Пёс Господень

Он пошёл по улице, осеняя крёстным знамением и благословляя случайных прохожих, остальные последовали за ним.

За городскими воротами их дожидались. Карета для Несущего Слово, две повозки с каким-то церковным скарбом, накрытым дерюгой, и отряд из трёх дюжин братьев. Все храмовники. И на лицах их читалось что угодно, кроме всетерпимости и всепрощения.

- Позвольте спросить, святой отец, куда мы путь держим и для чего, — не удержался от вопроса Ренард, увидев внушительную процессию.

- В Восточные Пределы, сын мой. Нести заблудшим душам слово Божие, — смиренно ответствовал церковник и, кряхтя, полез в карету.

Ренард почтительно склонил голову.

Надо же, как повернулось. Глядишь, и родные места повидает. Может, кого знакомого встретит.

Не приведи Господь, с такой-то компанией.

***

Скрипели колёсами телеги, пятки храмовников выбивали пыль из просёлка, боевые жеребцы рыцарей взрывали подковами землю. Процессия неотвратимо шла к своей цели. Блез ехал впереди, молодой замыкал, Ренард держался у кареты священника.

Впереди показался извилистый строй камыша, дорога упёрлась в неширокую речку. Моста не было, был брод. Армэль подал голос, едва выбрались на другой берег.

- Ренард, я ненадолго отстану, — крикнул неофит и добавил чуть тише: — Отмоюсь.

Рыцарь лишь поднял руку в ответ, показывая, что услышал. Давно пора. Он бы на месте юнца и не предупреждал. Дерьмо, если не отмыть, прилипнет намертво, да и не подобает Псу Господню ходить обгаженным. Нас бояться должны, а не насмехаться над нами.

Дорога стала плавно взбираться на холм. До вершины осталось немного, когда за спиной раздался топот копыт.

Так быстро управился?

Мимо проскакал конь без всадника, а Псы Господни так просто с лошадей не падают. Ренарда ошпарило нехорошее предчувствие, и он обернулся.

Армэль стоял посередине русла, рядом с ним плескались три юные девы. Их длинные светлые волосы рассыпались по плечам, едва прикрывая налитые груди. Девы призывно смеялись, строили глазки и манили за собой молодого рыцаря. Армэль безропотно шёл за ними. Вот он уже по пояс в воде… По грудь… По шею…

Девы радостно навалились сверху, погрузив его с головой.

- Забери меня Семеро!

Ренард, дёрнул повод, разворачивая своего скакуна.

- Н-но, пошёл!

Рыцарь вбил шпоры в бока жеребца и Чад сорвался в галоп. Медлить нельзя. Ещё немного и Армэля утопят. Дробный перестук сменился влажным чавканьем, в стороны полетели брызги воды.

Ренард выхватил из ножен клинок.

Пламенеющий меч смазался голубой дугой. Раз. Ещё раз. Вода окрасилась кровью, резко пахнуло свежей рыбой. Течение понесло вниз два трупа с осетровыми хвостами вместо ног. Располовиненные от плеча до пупка, как раз промеж налитых грудей.

Третья злобно ощерилась, сверкнула зелёными глазищами, насылая морок и Ренард замер с занесённым мечом. Ему понадобился миг, чтобы отогнать образ Аннет, но твари хватило и этого. Она прянула в сторону, плеснула хвостом и скрылась в глубине.

Армэль вынырнул, ошалело отфыркиваясь, и с обалдевшим видом уставился на Ренарда:

- Что это было?

- Ундины, — флегматично пояснил Ренард, омыл меч от рыбьей крови и, протерев его попоной, сунул в ножны. — Тебя не учили, как им противостоять?

Армэль отрицательно помотал головой:

- У нас ускоренный курс был, — смущённо признался он. — Я, считай, про нечисть и не знаю ничего толком.

- Зато помылся от души. Лови своего коня и дуй в середину колонны. Я за тобой присмотрю.

***

Ехали ни долго, ни коротко. Ночевали, где придётся, ели, что Бог пошлёт и, конечно, сеяли разумное, доброе, вечное. Из особо замечательного — вырубили священную рощу Вотана вместе с лесными духами, повалили менгир Доннара и спалили таверну, хозяин которой снюхался с Иратшо. Вместе с хозяином, понятное дело. Блез успел спасти бочонок эля и два копчёных кабаньих окорока. И долго сокрушался, что так мало спас.

Наконец добрались.

Деревня с названием Фампу Ренарду была знакома. Тут недалеко и его дом. Вернее, поместье его рода. А рядом посёлок, где жила Аннет. Интересно, всё ещё ждёт? Или, как все женщины, просто пообещала?

Додумать не получилось, по сторонам дороги потянулись дворы. Высокого гостя встречали местный причётник и староста. Святой отец благословил их и направился к церкви, а братия рассыпалась по дворам. Извещать тех, кто не знал о приезде Несущего.

К церкви потянулись люди, их встречал отец Абсолон.

- Проходите, дети мои, проходите… — смиренно говорил он каждому, сложив руки на груди.

Инквизитор с улыбкой благословил случайную женщину, по-отечески взъерошил вихры рыжего мальчишки, ласково огладил косу веснушчатой девочки. Подошёл староста.

