Символическая жизнь

2. Функции бессознательного

Итак, я обрисовал некоторые из принципов, на которых основывается мое отношение к проблеме снов, и поскольку мы хотим исследовать способность человека к продуцированию символов, сны оказываются самым главным и доступным материалом для этой цели. Два основных положения, которые необходимо учитывать при работе со снами, суть следующие: первое – сон следует рассматривать как факт, относительно которого нельзя делать никаких предварительных утверждений, кроме того, что он имеет некоторый смысл; и второе – сон есть специфическое выражение бессознательного. Вряд ли можно сформулировать данные положения более скромно. Неважно, сколь незначительным, по чьему-либо мнению, может быть бессознательное, в любом случае следует признать, что оно достойно исследования, сродни вши, которая, при всем к ней отвращении, все же вызывает живой интерес энтомолога. Если кто-нибудь, имеющий небольшой опыт в понимании снов, полагает, что сон – это хаотическое, бессмысленное событие, то он, конечно, волен полагать и так. Но если допустить, что сны являются нормальным явлением (как это и есть на самом деле), то необходимо признать: они имеют рациональное основание для своего возникновения, или же целенаправленны, или же и то и другое вместе. Новое вспыхивает как некий намек, слабое подозрение: «что-то висит в воздухе» или «пахнет крысой».

Посмотрим теперь более внимательно на то, как связаны в мозгу сознательное и бессознательное. Возьмем общеизвестный пример. Внезапно вы обнаруживаете, что не можете вспомнить нечто, что только что хотели сказать, хотя перед тем ваша мысль была совершенно ясна и определенна. Или, скажем, вы хотите представить своего друга, а его имя выпало в момент, когда вы собирались его произнести. Вы объясняете это тем, что не можете вспомнить, фактически же мысль стала бессознательной или даже отделилась от сознания. Мы обнаруживаем подобные явления и в связи с нашими органами чувств. Достаточно слушать непрерывную ноту на границе слышимости – и звук то возобновляется, то периодически прекращается. Эти колебания обусловлены периодическими уменьшениями и повышениями нашего внимания, а отнюдь не изменениями звука. Но когда нечто ускользает из сознания, то перестает существовать не в большей степени, чем автомобиль, свернувший за угол. Последний просто выпал из поля зрения, и так же как мы можем увидеть его позже вновь, вспоминается и временно забытая мысль.

Таким образом, часть бессознательного состоит из множества временно затемненных мыслей, впечатлений, образов, которые, невзирая на утрату, продолжают влиять на наше сознание. Отвлеченный чем-либо, с «отсутствующим сознанием», человек может за чем-либо отправиться по комнате. Внезапно он останавливается озадаченный – он забыл, что ему нужно. Его руки шарят по столу, как во сне: человек забыл свое первоначальное намерение, хотя бессознательно руководим, управляем им. И вот он вспоминает, что, собственно, хотел. Бессознательное вновь вернуло ему утраченную цель поиска. Если вы наблюдаете поведение невротика, то можете видеть, как он совершает некоторые поступки по видимости сознательно и целенаправленно. Однако если вы спросите его о них, то обнаружите, что он или не осознает их, или имеет в виду нечто совсем другое. Он слушает и не слышит, он смотрит и не видит, он знает, однако не осознает. Подобные примеры столь часты, что специалист понимает: бессознательное содержание разума ведет себя так, как если бы оно было сознательным. В таких случаях никогда нельзя быть уверенным в том, сознательны ли мысли, слова или действия или нет. Нечто совершенно очевидное для вас может не существовать для других, хотя по их поведению может казаться, что и для них это очевидно.

Именно подобный тип поведения заставляет многих врачей игнорировать заявления их истерических пациентов как полную ложь. Эти люди действительно рассказывают больше неправд, чем многие из нас, но все же «ложь» вряд ли здесь окажется правильным словом.

Фактически их умственное состояние вызывает неопределенность поведения, поскольку их сознание подвержено непредсказуемым затемнениям при вмешательстве бессознательного. Подобным же колебаниям подвержена и их кожная чувствительность. В какой-то момент истерическая личность может почувствовать укол иглой, а следующий, возможно, окажется незамеченным. Если внимание невротика сфокусировано на определенной точке, его тело может быть полностью анестезировано до тех пор, пока напряжение, вызывающее отключение болевых «приемников», не спадет. После этого чувствительность восстанавливается. Все это время, однако, он бессознательно следит за тем, что происходит вокруг. Врач ясно представляет данное обстоятельство, когда гипнотизирует такого пациента. Кстати, нетрудно показать, что последний знает все детали. Укол в руку или замечание, сделанные во время отвлечения сознания, вспоминаются столь же точно и отчетливо, как и в случае отсутствия анестезии или «забывчивости». В связи с этим вспоминаю женщину, которую однажды привезли в клинику в состоянии полного ступора. Когда на следующий день она пришла в себя, то сознавала, кто она, но не представляла, ни где находится, ни почему она здесь, ни даже какое сегодня число. Однако, когда я загипнотизировал ее, она рассказала мне, почему она заболела, как попала в клинику, кто ее принимал. Все эти детали легко проверялись. Она даже назвала время своего поступления, потому что видела часы в приемном покое. Под гипнозом ее память была столь же ясна, как если бы она все время находилась в сознании.

