Философия достоинства, свободы и прав человека

В подобном — ценностном, духовном, культурном значении этого слова используются упомянутые выше категории и в настоящей работе. Понятие западноевропейской цивилизации приобретает для нас особое значение ещё и потому, что именно она и рассматривается в данном исследовании в качестве подлинного материнского лона философии достоинства, ибо сама суть западноевропейской культуры как раз и заключается в признании особой ценности и неповторимости личности каждого человека.

Наиболее часто в современной литературе западную (по некоторой терминологии — североатлантическую) цивилизацию подают в качестве антиномии восточной (по некоторой терминологии — азиатской). При этом первую, как отмечается, характеризуют динамизм, ориентация на новизну; утверждение достоинства и уважения к человеческой личности; индивидуализм, установка на автономию личности; рациональность; идеалы свободы, равенства, терпимости; уважение к частной собственности; предпочтение демократии всем другим формам государственного управления. На определенном этапе своего развития эта цивилизация, несомненно, приобрела глобальный, интернациональный, всеобщий характер, превращаясь, по сути, в единую общечеловеческую систему ценностей, в равной степени значимую для всех народов мира. На институциональном уровне подобное положение вещей представлено в VII разделе настоящей работы.

Восточной (азиатской) цивилизации, как отмечается, более всего присущи следующие контуры: неразделенность собственности и административной власти; экономическое и политическое господство бюрократии; подчинение общества государству; отсутствие гарантий прав граждан. Касаясь нашего недавнего прошлого, некоторые авторы предпринимают настоятельные попытки выделить жизнедеятельность населения Российской (большевистской) империи в особый вид восточной цивилизации, обращая внимание на такие характерные черты этого феномена, как самодержавная форма государственной власти, или, как её иногда ещё именуют, «вотчинное государство»; коллективистскую ментальность; незначительный объем экономической свободы; подчинение общества государству. Действительно, образ жизни населения российской империи бросается в глаза своими несомненными отличительными особенностями. Однако, тянут ли таковые на некую разновидность восточной цивилизации судить не берусь. Всех интересующихся этой проблемой отсылаю к работам известного российского социолога Николая Яковлевича Данилевского (1822–1885) «Россия и Европа», а также британского историка Арнольда Тойнби (1889–1975) «Постижение истории». По сему поводу считаю своим долгом лишь отметить, что противопоставление «Запада» и «Востока» по принципу «добра» и «зла», как это нередко в потугах бесплодной самоидентификации делают представители одной из украинских партий власти, лишено какого-либо здравого смысла и научной ценности.

Последнее, правда, не отменяет право читателей поинтересоваться: к какой цивилизации причисляет себя современная Украина, к какой она в действительности принадлежит? На эти вопросы у нас отвечают по-разному. Например, в статье «Мы, малороссы» один отечественный публицист, полемизируя со своими оппонентами из партии этнической нетерпимости, утверждает: «Но нашим «національно свідомим» не до этого, у них другое на уме. «Мы — европейцы!» Им кажется, что это звучит гордо. И они хотят в Европу. Да вы же в ней и есть, прямо в самой середке! Не в Европу вы хотите, хлопцы, а в западноевропейскую цивилизацию, и мечтаете, чтобы вас считали европейцами как раз в этом, цивилизационном смысле. Только вот это уж — пардон. Чтобы стать «европейцами» именно в этом плане, мало объявить, что вы «разделяете европейские ценности», нужно быть наследником западноевропейской истории» («2000». - N 40, 6.10.2006 г.). Судя по тому, с каким единодушием большинство стран — членов ЕС отвергло даже постановку вопроса о сроках вступлении Украины в это привлекательное межгосударственное образование, можно безошибочно сделать вывод о том, признают ли за украинцами статус одного из наследников западноевропейской истории её подлинные творцы. Что же касается полемики по этому вопросу внутри Украины, то одно лишь несомненно: относить украинцев к иной цивилизации, чем та, к которой принадлежит остальная часть титульной супернации, а тем более упорно противопоставлять себя последней, вряд ли отвечает исторической правде. Некой иллюстрацией к этому утверждению может послужить ответ украинского писателя Бузины на вопрос читателя об этнической самоидентификации последнего. Писатель таиться не стал: «Я называю себя и украинцем, и русским, потому что для меня украинец — это такой русский. До революции это называлось триединым русским народом, состоявшим из малорусов, белорусов и великорусов. Сейчас это, наверное, лучше называть суперэтносом, по Гумилеву… Я чувствую себя прямым потомком тех, кто населял Киевскую Русь. А это население называлось русскими. Русь для меня — это глубокое духовное понятие, очень позитивное по смыслу. Оно несет в себе прежде всего любовь. При этом я не отрицаю, как уже говорил, независимости Украины и двуязычности украинской культуры. Или, если хотите, двуязычности русской культуры, потому что тот же Шевченко до революции считался русским писателем». Впрочем, подлинная самоидентификация значительной части населения Украины вызывает лютую ненависть одной из самых агрессивных партий власти — партии этнической нетерпимости, неистовые члены которой не чураются опускаться до прямых поджогов магазинов, в которых продаются русскоязычные книги ненавистных им авторов. К слову сказать, один из подобных эпизодов современного варварства стал основанием для проведения специальной пресс-конференции на тему «Почему жгут русские книги в Киеве» с участием упомянутого писателя.

