенные инстинктивные реакции, направленные против всесокрушающих разрушений.

Прут – это инструмент, а инструменты в снах означают то, чем в действительности являются, – средства, с помощью которых человек осуществляет свое желание. К примеру, нож выражает желание резать; когда я пользуюсь копьем, то удлиняю свою руку; с помощью ружья можно проектировать влияние своего действия на большое расстояние; с помощью телескопа то же самое происходит и для зрения. Инструмент есть механизм, который выражает мое желание, мои способности и умения. Инструменты в снах символизируют аналогичный психологический механизм. Инструмент сновидца – магический круг. Он использует волшебную вещь, чтобы изгнать чудище, т. е. свою нервную систему, отвечающую за чувственную сферу.

Что же это означает в действительности? Пациент думает, что опасности нет. Так часто и поступают. Надо подумать, что чего-то нет, и этого не будет. Как ведут себя люди, живущие только головой? Они используют свой интеллект, чтобы считать многие вещи несуществующими; они убеждают их исчезнуть. Говорят: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Так поступил и мой сновидец. Он просто устранил чудище. «Краба-ящерицы нет; нет противоположного желания, я избавлюсь от него, подумаю, что его нет».

После этого я высказал ему свое мнение по поводу ситуации. «Лучший способ, – сказал я ему, – разобраться со снами – это представить себе, что ты малое дитя, и прийти к древнему старику или старухе с вопросом: «А что вы думаете об этом и обо мне?» И он (она) вам скажет: «У вас есть амбициозный план, и это глупо, поскольку вы идете против своих же собственных инстинктов. Ваши же собственные не безграничные возможности блокируют вам путь. Вы желаете устранить препятствия магией вашего мышления. Вы верите, что искусством интеллекта можно их преодолеть, но это проблема весьма иррационального характера». При этом я добавил: «Ваши сны содержат предостережения. Вы ведете себя точно так же, как машинист или швейцарский авангард, бросившийся на врага без поддержки основных сил, и если вы и дальше будете поступать так же, то вас ждет катастрофа».

Он был уверен, что такая точка зрения слишком серьезна и не имеет основания. Он настаивал на инцестуозной основе сновидения, на том, что теперь он осознал это и поэтому свободен и может отправляться в Лейпциг. Я пожелал ему счастливого пути. Через три месяца он потерял работу, положение и исчез в неизвестном направлении. Таков был конец. Он бежал от фатальной опасности, исходящей от краба-ящерицы, но не понял предупреждения. Мне бы не хотелось склонять вас к пессимизму. Все же есть люди, которые делают разумные выводы из своих снов, что помогает им успешно решать свои проблемы.