Громче тишины

Громче тишины

Killing is an art. And I am a Master.

Thane Krios.

Боевой информационный центр наполняют привычные и родные сердцу звуки: тихое жужжание консолей системы управления кораблем, переговоры членов экипажа, размеренная электронная речь СУЗИ, в кои-то веки слишком занятой, чтобы переругиваться с Джокером.

Обычная система, обычная планета, обычное сканирование.

— Обнаружена аномалия, капитан, — звучит из динамиков терминала, и Шепард отвлекается от изучения карты Галактики. Ей так хотелось посетить колонию Альянса в этом секторе, хоть на недолгое время снова почувствовать настоящую траву под ногами, что сообщение искусственного интеллекта на секунду заставляет ее растеряться.

Мгновение — и подросток-колонист Джейн уступает место капитану Шепард, готовой отправиться на очередное опасное задание.

— Сигнал бедствия: колония захвачена, предположительно, батарианцами, — зачитывает СУЗИ отчет чуть позже, а к носовой части Нормандии, пролистывая на своих блоках данных сводки, уже стекаются члены команды, жаждущие развеяться после долгого затворничества на корабле.

— Решили размяться, капитан? — в своей обычной манере приветствует Джокер. — Пришло время натянуть пару глаз на… ай! Какого черта?

— Мои исследования показали, что сквернословие отрицательно влияет на боевой дух экипажа, — деловито заявляет появившаяся слева голограмма СУЗИ, — и я не единожды предупреждала вас, мистер Моро, о последствиях.

— Это кресло пилота, а не электрический стул! Нельзя бить первого пилота током! — возмущается Джефф, а потом добавляет ворчливо: — Однажды я не только отключу звук, но и закорочу ей схемы.

— И тогда я начну зловеще смотреть вам в спину, а потом поджигать все вокруг, — заявляет СУЗИ и, выждав эффектную паузу, разбавляет напряженное молчание на мостике: — Шутка.

— Достаточно, — обрывает Шепард и поворачивается к команде.

Огромный Грюнт, проявив чудеса скорости и ловкости, оказался среди вызвавшихся. О его «зове крови» на Нормандии скоро начнут складывать легенды. Гаррус и Джейкоб, готовые сорваться к челноку по первому приказу, понимающе переглядываются. Бездействие угнетает этих бойцов сильнее, чем перспектива самоубийства при проходе через ретранслятор «Омега-4».

Но на лице Джейкоба написано столько рвения, что он даст сто очков вперед остальным, — старые счеты к батарианцам заставляют Тейлора раз за разом облачаться в форменную броню «Цербера» и с нетипичной ожесточенностью отстреливать любого четырехглазого противника, мелькнувшего в прицеле.

— Готовься, Джейк, — кивает ему Шепард.

Тейлор отдает честь, разворачивается рывком на месте, чтобы едва ли не бегом достичь арсенала, и Джейн рада, что не видит его лица, когда, как обычно бесстрастный, к мостику неторопливо приближается Тейн:

— Я могу быть полезен тебе, капитан.

Обычные террористы — это не хитрые наемники из «Синих светил» и не кровожадные, прямолинейные бойцы «Кровавой стаи». И все же, в этот раз выкуривать из укрытий их приходится поодиночке: рассредоточиваться по местности и так грамотно использовать препятствия — совсем не стиль работорговцев-батарианцев. Столь любимые Тейлором гранаты наводят больше шума, нежели наносят повреждений, а перевес — все еще на чужой стороне.

Шепард одним резким движением заставляет затаившегося за нагромождением ящиков противника взлететь в воздух и, не глядя, кивает Тейну. Каждый член ее команды всегда готов выполнить приказ и всегда делает это четко и быстро, даже если сам считает тактику несостоятельной. Так и сейчас: Криос, больше всего ценивший скрытность и тишину, не сомневаясь подрывает изрядно потрепанного, но все еще живого десантника деформацией. Биотический взрыв задевает и двух укрывавшихся за высокими камнями капитанов-батарианцев, так не вовремя оказавшихся рядом с целью.

