Карибский кризис. Как не случилась ядерная война

В ретроспективе

Два наиболее важных вопроса о ракетном кризисе – это то, как он начался и как закончился. Все началось с террористической атаки Кеннеди на Кубу, с угрозы вторжения в октябре 1962 года. Она закончилась тем, что президент отверг российские предложения, которые казались бы справедливыми рациональному человеку, но были бы немыслимы, потому что они подрывали бы фундаментальный принцип, согласно которому США имеют одностороннее право размещать ядерные ракеты где угодно, нацеленные на Китай, Россию или кого-либо еще, и прямо на своих границах; и сопутствующий принцип, согласно которому Куба не имела права иметь ракеты для защиты от того, что казалось неизбежным вторжением США. Чтобы твердо утвердить эти принципы, было вполне уместно столкнуться с высоким риском войны невообразимых разрушений и отвергнуть простые и, по общему признанию, справедливые способы покончить с угрозой.

Однако возникает еще один вопрос: как следует оценивать относительную умеренность Кеннеди в управлении кризисом на фоне только что рассмотренных более широких соображений? Но этот вопрос не возникает в дисциплинированной интеллектуальной и моральной культуре, которая безоговорочно принимает основной принцип, согласно которому США фактически владеют миром по праву и являются, по определению, силой добра, несмотря на случайные ошибки и недоразумения, так что совершенно очевидно, что США вполне уместно могут развернуть массированные наступательные силы по всему миру, в то время как для других (союзников и клиентов отдельно) является оскорблением сделать хотя бы малейший жест в этом направлении или даже подумать о сдерживании угрозы применения насилия со стороны доброго глобального гегемона.

Министр обороны США Роберт Макнамара

Эта доктрина является главным официальным обвинением против Ирана сегодня.

Эти принципы все еще способствуют постоянному риску ядерной войны. Со времен ракетного кризиса не было недостатка в серьезных опасностях. Десять лет спустя, во время израильско-арабской войны 1973 года, Генри Киссинджер объявил ядерную тревогу высокого уровня (Defcon 3), чтобы предупредить русских держаться подальше, в то время как он тайно разрешал Израилю нарушать перемирие. Когда Рейган вступил в должность несколькими годами позже, США начали операции по зондированию российской обороны и имитации воздушных и морских атак, одновременно размещая ракеты «Першинг «в Германии с пятиминутным временем полета к российским целям, обеспечивая то, что ЦРУ называло» сверх-внезапным первым ударом».

Естественно, это вызвало большую тревогу в России, которая, в отличие от США, неоднократно подвергалась вторжениям и практически уничтожалась. Это привело к серьезной военной панике в 1983 году. Известны сотни случаев, когда вмешательство человека прерывало первый удар за несколько минут до старта, после того как автоматические системы выдавали ложные сигналы тревоги. У нас нет российских записей, но нет никаких сомнений, что их системы гораздо более подвержены авариям.

Между тем Индия и Пакистан несколько раз были близки к ядерной войне, и источники конфликта остаются. Оба отказались подписывать договор о нераспространении ядерного оружия вместе с Израилем и получили американскую поддержку для развития своих ядерных оружейных программ – до сегодняшнего дня, в случае Индии, теперь союзника США. Военные угрозы на Ближнем Востоке, которые могут очень скоро стать реальностью, вновь усиливают опасность.

В 1962 году войны удалось избежать благодаря готовности Хрущева принять гегемонистские требования Кеннеди. Но вряд ли мы можем вечно рассчитывать на такое здравомыслие. Это почти чудо, что до сих пор удалось избежать ядерной войны. Существует больше причин, чем когда-либо, прислушаться к предостережению Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна, сделанному почти 60 лет назад, о том, что мы должны встать перед выбором, который «суров, ужасен и неизбежен»:

Положим ли мы конец человеческой расе, или человечество откажется от войны?

Можно ли договориться с «силами добра»?

Ноам Хомский