- Все ли пришли? — участливо поинтересовался у него инквизитор.

- Вроде да, — ответствовал тот. — Я последний.

- Ну и ты заходи, — подтолкнул его ко входу церковник. И многозначительно посмотрел на брата Гаэтана: — Начинайте.

Экзекутор подал знак, и два храмовника закрыли двустворчатые двери, подперев их жердями. Остальные братья похватали из телег охапки можжевелового сушняка и начали обкладывать ими храм.

- Святое дерево, — пояснил Несущий Слово в ответ на недоумевающий взгляд Ренарда. — Очищает грешные души и смывает грехи. Поджигайте!

Пламя занялось и побежало по бревенчатым стенам. Внутри заголосили непонимающие люди.

- За что их? — прохрипел Армэль.

- Это не твоё дело, юноша, — в голосе Несущего звякнула сталь. Острая, холодная, смертельная.

- И всё же? — поддержал неофита Ренард.

Этому рыцарю отец Абсолон счёл нужным объяснить:

- Культ здесь. Трёх сестёр. Поклоняются и людей в жертву приносят. Великий грех

- Но не все же! Дети в чём виноваты? — не унимался Армэль.

— Всё в руках Триединого, сын мой, — смиренно сложил на груди руки святой отец. — Господь разберётся, кто виновен, а кто нет. Невинные души попадут сразу в рай. Или ты готов оспорить право Господа судить человеков?!

Глас Абсолона набрал силу, взгляд впился в неофита, как арбалетный болт. Ренард ухватил парня за плащ и оттащил в сторону. У Несущего Слово хватит власти и силы проклясть даже матёрого Пса, не стоит его провоцировать. Но церковник уже забыл об Армэле и жадно вдыхал запах дыма, сдобренного горелой плотью.

Ренарду было всё равно. Он к такому уже привык, сейчас главное — чтобы новичок не начудил. Не хотелось бы потерять неофита в первом же рейде.

— Всеблагой отец! — раздался вопль с конца улицы.

Ренард и Несущий Слово обернулись.

По центральной улице бежал, подобрав рясу, священник, выбивая деревянными сандалиями пыль.

- Ко… ковен! Всеблагой отец, я выявил ковен! — задыхаясь проговорил он.

- Где? — хищно подобрался отец Абсолон.

- В Три… Трикадере, соседней деревне. Я покажу.

Глаз Ренарда дёрнулся. Трикадер. Родная деревня Аннет.

***

Лесная поляна. Дольмен — кольцо из валунов; гранитный менгир отдалённо похож на женскую фигуру. Вокруг танцуют девы. Другие, у алтаря, наполняют сосуды. Белым, тягуче янтарным и красным, как венозная кровь. Молоко, мёд и вино. В тарелках — краюхи пшеничного хлеба, варёная репа и мочёные яблоки прошлогоднего сбора.

Ещё одна дева, — наверное, старшая, — украшает идола лентами и цветами…

В кустах схоронились храмовники, брат-экзекутор и отец Абсолон. Псы стояли чуть поодаль, успокаивая коней. Местный священник что-то громко нашёптывал Несущему, явно набивая себе цену.

- Что они делают? — еле слышно прошептал Армэль.

- Культ Деа Матроны, — так же тихо ответил Ренард. — Приносят богине земли дары, взыскуя нового урожая.

- И что тут такого?

- Ересь, — равнодушно пожал плечами Ренард.

- В чём ересь? Они же не людей в жертву приносят…

- Цыц! — шикнул на них Блез, — договоритесь у меня!

Ренард и Армэль замолкли, но ненадолго.

- Извести еретичек! — лязгнул святой отец. — Во имя Господа нашего и его сыновей!

Храмовники, как один, выскочили из зарослей и рванули к алтарю.

- Вперёд! — проорал Бородатый и дал шенкелей Тифону.

Ренард захлопнул забрало и пустил коня следом, вытаскивая на скаку меч.

Эмоций он не испытывал. Еретик — не человек. Еретик — хуже нечисти. Потому что у той нет выбора, а у человека есть. И, поклоняясь идолам, он этот выбор сделал!

Девушки заголосили, заметались среди камней, некоторые сразу бросились наутёк. Упала под секирой Блеза одна, споткнулась, получив освящённый болт в спину, вторая, мелькавшие топоры храмовников уже не блестели.

Ренард заметил, как та, что украшала статую, кинулась к лесу. Он направил Чада за ней. Дева бежала легко и быстро, но с конём ей не тягаться. Каждый перестук копыт приближал её судьбу. Немного осталось.

Не уйдёшь, тварь!

Дева услышала, что её настигают, замедлила шаг и остановилась. Кто бы она ни была, но смерть свою решила встретить достойно. Лицом к лицу.

Она обернулась. Ренард осадил Чада, поднял его на дыбы и занёс меч. Его взгляд встретился со взглядом беглянки.

Зелёные глаза, полные слёз, россыпь веснушек, вишнёвые губы.

Любимое лицо.

Единственный светлый образ в памяти.

***

Ренард заскрежетал зубами, закрыл глаза и, разрывая жилы, попытался остановить руку. Но легче удержать падающую гору.

Пылающий небесным огнём меч нельзя остановить.

Дмитрий Шатров

09. 07. 22 г.