Сторожевые псы

На канале "Гости" выходцы из какой-то далёкой южной страны жаловались, что их уровень жизни не соответствует уровню граждан Привендии и им приходится много работать. Интеллигентный субъект во фраке объяснял, что беженцам предоставляется тот уровень жизни, которого данные беженцы лишились у себя на Родине, при этом беженцам необходимо трудится на доступных неквалифицированных работах, а кто не работает - тот не ест, а кому не нравится - имеет право вернуться домой.

На следующий день Эдгар принёс мне спортивный костюм и туфли, чтобы я мог быстро ходить и иногда бегать по территории больницы, а также белую шляпу из какого-то синтетического материала, чтобы летнее солнце не напекло мне голову. В тот день много погулять не удалось - на город навалилась туча, поливающая улицы занудным дождём.

Ночью я проснулся от звука удара, затем завыла сирена. Через некоторое время надсадно зашумел двигатель и всё стихло.

Утром в столовой я узнал, что ночью фура врезалась в забор больничного парка, произведя значительные разрушения. На утренней прогулке меня потянуло к месту происшествия. Секция забора, отделявшая территорию больницы от переулка, была оторвана от фундамента и завалена. Налетевший порыв ветра сорвал с моей головы шляпу и отнёс её через поваленный забор на проезжую часть. Людей в переулке не было, но по нему медленно полз робот-уборщик, цепляющий своими щётками валяющийся мусор. Поколебавшись минуту, я перелез через фундамент ограды и подобрал свой головной убор. При попытке вернуться оказалось, что взобраться на фундамент мне не удаётся. Я направился в сторону оживлённой улицы, где находился главный вход в лечебное учреждение, которое я самовольно покинул.

Шагая по улице, я ловил на себе удивлённые взгляды встречных. Интересно, это из-за моего спортивного костюма? Примерно на пятой минуте прогулки я услышал завывание сирены и увидел полицейского в массивном шлеме, мчащегося со скоростью спринтера по направлению ко мне. На ногах у него были ботинки с колёсиками. Поравнявшись со мной, полицейский остановился и строго спросил:

- Гражданин в синем спортивном костюме, ваш ГРАБ не опознаётся, и где ваш регистратор?

- Понимаете, я всё это не успел получить, я вообще-то в больнице лежу тут, недалеко, - начал оправдываться я, осознавая, что влип в неприятную историю.

- Сейчас я идентифицирую вашу личность, - сообщил полицейский. - Шляпу снимите, пожалуйста.

Пока страж порядка барабанил по какому-то гаджету, выскочившему из его рукава, я обнаружил, что колёсики на ботинках исчезли, по-видимому, втянувшись в подошву.

- Всё в порядке? - услышал я голос сзади и оглянулся. Оказывается, подоспел ещё один полицейский.

- Да, из больницы он, тот самый - коматозник, - сообщил мой первый собеседник, - я его провожу до входа. Помощь не нужна.

Через пять минут я пересёк проходную больницы под укоризненными взглядами медперсонала.

Потянулись дни реабилитации, медицинские процедуры перемежались с просмотрами телепрограмм. Я попробовал посмотреть художественные фильмы. Во многих фильмах персонажем второго-третьего плана являлся наркоман, презираемый и гонимый всеми положительными героями. С натуралистичной мерзостью демонстрировались сцены "ломки". Алкоголики тоже были частыми персонажами, но в каком-то эпизоде они обязательно представали в состоянии свинского опьянения, зачастую - валяющимися в собственной блевотине. Положительные герои регулярно замечали отдельные нарушения в окружающем обществе и оперативно информировали об этом власти.

Через несколько дней в часы посещений дверь палаты распахнулась, и я увидел мужчину лет сорока удивительно похожего на меня.

- Добрый день, я Альберт... Узнаёшь?

- В толпе бы не узнал, а сейчас вроде... похож..

- С нашей жизнью начал знакомиться? Я попросил, чтобы психологи тебя не терзали, я сам всё объясню.

- Я понять не могу, как вы тут докатились до такой жизни? Все за всеми следят, сами за собой следят... Неужели вам не противно? И ведь нашу беседу будут слушать... У тебя могут быть неприятности из-за моих вопросов?

- Из-за вопросов ни у кого неприятностей не будет, - спокойно ответил Альберт. - Вообще любой гражданин может задать вопрос власти, разместив его в сети. Если вопрос поддержат сто тысяч граждан - значит, он актуален, эксперты дадут ответ. Иногда в процессе изучения поднятого вопроса корректируется закон. Но чаще - предлагаются совершенно несуразные вещи... Нас задолбали предложениями ввести сухой закон и ввести уголовную ответственность за гомосексуализм. А до жизни такой мы докатились постепенно. И я, должен признаться, был на острие событий. Когда в результате теракта мама погибла, а ты оказался в коме, у меня появилось желание отомстить. И я пошёл не в армию, как планировал, а в полицию, поскольку внутренние враги страшнее. А тут как раз Грелински стал президентом.

- Это - бывший генерал, что ли?

- Да, именно он. Сначала он решил восстановить суверенитет власти над "плохими" районами. Сформировали батальон "Ангелы света". Туда пригласили силовиков, у кого родственники или друзья пострадали в результате терактов. И я туда вступил. Мы имели право стрелять без предупреждения в случае агрессии против нас. Либералы опасались, что мы будем валить кого попало, поэтому нам надели регистраторы, чтоб мы всегда под контролем были. Картинки с регистраторов в открытую сеть выкладывали. В криминальных районах мы продуктивно поработали, но злоупотреблений со стороны полиции практически не было. Потери у нас были немалые. Населению понравилось контролировать представителей власти. Регистраторы надели на чиновников - чтобы было видно, если взятки берут.

