Не люблю козлов

Костюмчик его мы с мамой конечно отстирали, сильна она буржуйская химия. А с Митькой не заладилось, совдеповские чернила, выигрывали у отечественного мыла по всем статьям. А порошка на Митьку, мама, хоть и леди, но почему-то пожалела. Так и остался он, полосатый как индейский енот. Чернилам Митька наверно понравился, потому как, три дня они украшали его козлиную морду и пробегающие мимо него первоклашки все время кричали: У-ууууу, хлопая ладошкой по губам и изображая победный клич апачей. На четвертый день Митька пришел в школу с красной растертой мордой, но уже без чернил. И с этого дня он вырыл, не знаю, где он там у него был закопан, свой томагавк, и стал на тропу войны. На следующий день в моем портфеле оказалась мышь. Мама мне с собой в школу клала бутерброды, я их, конечно, не ела, а по дороге домой скармливала, блохастому тузику, вечно бегающему вокруг школы. Мыши мамины бутики тоже понравились, потому что пока я, выскочив на парту орала как резанная, усатая гадина спокойно дожевывала докторскую колбасу. И оторвать ее от этого увлекательного процесса смогла только техничка тетя Клава, прибежавшая на крики с грязной тряпкой. Сильно она мышку испугала, я потом результат мышиного испуга два дня из портфеля вытряхивала. Родителей вызвали в школу и потребовали, что бы мы сделали дезинсекцию квартиры. Мама долго уверяла, что это какое-то недоразумение. Но технички, требовали, сатисфакции, еще бы, пол дня летали по всем этажам с тряпками за улепетывающим мышонком. Месть моя была быстрой и жестокой.

На уроке физкультуры мы портфели в классе оставляем, а меня физрук за журналом послал. Митькин портфель лежал на самом видном месте и просто умолял, что бы я в него залезла, что я без зазрения совести и сделала. Митька хоть и козел был, но учился хорошо, а следующим уроком был русский язык, и заданное на дом сочинение о том, как я провожу свой день, аккуратным козлиным почерком было записано Митькой в тетрадку. Первое что мне бросилось в глаза, была фраза: ' берусь за ранец и иду в школу'. За ранец он понимаешь берется... Между 'за' и 'ранец' красиво так вписалась буква 'с', а дальше меня поперло: урок стал окурком, учитель - мучителем, а посуду этот гад оказывается ставил в мойку, после завтрака, ну я ему и приписала 'по' впереди, что бы не выпендривался. Ну и апофеозом, моего писательского таланта стало слово 'спать'. Приписав снизу палочку к букве 'п' получилось слово, которое, настоящие леди не произносили даже в мыслях. С чувством глубокого удовлетворения я засунула тетрадку обратно в портфель и пошла на физру. Но мы ведь легких путей не ищем, тетрадки с сочинением мне показалось мало, за погибшего в неравном бою с тряпкой мыша, а впереди была эстафета. И Митька бежал... как он бежал... И палочку мне так тянул, так тянул, что даже не увидел выставленную мной ногу. Летел он как Ту-134 на посадку, даже шасси успел выбросить. Проскользив пару метров по взлетной полосе и, оставляя за собой мокрый след, как улитка, Митька затормозил и, в позе гордого орла, тюкнулся клювом о землю. Шнобель, стал синим сразу, а глаз заплыл к следующему уроку, поэтому козлина и не разглядела в тетрадке полет моей мстительной фантазии.

А завтра у меня был праздник! Митьке поставили двойку за сочинение и вызвали отца в школу. И что характерно, обычно, выдержки из сочинений, всему классу зачитывают, ну, что б тот, кто особенную хрень написал, испытал всю гамму чувств, под дружественный ржачь одноклассников, и осознал насколько он туп, а тут, училка даже не заикнулась, за что два поставила. Родаков к директору и точка! И какое же счастливое у меня было лицо, когда, проходя мимо директорского кабинета, я узрела зареванную Митькину рожу с заплывшим глазом. Лицо меня и выдало. Митька, в этот момент, утирая сопли рукавом, случайно повернулся в мою сторону. А не актриса я. Ну не получилось у меня сделать скорбно сочувствующую лицо, меня просто распирало от удовольствия. Козлина злобно прищурилась единственным целым глазом, сложила недостающие пазлики в своих козлиных мозгах и показала мне кулак. На что я гордо показала козлине язык, потому как доказательств у него все равно не было. Но портфель с того дня и Митька, и я все время с собой даже в туалет носили, опасаясь очередной партизанской вылазки.

