Третья русская революция

Были и другие проблемы. Найденные кое-где партийные миллионы государственные финансовые институты принимать не спешили. Лишь весной 1992 года Сбербанк и Внешторгбанк России начали делать это, а Внешэкономбанк - главный внешнеэкономический банк СССР - объявил себя банкротом. Непросто складывались отношения следствия со спецслужбами.

Не хватало опытных кадров. Возникла и серьезная правовая коллизия. Ведь чтобы сделать вывод о законности или незаконности финансовых операций КПСС, надо было отделить партийные деньги и собственность от государственных. А как это сделать в тоталитарном обществе, где партия и государство неразделимы?

Засекреченное белье

15 января 1992 года и.о. премьер-министра России Егор Гайдар объявил ультиматум владельцам валютных счетов в иностранных банках и лицам, занимавшимся незаконным вывозом валюты и драгоценностей из СССР. Он дал им два месяца для возвращения награбленного, и добавил, что после указанного срока их ждет суровая кара, а розыском ценностей займется некая частная сыскная фирма. Имелась в виду знаменитая американская фирма Croll Associates , преуспевшая в розысках многомиллионных вкладов бывшего президента Филиппин Фердинанда Маркоса, Саддама Хусейна и др. На ультиматум никто не откликнулся, и в феврале 1992 года правительство России обратилось к этой фирме с просьбой найти вывезенные бывшим советским руководством деньги и ценности.

А в конце января Швейцарию посетила делегация Генпрокуратуры России во главе с генпрокурором Валентином Степанковым, которая привезла документы о "перекачке" в швейцарские банки через посредство контролировавшихся КПСС и КГБ предприятий и фирм очень крупных денежных сумм. Визитеры также предъявили документ о том, что КПСС является запрещенной в России организацией. На визит возлагались большие надежды. Но Швейцарский национальный банк уведомил гостей, что в швейцарских банках хранится всего лишь около 1,9 млрд. долларов на счетах организаций бывшего СССР, а задолженность Советского Союза швейцарским финансовым учреждениям составляет не менее 2,5 млрд. долларов. Представитель Ассоциации швейцарских банков уверил, что швейцарцы "предпринимают определенные шаги с целью воспрепятствовать снятию средств со счетов бывших советских организаций" и что "все счета бывшего советского правительства в Швейцарии в настоящее время блокированы". Однако добавил, что у швейцарских банкиров "есть серьезные сомнения относительно законности претензий отдельных республик бывшего СССР на эти фонды". А представитель Департамента юстиции и полиции Швейцарии Г.Кистлер сказал: "России придется предоставить швейцарским властям дополнительную информацию о деньгах КПСС, тайно переведенных в швейцарские банки".

Москве дали понять: чтобы утвердить свое право истца на разыскиваемые в Швейцарии капиталы, руководству России нужно устроить судебный процесс над бывшим руководством КПСС и СССР и доказать их преступность. Но ведь Советский Союз был всемирно признанной великой державой, которой правила всеми признанная партия и ее лидеры. С точки зрения международного права это был легитимный режим, и доказать его преступность и незаконность подписей советских руководителей на документах о вывозе за пределы СССР валюты и драгоценностей было практически невозможно. В эту правовую преграду уперлось расследование финансово-экономической деятельности высшего советского руководства.

И все же следствие шло. В мае 1992 года Croll Associates сообщила, что нашла следы десятков миллиардов долларов, вывезенных из СССР через швейцарские и иные банки. Основная масса денег и драгоценностей якобы осела в оффшорной зоне на Каймановых островах, а оттуда, вероятно, деньги и ценности были переведены в американские банки. Как только это стало известно, Запад (в первую очередь США) стал давить на Москву, стремясь замять дело о финансовой деятельности КПСС. Гайдару в Америке пообещали дать на реформы 43 млрд. долларов! Но выдвинули два условия: взять на себя долги СССР и не копаться в "грязном белье" КПСС.

В итоге на шею России были повешены советские долги на сумму более 100 млрд. долларов, "суд над КПСС" в Конституционном суде России превратился в фарс, а арестованные члены ГКЧП были амнистированы. В 1993 году специальная комиссия под руководством М.Полторанина перебрала секретные документы компартии и советского государства. Часть их составила так называемый 89-й фонд, который открыт исследователям. Но самые важные компрометирующие документы по путчу (включая записку Янаева, пленки генерала Плеханова и пр.), а также материалы по сомнительной экономической деятельности советского руководства указом Бориса Ельцина были засекречены сроком на 30 лет. На правду о "золоте партии" и августовском путче российские власти наложили табу. Молчит об этом и Запад.

Американская экспертиза

После провала путча всем стало ясно, что Горбачев потерял значительную часть своей власти, а Ельцин столько же власти приобрел. "Мы наблюдали за тем, - пишет бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, - за чем наблюдал весь мир - коммунистическое правление закончилось, и стоял вопрос о выживании Советского Союза". В те дни была создана специальная группа экспертов разных разведывательных служб и профильных ведомств, которая должна была разработать основы политики США на тот случай, если Советский Союз распадется. Членом этой группы был и кадровый офицер ЦРУ Фриц Эрмарт. Он свидетельствует: "Мы сформировали эту специальную временную группу, которая должна была предсказать возможное развитие событий, особенно если это развитие будет представлять угрозу национальной безопасности США. Например, если это перерастет в такой же конфликт, как в Румынии. Наши предсказания были далеко не всегда точны, но сама по себе идея такой группы оказалась конструктивной. Группа подготовила тех, кто принимает политические решения в стране, к тому развитию событий, которое на самом деле произошло. Осенью 1991 года мы предсказывали, что шансы на сохранение и развал Советского Союза примерно равны. Но как бы ни развивались события, нас беспокоило лишь одно: чтобы это развитие не переросло в столкновения и гражданскую войну. Администрация Джорджа Буша была серьезно обеспокоена такой перспективой".