- А кто эти записи смотрел?

- Сначала смотрели выбранные народом контролёры, потом, когда регистраторы надели на пенсионеров - появилась такая государственная служба - наблюданты, потом добровольцы стали приобщаться. Появление персональных регистраторов привело к сокращению преступности - нет смысла совершать преступление, если ролик об этом событии обязательно кто-то увидит.

- Но преступник может заклеить камеру, да и микрофон заткнуть, если задумал преступление...

- Тогда он станет первым подозреваемым. Чип геолокации покажет, что человек был на месте преступления, а картинки и звука от него нет - значит причастен...

- Ты хочешь сказать, что преступлений сейчас совсем нет?

- Умышленных - десяток за год в стране, полдесятка терактов. Некоторым кажется, что они придумали - как обмануть систему, но - зря так думают... Бывают спонтанные преступления - спорили, поругались, кто-то резко высказался - драка, преступники не думают о последствиях, чисто эмоционально действуют. Недоловленные наркоманы ради дозы на преступление идут. Но по записям можно установить - кто виноват. Суд устанавливает. Через несколько дней тебя выпишут, так ты там, на воле резких действий не делай. Одежду я тебе новую принесу...

- А газовый баллончик для самообороны можешь мне добыть?

- А вот средств экстремального воздействия на окружающих гражданину иметь не положено. Чувствуешь опасность - даёшь сигнал в центр реагирования. Полиция прибудет - разберётся, ты же убедился - за пять минут прибывают... В нашем государстве оказались рядом люди с разными стереотипами поведения, у них часто возникает желание покарать носителей других стереотипов... Если у них будет оружие - они перебьют друг друга. Нет, все кары - через суд... Да, тебе рекомендовано курортное лечение в Баденбурге через месяц после выписки, билет на самолёт имеет смысл взять на днях - потом будет дороже. В интернете можешь заказать.

- Хорошо, сегодня же закажу.

- Только имей ввиду, при посадке надо раздетым пройти перед видеокамерой, надеюсь, тебя это не будет шокировать...

- Как - не будет! А там женщины могут меня увидеть? Стыдно же...

- Слушай, когда ты лежал в больнице, тебя несколько раз оперировали, и ты лежал голым на операционном столе, и тебя видели медсёстры. Ничего - нормально пережил?

- Но там речь шла о спасении моей жизни!

- Так и в аэропорте речь идёт о спасении жизни пассажиров! Были случаи, когда взрывчатку зашивали в трусы - вроде резинки. Сейчас дельта-спектрометры находят любую взрывчатку в любых предметах. Но пропускать человека через дельта-спектрометр нельзя - живые организмы от излучения сильно повреждаются.

- Я вижу, в борьбе с преступностью в вашем обществе считают возможным ущемлять интересы честных граждан. Цель, конечно, достойная, но нельзя же - такой ценой.

- А ты знаешь, как лечат запущенную онкологию? Химиотерапией и радиотерапией...

Наносят удар по всем клеткам организма - и злокачественным, и здоровым... Но злокачественные страдают больше. А здоровым клеткам потом помогают ожить, восстановить нормальную жизнь. Наше общество было поражено злокачественной опухолью, её уже практически уничтожили жёсткими мерами, потом постепенно будем восстанавливать здоровую часть. Но главное - мы научили граждан отказываться от предрассудков прошлого века, от привычки держать в тайне все нюансы своей жизни. Стыдиться надо поступков, наносящих вред другим гражданам, а поступки, определяемые естественными потребностями - секс, физиологические выделения - постыдными не являются.

Меня начали готовить к выписке.

Я сдал отпечатки пальцев и образцы ДНК. Потом мне сделали снимки радужки, несколько снимков лица в разных ракурсах, записали мой голос. Под кожу на шее загнали идентификационный чип геолокации, который должен был сообщать о моём местоположении в случае, если ГРАБ окажется неработоспособным. Ещё два чипа внедрили в уши - чтобы фиксировалось правильное расположение регистратора. На лоб надели эластичный обруч с видеокамерой. Сотрудник миграционной службы спросил - нужен ли мне банкофон - гаджет, позволяющий дистанционно управлять вкладами. Поскольку все линии связи просматриваются, для управления деньгами используются специальные защищённые от контроля каналы, но по ним можно связаться только с банком и передать только номер счёта, пароль и сумму. Я ответил, что вполне удовлетворён последними приобретениями, а банковских вкладов у меня нет. Мне выдали инструкцию по правилам обращения с регистратором и ГРАБом, а также с имплантированными чипами, уведомили об ответственности за несвоевременную подзарядку данных гаджетов. Оказалось, что ГРАБ снять невозможно без пароля, который имеется только в службе безопасности.

Поскольку болевые ощущения в прооперированных органах не исчезали, мне прописали на три недели сильное обезболивающее на основе морфина.

Получать обезболивающее я поехал в наркозорий к Эдгару. Изучив мои медицинские предписания, внук вручил мне металлический пенал с окуляром, объяснил, что для получения лекарства нужно идентифицироваться. Я приложил глаз к окуляру видеодатчика и изображение моей радужки стало паролем для открывания пенала. Теперь строго раз в сутки, в заданный интервал времени я буду получать одноразовый шприц с обезболивающим. В последних шприцах морфин смешан с метадионом, что позволит мне "завязать".