Митька оказался изобретательным, к сожалению. А все почему? Карты в руки ему дала наша класуха, посадив нас за одну парту. Так вот, пока я умница разумница, выписывала на доске красивым каллиграфическим почерком примеры, козлина тихо внедряла свой липко-гнусный план в жизнь. Эта гадина притащила из дому суперклей. В отличие от всяких криволапых, ноги под партой у меня ровно стояли, а не так как у Митьки, лежали на перекладине и вытирались о спину впереди сидящего Стасика. Вернувшись от доски с пятеркой, я, как и полагается леди, сложила белы рученьки одна на другую, и гордо задрала свою светлую головушку, что б тупая морда прочувствовала всем своим козлиным нутром с какими людьми ему выпала честь сидеть. И ноженьки я ровнехонько поставила...Коленочка к коленочке...Так они и стояли...Ноженьки... Ровненько-ровненько. Потому, что эта гнида, налила на пол суперклею и теперь, отодрать меня от него можно было только вместе с линолеумом. Митька видя, что я дергаюсь как попавшая в мед муха, ржал как лошадь на переправе. А у меня в голове крутилась только одна мысль -'... теряю, я их теряю...Кедики... любимые, с белой подошвочкой, со стразиками и розовыми шнурочками, останутся они навеки узниками сырых школьных казематов!' И такая меня злоба взяла. А рюкзак у меня тяжелый был... Навернула я им Митьку со всей дури, резко и бескомпромиссно, он только успел голову руками прикрыть. А не то место Митька прикрыл. Дурачина свой суперклей в нагрудный карман спрятал, а колпачок впопыхах видать плохо закрутил. Костюмчик, который мы с мамой так долго отстирывали, прилип к впалой козлиной груди намертво, как фиговый лист к статуе Давида. Вот теперь мы были квиты!

С того момента, педагоги поняли, что мы с Митькой в контрах. Садить нас вместе больше не садили, но помирить пытались. Зря, ой как зря. Кому в голову пришла эта безумная идея, не знаю, но учителя решили на нас Митькой испытать старый проверенный великим Макаренко метод. Совместный труд облагораживает и сближает. И с чего они решили, что он на нас с козлиной подействует? Нет, Макаренко конечно мужик хороший, но супротив нас с Митькой - поц зеленый. Заставили педагоги нас с Митькой елку школьную наряжать. Ну вот...Так получилось, что елки в том году в школе не было, а на нас с Митькой повесили обидное до слез клеймо - поджигатели!Начиналось все очень даже прилично. Мы с козлиной, молча вешали игрушки, по разным сторонам елки, изредка бросая друг на друга, из подо лба, косые взгляды, пока в спорт зал не прибежали Митькины дружки, к слову сказать, с головой они, как и Митька дружили не очень. Придурки, где-то достали бенгальские огни и, мотыляя своими корявыми лапами, с зажженными огоньками, стали бегать вокруг елки. Я включила полный игнор, я же все-таки леди, и с гордым видом королевишны цепляла на верхушку кособокую снежинку. Но тут козлина вспомнил, что у нас все-таки война и противник превосходит меня не только по численности, но и по месту дислокации. Уродцы злобно скалясь и улюлюкая, стали трясти мою стремянку. Я конечно девочка цепкая, и держалась до последнего...А стремянка не выдержала... С жалобным скрипом ножки у лесенки сложились и я, как подбитый бомбардировщик спикировала на дурную Митькину голову. Самым ярким воспоминанием того дня стал Дед Мороз, стоящий под елкой.