Когда мы обсуждаем подобные темы, то часто должны привлекать свидетельства из клинической практики. По этой причине многие критики полагают, что бессознательное и его тонкие проявления принадлежат всецело к сфере психопатологии. Они считают любое проявление бессознательного чем-то невротическим или психотическим, не имеющим отношения к нормальному состоянию. Но невротические явления ни в коем случае не являются продуктами исключительно болезни. Фактически они не более чем патологические преувеличения нормальных событий; и лишь потому, что они оказываются преувеличенными, они более бросаются в глаза, чем соответствующие нормальные события. Истерические симптомы можно наблюдать у всех нормальных людей, но они столь легки, что обычно остаются незамеченными.

Подобно тому как сознательное содержание может исчезать в бессознательном, так и новое содержание может подниматься из него. Помимо простых воспоминаний, могут появляться и совершенно новые мысли и творческие идеи, ранее никогда не осознававшиеся. Они возникают из темных глубин разума, как цветы лотоса, и формируют наиболее важную часть подпороговой психики. Этот аспект бессознательного особенно важно учитывать при анализе сновидений. Помимо того, следует иметь в виду, что материал снов не обязательно состоит из воспоминаний; он может также содержать еще не вошедшие в сознание новые мысли.

К примеру, забывчивость – совершенно нормальный процесс, обусловленный тем, что некоторые сознательные мысли теряют свою специфическую энергию из-за отвлечения внимания. Когда наш интерес перемещается, он оставляет в тени те вещи, которыми мы до этого были заняты; точно так же луч прожектора освещает новую область, оставляя предыдущую в темноте. Это и неизбежно, так как сознание может одновременно держать в полной ясности лишь несколько образов, и даже такая ясность неустойчива. Но забытые мысли не перестают существовать. Хотя они не могут быть воспроизведены по заказу, они присутствуют в сублимированном состоянии – как раз за порогом воспоминания, откуда могут спонтанно появиться в любое время, часто через много лет полного забвения. Помимо этого, они могут быть вызваны и с помощью гипноза.

Кроме обычного забывания, Фрейд описал несколько случаев, когда происходит «забывание» неприятных моментов, которые человек охотно старается забыть. Как заметил Ницше, когда гордость достаточно настойчива, память предпочитает уступить. Поэтому среди забытых воспоминаний мы встречаем немало таких, которые обязаны своему пребыванию в подпороговом состоянии (следовательно, и невозможностью воспроизведения по желанию) особенностям своей собственной природы. Психологи называют их подавленным содержанием.

Я говорю о вещах, которые мы сознательно видели или слышали, а затем забыли. Но все мы видим, слышим, обоняем множество вещей, даже не замечая их, и все это потому, что наше внимание или отвлечено, или воздействие этих вещей на наши чувства слишком мало, чтобы оставить сознательное впечатление. Бессознательное, однако, замечает их, и такие неосознаваемые восприятия могут играть большую роль в нашей повседневной жизни. Мы даже не сознаем, как они влияют на наши реакции на людей или события. Как наиболее, с моей точки зрения, впечатляющий пример приведу случай с профессором, который прогуливался за городом со своим учеником и был погружен в серьезный разговор. Внезапно он заметил, что его мысли прервались неожиданным потоком воспоминаний раннего детства. Он не мог понять причины этого отвлечения. Ничего из того, что говорилось, казалось, не имело ни малейшего отношения к этим воспоминаниям. Оглянувшись, наш профессор догадался, что первые воспоминания детства пришли ему в голову в тот момент, когда они проходили мимо фермы. Он предложил своему ученику вернуться к тому месту, где ему впервые бросились в сознание образы детства. Оказавшись там, он ощутил запах гусей и тотчас же понял, что именно этот запах вызвал поток воспоминаний. В молодые годы он жил на ферме, где держали гусей, и их характерный запах оставил прочное, хотя и забытое впечатление. Когда он проходил мимо фермы, то ощутил этот запах подсознательно, и это невольное (непроизвольное) впечатление вызвало к жизни давно забытые переживания детства.

Данный пример наглядно демонстрирует, как подпороговое восприятие явилось высвободившим воспоминания раннего детства «спусковым крючком», энергетическое напряжение которого оказалось достаточно сильным, чтобы прервать беседу. Восприятие оказалось неосознанным, поскольку внимание было направлено на другое, а стимул не слишком велик, чтобы отвлечь его и достичь сознания напрямую. Но он вызвал «забытые» воспоминания. Подобные явления нередко встречаются в повседневной жизни, но по большей части они остаются незамеченными.

[Такое действие «намека», или «спускового крючка», может объяснить развитие не только положительных воспоминаний, но и вполне невротических симптомов в случаях, когда вид, запах или звук вызывают воспоминания прошлого. Девушка может работать у себя в конторе, пребывая в отличном состоянии здоровья и настроения. И вдруг у нее развивается страшная головная боль и другие признаки переживаний. Оказывается, она непроизвольно услышала гудок далекого корабля, и это бессознательно напомнило ей о расставании с любимым, которого она пыталась забыть. Примером может послужить секретарша, которая ревнует одного из сотрудников своего босса. Обычно она забывает приглашать этого человека на совещания, хотя его имя ясно значится в списке. Если ее спросить об этом, она скажет, что «забыла» или что ее в это время «отвлекли». И никогда не признается даже себе в истинной причине своего забывания.]