На страницах данной работы некоторые особенности бытия населения Российской (большевистской) империи нашли своё отражение в особой категории «традиция невежества». Этому специфическому явлению, которое в качестве общего исторического наследия досталось всем обитателям некогда могучей державы, будет уделено должное место в разделе 2 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что роли традиции в судьбе того или иного народа необходимо уделять особое внимание. В отличие от бытового представления о ней, традиция — это не устаревшие и воспроизводимые время от времени предрассудки, пережитки, суеверия и ритуалы, употребляемые в качестве некой безобидной дани прошлому.

В действительности традиция — это глубинные, устойчивые стереотипы поведения, которые в своём внешнем проявлении отражают специфику менталитета, архетипа того или иного народа и при этом передаются из поколения в поколение по невидимым каналам исторической памяти.

Без осмысления её роли в жизни народа мы будем лишены понимания многих исторических процессов. И в первую очередь тех, которые по своей алогичности, аморальности и бесперспективности не находят какого-либо разумного объяснения с позиций здравого смысла. Концепция традиции невежества, например, это объяснение дает. При этом я не допускаю выделения последней в особую форму цивилизации именно потому, что этот феномен на тех или иных этапах истории оказывался присущим абсолютно всем народам. Только одним нациям удалось поставить эту традицию под контроль институтов гражданского общества и правового государства, а другие за неимением таковых оказались под её железной пятой со всеми вытекающими из этого обстоятельства трагическими последствиями.

Возвращаясь к основному предмету исследования, отметим, что, сформировавшись как некий сугубо национальный правовой феномен отдельных стран, культура достоинства продолжила свой самостоятельный путь к сердцам других народов уже как достояние всего человечества в облике философии достоинства. В итоге, от правовых достижений некоторых народов Запада к общечеловеческой философии достоинства и далее к бытию народов иной цивилизации — таков путь этой культуры. Опыт свидетельствует, что, как правило, это — дорога крови, труда, слез и пота, без чего она по определению не способна обрести пристанище в сердцевине национального архетипа населения той или иной страны. Все затраты такого рода, однако, с лихвой окупаются коренными изменениями в судьбе соответствующей нации. И это, пожалуй, единственный вид усилий, которому не грозит неблагодарная судьба «сизифова труда».

Может, это и покажется кому-то историческим упрощенчеством и одномерностью во взглядах, но такова моя позиция, согласно которой вся история человечества — это некое поступательное движение в процессе постижения упомянутой философии, овладения указанной культурой и преодоления традиции невежества. Пика своего развития подобное мировоззрение достигло в послевоенное время, которое ознаменовалось созданием такого уникального и грандиозного всемирного форума, как ООН. С самого момента своего создания эта организация стала мозговым трестом и институциональным центром, с помощью которого человечество попыталось взять под свою опеку достоинство, свободу и права каждого человека, этноса и народа, живущего на этой планете. Причём в этом обстоятельстве нас радует даже не конечный результат, а сам процесс, тенденция движения к повсеместному утверждению общечеловеческих ценностей, умению вести цивилизованный диалог, способность проявлять международную солидарность при трагических событиях в жизни того или иного народа.

Практическая суть означенной концепции заключается в том, чтобы, задумавшись над историей народов мира, осознать и довести друг до друга довольно простую истину: самое большое благо в этом мире — человек, его жизнь и здоровье, духовный мир и ум, талант и творческий гений. Сия философия призывает каждый народ отстаивать эту выстраданную всем человечеством аксиому как свою индивидуальную и непреложную национальную ценность. С моральной высоты подобной позиции становится понятным, что безнадежных народов на свете не бывает, есть лишь неблагоприятные политические условия, которые до поры до времени сопровождают ту или иную нацию в истории.

Особый случай, когда по тем или иным причинам сама нация не в силах осмыслить свои поступки, свой характер и в итоге — предвидеть свою судьбу. Прийти на помощь такому народу — основная задача философии достоинства. Говорят, философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией. Алчность, этническая рознь, лживость, склонность к предательству — это те горести, которые до сих пор безраздельно торжествовали над судьбой населения той части Российской (большевистской) империи, которая ныне получила наименование Украины. В определённой мере есть надежда, что с помощью философии достоинства граждане оной державы смогут преодолеть эти роковые черты национального характера, оставшегося им в качестве тяжкого наследия прошлого.