В ушах стоит оглушительный звон, но ни звуки выстрелов, ни выкрики террористов не нарушают больше зыбкую тишину на территории перед исследовательской базой. Шепард отдает приказ рассредоточиться и продвигаться ко входу.

Тейн двигается, как тень. Независимо от того, сколько операций им доведется провести вместе, Шепард уверена, что каждый раз в ответ на исполненные стремительности и смертельной грации перемещения дрелла ее сердце будет совсем не по-солдатски екать. На периферии зрения движение: Криос, стоявший рядом всего секунду назад, уже сворачивает шею затаившемуся десантнику, почему-то облаченному, в отличие от остальной массы солдат, в бело-синюю броню. Быстро, четко, уверенно.

«Чтобы даже нечестивцы не страдали», — ответил Криос однажды после операции на ее бестактный вопрос. Он — идеальное оружие.

— Все чисто, капитан, — шипит в наушнике голос Джейкоба, и Шепард выныривает из-за транспортера, служившего ей укрытием.

Испуганно мигает оранжевой голограммой кодовый замок — кто же знал, что взрыв повредит электропитание? — и Шепард, приблизившись, прикладывает инструментрон к двери, чтобы обойти систему безопасности. Нужно спешить, ведь радикально настроенные батарианцы, потревоженные грубым штурмом, могут перебить заложников.

Ни первая, ни вторая попытка не приводят к желаемому результату, заставляя Шепард сердито пнуть дверь. Какого черта Тейлору нужно было превращать в швейцарский сыр этих уродов возле трансформатора?!

Но крик Джейкоба «Шепард!» звучит уже не в наушнике: слишком далеко и слишком громко.

Смотреть, как в тебя летит горстка бездушных убийц — короткая очередь патронов из «Мстителя», — не самое приятное занятие. В такие моменты слишком хочется превратиться в уродливую баньши и выскользнуть сквозь пространство на другой край этой колонизированной планеты, потому что Джейн Шепард знает: умирать не особенно приятно.

Волна биотической силы ударяет Шепард в грудь, припечатывает к стальным дверям, махом выбивая из легких воздух, а потом вздергивает за шкирку, поднимая тряпичной куклой над землей. Несколько крохотных демонов впиваются в обшивку научной станции, туда, где еще секунду назад находилось ее тело, но боль в ноге и разом слетевшие от дезинтегрирующих патронов щиты тонко намекают, что противник все же добился своей цели.

Неизвестно, импланты «Цербера» или поразительная живучесть самого капитана сыграли роль, но Шепард не отключается ни от удара головой, ни от болевого шока. Сквозь багровую пелену перед глазами она видит, как Джейкоб в исступлении обрушивает тяжелый форменный ботинок на лицо батарианцу, которого Тейн уже несколько секунд назад успел ликвидировать — тихо и быстро.

— Сиха, — режет слух личное обращение, а сильные руки вздергивают ее под подмышки и усаживают на землю. Слишком нежно и аккуратно для декораций, в которых они находятся: не каюта капитана и не отсек жизнеобеспечения — только трупы вокруг, искореженные контейнеры с нулевым элементом и СУЗИ, докладывающая из передатчика в ухе о нарушении целостности брони.

— Пуля прошла навылет. Ты должна использовать панацелин, — хладнокровно продолжает Тейн, хотя знает, что у отряда с собой лишь один заряд, ведь буквально вчера Джейн из чисто человеческой усталости пожаловалась ему на перебои с поставками лекарств для Нормандии. — Непозволительная ошибка для меня — не заметить противника. Я не смог уберечь тебя от ранения в ногу.

— А целился он в голову, — пытается успокоить обычно невозмутимого убийцу Шепард. Едва заметное волнение в голосе Тейна, неожиданная забота о ней, непотопляемом капитане, заставляет горло судорожно сжаться. За годы муштры в армии Джейн просто отвыкла быть слабой, нуждающейся в помощи женщиной. А может, она и не привыкала к этому вовсе.