Роберт Гейтс внимательно следил за развитием событий в Москве.

Конкретно американское руководство волновали два возможных сценария: вмешательство армии в исторический процесс и возможное развитие событий по югославскому образцу. "Нас беспокоило, что армия вступит в дело, - говорит Эрмарт. - Но когда мы увидели поведение армии в августе и в последующие месяцы, то все меньше беспокоились об этом. Мы постепенно поняли, что в 1988-1991 годах, в отличие от 1917-1920 годов, не было такого многочисленного слоя общества, такой мощной группы в политической элите, которые готовы были бы пойти и убивать собственный народ за его политические взгляды. Россия прошла через век насилия, который дорого обошелся стране. В России сложилось нормальное общество - и это помогло сохранить гражданский мир".

Однако второй сценарий со временем все больше волновал американские спецслужбы, Госдепартамент и Белый дом. "Мы беспокоились частично из-за того, что события развивались очень драматично, а частично из-за примера Югославии, - говорит Эрмарт. - Но в основном из-за того, что очень много россиян сами боялись такого развития событий и они сами говорили об этом. Тогда российская политическая элита выступала с довольно апокалиптическими предупреждениями - гражданская война, голод, крах экономики". Напуганное такой перспективой американское руководство решило пересмотреть парадигму своей политики в отношении СССР.

В 1980-е годы, когда обозначился системный кризис советской империи, американское руководство задалось вопросом: чего бы оно не хотело видеть в Советском Союзе? И ответило на него так: мы не хотим экономического бедствия и связанного с ним отчаяния, чреватого политическим хаосом и гражданской войной в стране, обладающей огромным ядерным потенциалом. Конечно, на Западе были влиятельные персоны (Маргарет Тэтчер, Збигнев Бжезинский) и силы, мечтавшие о гибели "красной империи". Но вплоть до августовского путча высшее руководство США не желало хаоса в Советском Союзе или развала СССР. Судьбу балтийских республик Горбачев и Буш-старший отдельно обговорили на саммитах в 1989 году на Мальте и в мае-июне 1990-го в Вашингтоне.

Но когда развал Советского Союза стал реальностью, Вашингтон, боясь югославского сценария, стал искать наименее конфликтный вариант решения проблемы. Единственной возможностью избежать югославского варианта был роспуск СССР при условии, что административные границы между союзными республиками станут государственными. Эту мысль американцы стали настойчиво доводить до руководства советских республик (прежде всего Украины, Белоруссии и Казахстана), но главное - через его окружение - до Бориса Ельцина.

Как Горбачев невольно спровоцировал августовский путч, Ельцин спровоцировал развал Союза. Когда после провала путча президент России объявил о запрете компартии, и в Москве начались аресты крупных функционеров КПСС, в Киеве на трибуну Верховной рады вышел лидер украинских коммунистов Геренко и сказал: "Если мы сегодня не проголосуем за независимость Украины, завтра Ельцин арестует нас". И Верховная рада, где большинство составляли коммунисты, подавляющим большинством проголосовала за самостийную Украину. То же произошло и в других союзных республиках. Американцам даже не надо было вмешиваться в процесс. Им только нужно было подсказать, как это сделать.

Строб Тэлбот откровенно признался: "Когда-нибудь историки напишут, какой разительный контраст представляют собой развал СССР и развал Югославии. И хотя развал Советского Союза проходил хаотично, он - ничто по сравнению с югославским кризисом. СССР распался без вооруженных конфликтов, потому что Ельцин, Назарбаев, Кравчук и Шушкевич договорились об одном существенном принципе: границы между советскими республиками становятся международными границами. И это, за некоторыми исключениями, позволило процессу протекать мирно".

После провала путча Михаил Горбачев затеял в Новом Огареве под Москвой процесс склеивания евразийской державы. Его верным союзником был только участник июльской "тайной вечери" Нурсултан Назарбаев.

Звонок Бушу

Поначалу и Ельцин был верен договоренностям, достигнутым на той встрече. Но потом под воздействием своего окружения он решил избавиться от Горбачева и вместе с Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем заключил Беловежское соглашение. Назарбаева в Вискули Ельцин не пригласил. Ведь тот мог напомнить ему о прежних договоренностях, а то и позвонить все еще действующему президенту СССР.

Беловежской тройкой было создано СНГ, как говорили в народе, Способ Насолить Горбачеву. Понимая, что творят, эти люди вели себя соответственно. О содеянном они сначала сообщили не президенту СССР в Москву, а президенту США в Вашингтон, пытаясь заручиться его поддержкой. Слухи об этом звонке давно гуляли по Москве, но Ельцин и его окружение их опровергали. Тем не менее звонок был. Вот как его описывает в своих мемуарах Джордж Буш.