Дед Мороз, Дед Мороз борода из ваты... Вата его и погубила. Прибитый мною и стремянкой Митька, выронил из рук искрящуюся палочку, и она, с радостным шипением полетела поздравлять краснощекого дедушку. Бенгальский огонь воткнулся в морозову бороду, и дедушка перестал быть морозом, скорее наоборот, в тот момент он был очень горячим дедом. Красиво горел... огонь, со скоростью звука, стал распространяться по еловым веткам и через секунду, уже вся двухметровая красавица пылала как свеча на ветру. Когда прибежали физрук и трудовик с огнетушителями, было поздно, от елки осталась черная, обугленная цурпалка, с висящими на ней закопченными шариками и оплавленной снежинкой на верху.

После этого, нам с Митькой не то, что елку наряжать, даже убирать школьную территорию граблей в руки не давали. А на химии от нас вообще реактивы прятали, после того как я один раз их Митьке заменила магнием с марганцовкой. У меня ж папенька химик. А козлина она же купорос от синьки отличить не может, вот у него моя горючая смесь и рванула. И был Митька похож уже не на индейца, а на африканского вождя бушменов. Так и жили мы с Митькой в атмосфере постоянных боевых действий, периодически поднимая всю школу на уши, своими выходками. Армагедон случился на выпускном. И откуда они переняли эту идиотскую буржуйскую манечку выбирать на выпускном вечере короля и королеву бала. Ну, королевой естественно выбрали меня, я ж не только леди, но еще и просто красавица. А королем, к моему ужасу почему-то выбрали козлину. Я так думаю, народ привык к тому, что мы с Митькой вечно удивляем общественное воображение, вот и решили себе напоследок праздник души устроить. Чисто поржать... И предусмотрительные такие... все телефонами запаслись, что б заснять так, сказать мой позор. Нам же, как героям вечера танец полагался. На сцене. В коронах. И вот, когда козлина положила свои кривые грабли на мою царскую талию, и двинулся со мной по кругу в темпе вальса, какая-то зараза вырубила свет. 'Засада', - первое что пришло мне в голову. У меня ж тепловизора в голове нет, а пока я слепая как крот, от козлины можно было ожидать любой пакости, поэтому я предусмотрительно дернулась в сторону. Кто ж знал, что в стороне конец сцены. Чувствую, лечу... Но я же цепкая, как белка, я и цеплялась в полете за все, что под руку попадалось. А попались мне Митькины штаны, почему-то. И вот тут включили свет. Я лежу под сценой...Стоит Митька в позе 'к нам едет ревизор', с короной на голове, со спущенными портками и в офигительных друселях, с нарисованной на причинном месте вороной, запертой в клетку и надписью рядом - 'освободи птицу'.

Митькина птица должна была быть мне благодарна. Очень уж она публике понравилась. Больше месяца Митька был звездой ютюба, я даже самолично ему один лайк поставила. И отбоя от баб у него после этого не было.

Еще одним козлом в моем светлом окружении был сосед Михалыч, хмырь и забулдыга. Жил он этажом выше и поэтому с завидным постоянством портил мне жизнь. Михалыч, с метлой нашего дворника, сильно не дружил. Вот как выпьет, так они и не дружат. Михалыч, он же нетрезвым, все время территорию пометить пытался, ну наверно что б на автопилоте дорогу домой, по запаху найти можно было. А дядя Федор, он же пограничник, хоть и бывший, нюх у него как у собаки, у него граница на замке и враг не пройдет. Он Михалыча за версту чуял. Его правда весь микрорайон чуял, когда он возвращаясь домой дурным голосом орал на всю округу-'По аэродрому, по аэродрому, лайнер пролетел как по судьбе'. Летчиком наверно мечтал быть. А оно вишь как сложилось...Сантехник...Поэтому и летал он только в мечтах, от пивного ларька и до того места где его укладывала на посадку метла дяди Феди. Он лежит на взлетной полосе, а дворник орет тете Груне, жене его:-" иди Грунька сваво космонавта забирай."