Конечно, Призрак смог бы вытащить ее с того света во второй раз, но кто знает, сколько времени они потеряли бы впустую, если бы капитана так глупо подстрелили наемники на богом забытой планете. Непростительная роскошь — отлеживаться на больничной койке, когда коллекционеры опустошают одну человеческую колонию за другой. Почти такая же роскошь, как сведение нескольких оставшихся у нее шрамов в медицинском блоке.

Кровь живописно раскрасила клочок унылого пустынного пейзажа планеты под привалившейся к стене Шепард. Она бы и рада сказать что-то бодрое и вдохновляющее, как и положено капитану, потому что членам ее команды поддержка явно была нужнее, чем ей, но мысли не формируются в слова, и ей остается только молча наблюдать, как Криос быстрыми и четкими движениями вынимает из ее инструментрона единственную капсулу с панацелином.

Джейкоб подходит ближе и соляным столпом застывает рядом — то ли растерянный, то ли сердитый, — а Тейн, хрипло и сдавлено, как и каждый раз, когда извлекает из своей фотографической памяти детали, сообщает:

— Синее солнце у основания шеи. Выведено кислотой.

Но ни предупреждающий взгляд Шепард, ни даже факт того, что в ее нагруднике не красуется сочная дыра от патрона, которая была бы неизбежна без вмешательства Тейна, не останавливают Джейкоба от знакомой песни:

— Что, опознал братьев по оружию? Да ты сам приложил ее сильнее, чем этот легионер «Синих светил»! До сих пор считаю, что наемные убийцы ничуть не лучше наемников, капитан.

Криос, не отвечая на выпад, вручную отгибает искореженную пластину брони и вкалывает капсулу прямо в бедро. Пытаясь молча пережить не самые приятные от ускоренной регенерации минуты своей жизни, Шепард смотрит на склоненную голову Тейна, а когда тот, почувствовав ее взгляд, поднимает глаза, понимает, что так и не научилась читать эмоции по лицу дреллов. Тревога, недовольство, злость? Страх?..

Или загадкой для нее остается только Тейн — самый странный и самый принципиальный наемный убийца из всех, кого она встречала?

— Джейк, собери термозаряды и все, что может пригодиться: нам еще освобождать колонистов. Через две минуты входим внутрь базы, — Шепард отдает приказ Тейлору, застывшему немым укором рядом. И как только ее напарник отходит на удаленное расстояние, тихо обращается к Тейну: — Напрасно. Ранение не смертельное, а панацелин может понадобиться кому-то из вас.

— Капитан в операции важнее, чем любой из бойцов. И намного важнее, чем его оружие, — бесстрастно отвечает Тейн, а потом, прежде чем подойти к ближайшему трупу и сложить руки для молитвы, добавляет мягко: — Сиха.

Он приходит в медицинский отсек спустя час после возвращения на борт корабля. Руки за спиной, губы плотно сжаты. Тейна можно было бы принять за статую, если бы не напряжение во взгляде да вздымающаяся под свободным жилетом грудь.

Доктор Чаквас чуть раньше сдержано похвалила действия Криоса, пока подключала невозможное количество датчиков к капитану и насмешливо сообщала, что Призрак выслал им удвоенный запас панацелина, посоветовав бережнее относиться к результату его трудов — к Шепард. Джейн знает: ускоренная регенерация плохо влияет на кибернетические имплантаты, которыми она напичкана от макушки до самых пят, но там, на планете, что бы она ни говорила, действовать было нужно решительно и быстро — именно так, как поступил Криос: вводя панацелин напрямую к ране, минуя все системы костюма. Отщепенцы из «Синих светил» или обычные батарианские террористы — неважно, — желающие добиться информации от руководителей исследовательских проектов, не побрезговали бы ни пытками, ни убийством заложников, и Шепард была нужна своей команде, чтобы успокоить ублюдков раз и навсегда.